Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев

«Россия в концлагере»

Свою знаменитую книгу «Россия в концлагере» Иван Солоневич, выпускник Петербургского университета, написал в 1935 году, задолго до того, как появились «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына и «Колымские рассказы» Варлама Шаламова. Однако, несмотря на то, что она ничем им не уступает, имела огромный успех на Западе и появилась значительно раньше, в России до сих пор ее мало кто читал.

А между тем это – замечательная книга. Иван Солоневич был первым, кто показал, что на самом деле произошло в СССР, сказал о том, что Ленин и Сталин превратили огромную страну в страшный концлагерь, а всех ее жителей – в бесправных рабов. Она увлекательна и как драматическое литературное произведение. Но главное ее отличие от тоже великих книг Солженицына и Шаламова в том, что он писал, как говорил сам, не о концлагере, не о ГУЛАГе, а о «России в концлагере», о русских людях, которые вдруг оказались рабами. Иван Солоневич был, пожалуй, первым, кто понял и разоблачил сталинский «социализм», оказавшийся на деле варварской диктатурой средневекового рабства, террора и истребления миллионов.

Понял и в деталях показал абсурд всей советской системы, бессмысленность «великих строек коммунизма», разорявших страну. «Скажите, а разве не глупо и разве правдоподобно, что сто шестьдесят миллионов людей, живущих на земле хорошей и просторной, семнадцать лет подряд мрут с голоду?», – спрашивает Солоневич. И сам отвечает: «Все это вопиюще глупо. Но эта глупость вооружена до зубов. За ее спиной – пулеметы ГПУ».

Иллюзий не было

Иван Лукьянович Солоневич родился в Гродненской губернии в семье школьного учителя. Окончил (экстерном) гимназию в Вильно, а потом юридический факультет Петербургского университета. Жил в Петербурге на улице Жуковского, работал в газете «Новое время». По поводу революции у него сразу не было никаких иллюзий, он воевал в Белой армии и не сумел уйти с Врангелем только по той причине, что заболел тифом. А потому остался в России и 17 лет провел в положении раба советского режима. Из СССР он пытался бежать вместе с братом Борисом и сыном Юрой дважды: первый побег был неудачным – за это они и угодили в лагерь, – а второй, невероятный по своей дерзости и уникальный в своем роде, – удался. «Революция, – писал Солоневич, – не отняла у меня никаких капиталов – ни движимых, ни недвижимых – по той простой причине, что капиталов этих у меня просто не было. Я даже не могу питать никаких личных и специальных претензий к ГПУ: мы были посажены в концентрационный лагерь не за здорово живешь, как попадают, вероятно, процентов восемьдесят лагерников, а за весьма конкретное «преступление», преступление, с точки зрения советской власти, весьма предосудительное: попытку оставить социалистический рай… Диапазон моих переживаний в советской России определяется тем, что я прожил в ней 17 лет и за все эти годы – с блокнотом и без блокнота, с фотоаппаратом и без фотоаппарата – исколесил ее всю. То, что я пережил в течение этих советских лет, определило для меня моральную невозможность оставаться в России».

Настоящий богатырь

В СССР Солоневич был человеком огромной физической силы, настоящим русским богатырем. Он профессионально занимался тяжелой атлетикой, борьбой и боксом. Сменил десяток профессий, работал журналистом, а перед арестом – инструктором по спорту и туризму в профсоюзах. Невероятными силачами были и его брат и сын. Именно по этой причине они смогли выжить в тюрьме, лагере, а потом бежать. Именно сила не раз спасала их в самых отчаянных ситуациях. «… Пахан продолжает ржать и тычет Борису в нос сложенные в традиционную эмблему три своих грязных посиневших пальца. Рука пахана сразу же попадает в Бобины тиски. Ржанье переходит в вой. Пахан пытается вырвать руку, но это дело совсем безнадежное. Кое-кто из урок срывается на помощь своему вождю, но Бобин тыл прикрываем мы с Юрой – и все остаются на своих местах. «Пусти», – тихо и сдающимся тоном говорит пахан. Борис выпускает его руку. Пахан корчится от боли, держится за руку и смотрит на Бориса глазами, преисполненными злобы, боли и… почтения».

Невероятный побег

Побег Солоневича из лагеря в Карелии вместе с братом и сыном – уникальный в своем роде. Несколько месяцев они готовились к нему, сумели достать карты, компас, тайно устроили в лесу склад продуктов. А потом, обманув охрану, 17 дней пробирались к финской границе. Через бурелом, многочисленные реки, болота и озера, невыносимо страдая от полчищ комаров. Не раз слышали лай собак, выстрелы, иногда погоня оказывалась совсем близко. Но тогда они бросались бежать. Бежали, как тренированные спортсмены, по многу часов подряд и, наконец, добрались до Финляндии. Финские пограничники встретили опухших и измученных беглецов сочувственно, накормили, уложили в чистые постели. «Однако комфорт не помогал. И вместо того ощущения, которое я ожидал, вместо ощущения достигнутой наконец цели, ощущения безопасности, свободы и прочего в мозгу кружились обрывки тяжелых мыслей о прошлом и будущем, на душе было отвратительно скверно… Чистота и уют этой маленькой семейной казармы, жалостливое гостеприимство жены начальника заставы, дружественное зубоскальство пограничников, покой, сытость, налаженность этой жизни воспринимались, как некое национальное оскорбление: почему же у нас так гнусно, так голодно, так жестоко?»

Книга грузчика в порту

Первые два года эмиграции Солоневич провел в Хельсинки, работая грузчиком в порту. Написанная в эти годы книга «Россия в концлагере» была издана более чем на десяти иностранных языках, вызвала сенсацию во всем мире и принесла автору материальное благополучие, что позволило ему впоследствии сосредоточиться на издательской и литературной деятельности. Затем он жил в Софии, в Берлине, издавал газеты «Голос России», «Наша жизнь», журнал «Родина», стал известным публицистом. Его основной целью была борьба с советской властью, разоблачение ужасов бесчеловечного режима террора. НКВД устроило за ним охоту, ему прислали бомбу под видом почтовой бандероли, в результате покушения погибла жена.

Как русский патриот, Солоневич болезненно переживал нападение нацистской Германии на его родину. Перед началом войны он написал Гитлеру меморандум, в котором предупреждал о гибельности ведения войны против русского народа. За что и был отправлен немецкими властями в ссылку в Померанию, где и провел всю войну, после окончания которой перебрался в Аргентину. В Буэнос-Айресе он продолжил издавать газету «Наша страна», но после доносов российской эмиграции был