Дивизионный комиссар - Павел Корнев

— Нам нужно кое-что обсудить.

— А по дороге это нельзя сделать? — поморщился я. — Как ты считаешь?

— Нет, — отрезал парень. — Давно уже хотел поговорить с вами начистоту, но обстоятельства складывались таким образом, что это было неуместно…

— Короче.

— Мне не нравятся ваши методы, комиссар, — напрямую заявил Левин. — Я считаю неприемлемым использование служебного положения в личных целях! И оказание услуг кому бы то ни было тоже абсолютно аморально! И уж точно я не собираюсь покрывать ваши делишки перед дивизионом внутренних расследований, ставя под угрозу свое собственное будущее!

— Прижали они тебя, да? — догадался я.

— В то же время, — упрямо продолжил Артур, — мне представляется неправильным давать показания против человека, с которым работаю, поэтому работать с вами больше не могу. Что было, то было, но в дальнейшем на меня не рассчитывайте.

— Как тебе будет угодно, — пожал я плечами и уселся на переднее сиденье. — Хочешь вернуться к Петру — твое право. А сейчас отвези меня в управление.

— Хорошо, — мрачно кивнул Левин и забрался за руль.

— Еще съезди ко мне на квартиру и привези табельный револьвер.

— Хорошо, — скрипнул зубами Артур.

— А потом… — Я заметил, как перекосило паренька, и усмехнулся. — Расслабься. Потом найдешь Крамера и оформишь обратный перевод.

— Так и сделаю!

К управлению мы подъехали минут через десять, там я отдал Левину ключи от квартиры и выбрался из машины, а парень укатил выполнять мое последнее теперь уже распоряжение.

Вот интересно, он действительно такой принципиальный или просто запачкаться боится?

Хотя — интересно ли? Ничуть.

В холле седьмого этажа по-прежнему царило столпотворение, но народу за столами заметно поубавилось. Не стал задерживаться там и я, лишь кивнул знакомым и отправился в кабинет. Отпер дверь и без сил повалился на стул.

Выдвинул нижний ящик, с сомнением глянул на полупустую бутылку, но пить не стал и заправил в печатную машинку проложенные копиркой чистые листы.

Отчеты, отчеты, отчеты! Вечно одни бумажки, никуда без них.

Когда на рабочее место вернулся Ян Навин, голова у меня трещала так, будто не дремал всю ночь в кресле, а пил и кутил. Да и выглядел, подозреваю, соответствующе. Очень уж выразительно на меня коллега посмотрел.

— Ты спал в костюме? — не сумел сдержать он удивления.

— Ну да, — хмыкнул я, добивая последнюю строчку отчета. — Что, так заметно?

— А сам как думаешь? — Ян снял пиджак и повесил его на спинку стула. — До Крамера тебе, конечно, еще далеко, но ты ведь всегда можешь взять у него пару уроков, да?

Я скомкал один из испорченных листов и швырнул им в Навина. Не попал.

— Поздравляю, кстати! — тогда уже на полном серьезе заявил Ян. — Рад, что с Анной обошлось.

— А уж я как рад! Ладно, как у вас следствие продвигается?

— Никак, — честно признал Навин. — Вычислили парочку подельников Малоя, но эти чудаки затеяли перестрелку, и парни из штурмового дивизиона понаделали в них дырок. Так что мы не продвинулись ни на шаг.

— Не продвинулись? А я тут с Малоем пообщался.

— Что значит — пообщался? — опешил Ян. — Почему не арестовал?

Я только рассмеялся:

— Видите ли, коллега, во время нашего общения меня держали под прицелом двух штуцеров, поэтому с арестом как-то не задалось. Но твердо обещаю исправиться.

Навин открыл какую-то папку и глянул на меня поверх пыльных страниц.

— Ну и как он? Малой, в смысле?

И неожиданно этот, казалось бы, простой вопрос поставил в тупик.

— Он крут, — в конце концов сформулировал я свои впечатления. — Серьезно, без дураков.

Аарон Малой и в самом деле показался резким до невозможности. Вроде ничего особенного — ну высокий, спортивный, с длинными руками, — но стоит лишь вспомнить его глаза, сразу становится не по себе.

«Не по себе» — это в том смысле, что обычно меня не посещает желание выколоть человеку глаза. А тут как наваждение, так бы и ткнул ножом…

— Сделал Малой тебя? — догадался Ян.

— На полкорпуса точно обошел.

— Думаешь, это он за всем стоит или его просто наняли? Есть предположения, что происходит?

— Ни малейших. — И я в свою очередь перешел в наступление. — Смотрю, оперативный штаб пустеет?

— Есть такое дело, — подтвердил Навин. — У дивизиона по борьбе с организованной преступностью начинаются горячие деньки. Леопольд Марон таки смог вывести из себя Саливана.

— Слышал, да.

Тут дверь кабинета приоткрылась, и к нам присоединился Артур Левин.

— Вот, — выложил он на стол мой табельный револьвер. — И нож.

— Свободен, — отпустил я его и снял пиджак.

Парень помялся, явно намереваясь что-то сказать, но лишь кивнул и молча вышел в коридор.

— И что это было? — удивился Ян.

— У мальчика оказалась слишком тонкая душевная организация для нашей работы. — Опустевшая наплечная кобура отправилась в верхний ящик стола, взамен я прицепил на пояс ее товарку с тупорылым табельным коротышом. Потом задрал штанину и отцепил с щиколотки разряженный пистолет. Сунул его в бумажный пакет для улик, намазал клапан канцелярским клеем, запечатал и приложил к отчету.

Навин лишь ехидно усмехнулся.

— Крысы бегут с корабля? — выдал он.

— Намекаешь, что я дал течь?

— И в мыслях не было.

— Слушай, Ян! Если возьмете Малоя, имей в виду: у него мой револьвер. «Марли» с трехдюймовым стволом. Номер нужен?

Навин достал записную книжку и карандаш:

— Диктуй.

— Одиннадцать, ноль, тридцать четыре, — озвучил я номер и хмуро глянул на заявившихся в кабинет детективов дивизиона внутренних расследований. — Опять дверью ошиблись?

Шульц повыше смерил меня презрительным взглядом и многозначительно произнес:

— У нас возникли вопросы касательно сегодняшней перестрелки.

— Ваши объяснения не выдерживают никакой критики, — поддакнул его низкорослый коллега и по совместительству однофамилец. — Коронер обнаружил в теле убитых винтовочные пули, но подобного оружия на месте преступления найдено не было! Как вы объясните этот факт?!

Я глянул на стопку отчетов, где подробно описал произошедшее, и улыбнулся.

— Знаете, почему я не пошлю вас к чертям собачьим? — спросил у детективов. — Потому что пошлю вас еще дальше. Так вот: все ваши вопросы адресуйте прямиком капитану. Ясно?

И я поднял трубку затрезвонившего телефона:

— Специальный комиссар Грай слушает.

— Виктор! — послышался вдруг голос Генри Путеля. — Виктор, у меня есть важные новости! Слушай, я выяснил, на кого работает Аарон Малой!

— На Леопольда Марона? — снисходительно фыркнул я. — Это не новость.

— Нет! Вовсе нет! — азартно зачастил информатор. — Его нанял какой-то денежный мешок по фамилии Волин! Роман Волин! Он, да!

— Серьезно? — присвистнул я. — Информация из надежного источника?

В ответ послышалась какая-то возня, потом Путель вдруг пропищал:

— Что вы…

И сразу грохнуло!

В ухе зазвенело, я отодвинул динамик и позвал:

— Генри, ты меня слышишь? Генри?!

В ответ — тишина, лишь слышалось, как бьется о стенку будки качавшаяся на проводе трубка. А потом кто-то поднял ее и аккуратно опустил на рычажки аппарата.

— Все в порядке, Виктор? — окликнул меня забеспокоившийся Ян.

— Да ты знаешь, — только и выдавил я из себя, — не совсем…

В порядке? Вот уж бы не сказал…

ГЛАВА 8

Маленький человечек с простреленной головой нелепо скорчился в забрызганной кровью телефонной будке, на улицу из распахнутой дверцы высовывались лишь ноги. Мятые штанины, заношенные до дыр носки, пыльные туфли со стоптанными каблуками.

Заглянул внутрь, а на лице мертвеца навеки застыло удивленно-обиженное выражение.

Тоска.

Генри Путель был не самым лучшим человеком, но такого он точно не заслужил. Хотя, если начистоту, подобный конец для полицейских информаторов — дело обычное. И все же — жаль.

Да, мне было его жаль.

— Телефонная трубка протерта, — сообщил возившийся с порошком и кисточкой для снятия отпечатков криминалист. — Ручка дверцы тоже. — Стараясь не ступить в кровь, он выбрался из будки, достал бумажный пакет для улик и принялся пинцетом поднимать с земли покореженные огнем черные палочки полностью сгоревших спичек.

— Что скажете по поводу оружия? — обернулся я к помощнику коронера, уже стаскивавшему с рук резиновые перчатки.

— Выстрел был один, стреляли из стандартного штуцера семьдесят пятого калибра. Отсюда не видно, но от затылка у него ничего не осталось. Судя по следам на кожном покрове, стреляли почти в упор.

— Да уж понятно, что в упор, — хмыкнул Ян Навин. — Виктор, глянь на дверцу — стекло целое.

— Странно, — задумался я, — проще было пальнуть с улицы. А так Генри должен был заранее увидеть стрелка, но мне почему-то ничего не сказал.