Дьявол в ее постели - Керриган Берн

Если Кенуэй уйдет по нему – окажется там, где ему самое место.

В канализации.

И там его уже не отыщешь.

Франческа помчалась за ним. От группы сектантов отделился рослый массивный мужчина и бросился ей наперерез, словно желая остановить. Не останавливаясь, она отвела руку назад, чтобы удар вышел сильнее, и врезала ему тыльной стороной ладони по носу. Послышался хруст, и она ощутила, как вдавилась под рукой сломанная кость.

Мужчина немедленно упал, а она снова повернулась туда, где только что видела Кенуэя.

Вокруг творился сущий хаос. К Чандлеру присоединились еще двое мужчин в гражданском – должно быть, представители закона, умеющие брать в плен и убивать.

Они выкрикивали приказы и силой останавливали бегущих, стараясь прекратить анархию.

Где-то вдалеке послышались пронзительные свистки и топот множества ног, гулко отдающийся от гранитных стен.

Полиция!

Люди метались меж каменных стен, бежали в разные стороны; одни дикими зверями кидались на противников, другие, бледные и перепуганные, срывали с себя маски и устремлялись к тоннелям.

О них Франческа не думала – ее интересовал только Кенуэй. Но он уже почти скрылся из виду.

Вдруг раздался страшный грохот – словно пушечные выстрелы, оглушительным эхом отдававшиеся под каменными сводами. Под ногами затряслась земля. Франческа упала на колени, зажав уши руками, крича и не слыша собственного крика.

Чьи-то сильные руки подняли ее с земли. Она повернулась, готовая сражаться – но это был Чандлер! Схватил ее в охапку и почти поволок за собой в один из тоннелей, наполняющихся черным дымом.

– Кенуэй!.. – кашляя от дыма, она попыталась показать, куда он ускользнул.

– К черту Кенуэя! – рявкнул Чандлер. – Уходим!

Прикрыл ей нос и рот носовым платком – и, во второй раз в жизни, повел за собой сквозь клубы едкого дыма.

Звон в ушах мешал сориентироваться. Франческа пошатнулась, едва не упала, и Чандлер подхватил ее на руки и понес по подземному лабиринту. На каждом повороте он гасил горящую свечу; по всей видимости, эти свечи сам расставил здесь заранее, отмечая путь к выходу.

Как же Франческа восхищалась своим тайным агентом!

Наконец он остановился там, где узкий и очень древний на вид подземный коридор переходил в более широкий и современный.

В конце коридора виднелись газовые лампы. Судя по всему, это был выход на работающую станцию подземки, сейчас закрытую и запертую на ночь.

И это создавало проблему. На Франческе по-прежнему не было ничего, кроме полупрозрачной мантии. Вспомнив об этом, она попыталась вывернуться из его хватки и встать на землю.

– Подожди! Куда ты меня несешь?

– Домой, куда же еще?

Наконец ей удалось опустить ноги на землю; но вырваться из его рук не было никакой возможности.

– А как же Кенуэй? Надо вернуться! Что, если он уйдет?

Чандлер резко повернулся к ней. Такого выражения на его лице она еще не видела.

– Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь! – рявкнул он и снова двинулся вперед, почти волоча ее за собой.

– Подожди! – упираясь, воскликнула она.

– Не понимаю, что у тебя в голове! – свирепо пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. – Как ты вообще нашла это место?

– Я сказала, стой! – Она уперлась каблуками в землю. – Я никуда не пойду. Только не в таком виде!

Он резко развернулся и оскалился, словно зверь, готовый укусить. Не было сомнений: сейчас он готов сорвать с нее одежду.

Однако в этом нет нужды: она и так почти обнажена.

Франческа видела с точностью до мига, как этот факт достиг его затуманенного гневом разума и привлек внимание. Ярость во взоре Чандлера не погасла, но преобразилась в нечто иное. Столь же неукротимое – и в конечном счете, пожалуй, более опасное.

То, что читалось в его взгляде, заставило ее отступить на шаг.

Не отступи она – быть может, осталась бы в безопасности. Не пробудила бы в нем первобытный инстинкт хищника.

Но она сделала, отступила.

Он подался вперед, отбросил ее руки (она вытянула их, пытаясь его остановить) и, схватив за шею, впился в ее губы сокрушительным поцелуем.

Франческа задрожала, ощутив себя в капкане его воспламененного тела; одну руку он положил ей на затылок, запустил в волосы, а другой уже распускал единственный шнур, удерживающий на теле ее прозрачное одеяние.

Где-то на заднем плане сознания мелькнула мысль: надо его остановить! Совсем рядом идет полицейская облава, в любой момент их могут обнаружить. Она хочет узнать, почему он не сообщил о своих планах. Поинтересоваться, где пропадал весь день.

И почему ее обманул.

Но он целовал ее так свирепо, словно хотел съесть живьем – и от этого поцелуя из головы вылетели все вопросы; она лишь беспомощно прильнула к нему, ощущая, как тает и плавится тело в огне его безмолвного желания.

Что ж, иногда покориться – лучшая стратегия.

Едва она уступила, его поцелуй изменился. Он не стал нежнее – скорее, жарче. Не отрываясь от ее губ, Чандлер тихо стонал, и в этих животных стонах слышались сладостные обещания. Сердце Франчески молотом колотилось в груди. Даже сквозь одежду она ощущала мощь и жар его тела – и почти сверхчеловеческую страсть.

Более всего на свете он хотел заявить свои права на нее. А она больше всего на свете хотела ему подчиниться.

Когда она ответила на поцелуй, он хрипло зарычал. Рука запуталась в ее волосах, оттянула голову назад.

Чандлер оторвался от ее губ; глаза его в полумраке сверкали почти демонической чернотой.

Он – человек тьмы. Живет во тьме, облекается во тьму, укрывает тьмой свою душу. В этот миг Франческа знала: ей придется встретиться с его тьмой, принять ее в себя.

Знала – и была готова.

Он склонил голову, пробежал губами по ее шее, оставляя зубами легкие отметины, заставлявшие ее вздрагивать и хватать ртом воздух.

Как много им стоит сказать друг другу! Высказать гнев и взаимные обиды, примириться… но все это потом. Все неважно. Сначала – желание.

Из горла Франчески вырвался жалобный, скулящий стон, который она никогда не сочла бы своим – и этот звук, как видно, лишил Чандлера последних остатков самообладания.

Почти как прошлой ночью, Чандлер поднял ее – она немедленно обвилась ногами вокруг его пояса – и, сделав несколько широких шагов, прижал спиной к холодной каменной стене.

Рука, обвитая вокруг плеч, и крепкое литое тело, прижимающее ее к опоре, не давали возможности упасть.

Не тратя времени на прелюдию, он просунул свободную руку между ними и расстегнул брюки. При этом костяшками пальцев скользнул по ее естеству – и это случайное прикосновение обожгло ее, словно электрический удар, и вызвало настоящий потоп.

Она обхватила его напряженные плечи, вцепилась ногтями в длинные мышцы хищника; и в следующий миг он ворвался в нее с такой силой, что Франческа при всем желании не смогла бы сопротивляться.

Она выгнулась, прижалась к нему всем телом; сейчас ей нужно было ощущать целиком его и это невероятное трение между ними.

Низкий, мучительный стон эхом отразился от камня, осыпал их эфемерными осколками удовольствия и боли. Кто застонал? Этого Франческа не знала.

Да и неважно. Все стало неважно, едва Чандлер начал двигаться.

Перед тем, как вонзиться в нее и притиснуть к стене, он положил руку ей на затылок, защищая от удара о камень.

И снова ее тронула эта неожиданная нежность