Проощание с детством - Агония Иванова

Он чувствовал себя глупо, нелепо, особенно и из-за того, что рядом стояла Орлова. Его нервировали носившиеся кругом с оглушающим визгом младшеклассники, хотелось наорать на них, чтобы не шумели так сильно. Глупые дети. А ведь они тоже когда-то были такими же и им не приходилось решать взрослых проблем! Как же хорошо, когда самая главная твоя проблема — двойка по природоведению.

— Лариса, — тихо начал он, — прости меня… все вышло так некрасиво… я же люблю тебя…

Плевать, что здесь Орлова. Уже на все плевать.

— Не верю, — невозмутимо оборвала его девушка. Кешу аж передернуло.

— Что ты такое говоришь!? — зашипел он.

— Ленку ты тоже любишь, — напомнила Лариса, развернулась и собралась уходить, взяла Дашу под руку.

— Нет! — крикнул Кеша, — я люблю тебя! Послушай, Лариса…

— Хорошо-хорошо, — равнодушно бросила она.

— Да пошла ты! — не сдержался парень. Он вернулся к Коле, все это время издалека наблюдавшему эту сцену и отчего-то улыбающемуся. Рядом переминался с ноги на ногу Дима.

— Не говори, что влюбился в Леонову, — насмешливо потянул Коля.

— Она дура, — злобно пробурчал Кеша. Голова у него гудела. Все это никак не умещалось в его сознание. Почему она так обошлась с ним, почему? Она же любит его… Она же простит его и они будут вместе! Он порвет с Ленкой, просто нужно немного времени… Нужно решиться…

— А у меня матери дома нет, — ободряюще сказал Коля и его темные цыганские глаза были намного красноречивее слов, — что-то я не хочу идти на химию.

Из двух бутылок дешевой паленой водки у них осталась только одна, и то полная только на половину. Или на половину пустая. Никто из троицы над этим не задумывался. Дима беззаботно храпел на облезлом диванчике в углу, обняв свою куртку, как плюшевого медвежонка, Коля и Кеша продолжали решать все свои проблемы с помощью прозрачной горькой жидкости.

С каждой рюмкой мысли Кеши становились все путанее и путанее, а чувства, напротив, четче и острее. Теперь он смотрел на ситуацию с Леоновой совсем другими, новыми глазами и понимал, что ему совсем не хочется рвать с Ленкой из-за нее, что то, что было между ними, едва ли напоминало любовь. Он восхищался ей, ее героизмом и самоотверженностью, был благодарен ей за то, что она была всегда рядом и всегда поддерживала его в самые трудные минуты. Он ревновал ее к тому человеку, потому что она всегда любила только его и мысль о том, что она полюбила кого-то другого жалила его самолюбие. Но сам он никогда не любил ее, не любил! Как глубоко он ошибался, готовый вернуть ее любой ценой!

— Ну сдалась тебе эта Леонова?! — словно читая его мысли говорил Коля и вертел в своих красивых пальцах рюмку с очередной порцией водки. Кеша молчал.

— Слушай… — Коля наклонился поближе и на щеках его заиграл пьяный неестественный румянец, делавший его черты и глаза еще ярче, — ты спал с ней?

Кеша заторможено кивнул.

Коля засмеялся, громко, несдержанно, не боясь разбудить Диму.

— Подумать только! — восторженно проговорил он, — строила из себя недотрогу, а сама такая же шлюха, как и все остальные!

— Прекрати, — осадил его Кеша, хотя он и злился на Ларису за то, как она вела себя с ним, ему все равно неприятно было слышать про нее гадости, — кто это все?!

— Ну… — Коля немного замялся. — Оля, королевишна, Маринка, Авдеева…

— Авдеева? — изумился Кеша.

— Да эта за дозу под кого угодно ляжет, — хохотнул Коля, довольный полученным результатом. Теперь Кеша испуганными стеклянными глазами таращился в грязную темноту обшарпанной кухни, густо населенной тараканами и еще какими-то мелкими насекомыми, тихо шуршавшими в углах. Имена, названные Колей заставили Кешу задуматься и сейчас он пытался вырваться из плена воспоминаний, захвативших его. Оля… Любовь к ней, глупая, отчаянная, самоотверженная, ненужная, смешная теперь казалась сном, сладким предрассветным сном. Королева… ее вишневые глаза, приятная кожа и такое пленительное тело, внутри которого пряталась злая черствая душа. Циничная тварь, подстроившая их ссору с Ольгой. Он был не настолько глупым, чтобы этого не понимать.

— Коль… — задумчиво заговорил он, — что между Королевой и Колеченковым?

Коля нахмурился, выпил водки и полез в пачку за сигаретой.

— А с чего ты взял, что что-то вообще может быть? — поинтересовался он, — едва ли этот педик интересуется кем-то, кроме своего Мишеньки, — парень скорчил рожицу и пожевал сигарету.

— Нет, ничего… — обронил Кеша, вдруг испугавшись, что вообще тронул эту тему. У него возникло такое чувство, будто он случайно чуть не открыл чужую тайну, свидетелем которой стал совершенно случайно.

— То-то, — Коля демонстративно потряс пальцем в воздухе. Его растрепанные кудри торчали во все стороны, он специально взъерошил их еще больше.

Кеша выпил еще стопку и тоже закурил. Он запрокинул голову и увидел таракана, медленно бегущего по облезлому потолку. Насекомое словно пересекало бесконечную белую пустыню, двигаясь вниз головой, взирая на них своими немигающими глазами. Кеше казалось, что он слышит, как под маленькими лапками шуршат и сыплются останки штукатурки.

Дима проснулся, забормотал что-то и уполз в туалет, где и исчез. Коля задумчиво курил сигарету за сигаретой и отчего-то казался грустным.

— О чем ты думаешь? — спросил Кеша. Увидеть этого человека чем-то опечаленным была большая редкость и ему хотелось узнать причину.

— Я? — зачем-то уточнил Коля и нахмурился, — о том, что хочу потрахаться.

Кеша фыркнул и налил себе еще водки.

Врет.

— Так иди к своей англичанке, — усмехнулся он.

— Пошел ты… — выдохнул Коля и одарил его головокружительной цитатой из немецкого классика. Так изощренно материться умел только он, за что стоило сказать спасибо его матери-алкоголичке, сильно разнообразившей лексикон своего отпрыска.

— Понимаешь, Кеша… — доверительно начал Коля и звучало это смешно, после того, как он только что изливался такой бранью, он наклонился поближе и боязливо обернулся на туалет, словно остерегаясь, что их подслушает Дима, — бесит она меня… — Кеша чувствовал, что сказать друг хотел совсем другое, но все-таки не решился. Он ждал, когда же Коля созреет для откровений и вот это случилось.

— Не хочу англичанку, — выдал одноклассник, облизывая обветренные губы, — хочу Иванову…

Повисла тишина.

Это, должно быть, какая-то глупая шутка, очень даже в стиле Коли, но смеяться Кеше совсем не хотелось. В эту паузу вернулся Дима, вымыл руки и лег на диван, отвернувшись лицом к стенке.

— Что за бред ты несешь? — не выдержал Кеша, — отцепись от нее! Достал уже…

— А тебе какое дело!? — Коля неожиданно вскочил из-за стола, опрокинув свою рюмку, к счастью, оказавшуюся пустой, — чего ты лезешь!!? Влюбился что ли!?

— Может быть, — грустно вздохнул Кеша, но потом тут же опомнился и закричал, — не смей! Не вздумай! Тронешь ее хоть пальцем — я тебя убью, выродок!

— Посмотрите сколько героизма! — загоготал Коля, — да сам, небось, не прочь ее поиметь?!

— Сука!

Проснулся Дима, полез их разнимать, немного угомонил парней и растащил в разные стороны, снова улегся и сделал вид, что не слышит их разговоров. Теперь он был как стена, разделявшая Колю и Кешу, не дававшая перейти к решительным действиям и они смотрели друг на друга злыми волчьими глазами, пожирая, проклиная и желая уничтожить.

— Как же это тупо… — вдруг выдохнул Коля, вставляя в рот очередную сигарету, и залился пьяным смехом, скорее напоминающим рыдания, — кругом столько нормальных баб, а мы готовы друг другу горло перегрызть из-за какой-то девочки-олигофрена!

— Не смей называть ее так… — машинально потребовал Кеша. Он разлил по рюмкам остатки водки и тяжело вздохнул, отвернулся к окну, за которым медленно опускалась ночь, не выдержав затянувшегося сражения взглядов.

— А что ты мне сделаешь? — начал Коля, хитро улыбнувшись, но тут же придумал себе новый способ изводить Кешу, — если тебе так не нравится, могу называть ее Лидусик, Лидуля или Лидочка. Лучше?

Кеша промолчал.

— А на свадьбу вашу ты меня пригласишь?

Диме снова пришлось проснуться, чтобы этот вечер не закончился кровопролитием.

Ночью стало теплее и тонкая ледовая корочка сошла, лужи сверкали в свете тусклых фонарей, сверкали и влажные ветки деревьев, ажурно изогнувшиеся в своем стремлении к небесам. В такой час по улицам города болтались только алкоголики, проститутки и самая избранная молодежь.

Коля пошел провожать друзей, лишь бы только подольше не возвращаться домой к матери, которая ничуть не менее пьяная чем он, с трудом доползла до квартиры и развалилась на том же самом диване, где еще совсем недавно спал Дима.