Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов (сборник) - Николай Ломакин

К этому моменту наших путников отделяли от Сан-Франциско одна тысяча триста восемьдесят две мили – расстояние, которое они проехали за три дня и три ночи. Еще четырех ночей и стольких же дней, согласно всем прикидкам, должно было хватить, чтобы достигнуть Нью-Йорка. Итак, Филеас Фогг держался в пределах своих предварительных расчетов.

За ночь они миновали лагерь Уолбах, оставшийся слева по ходу поезда. Железная дорога пролегала вдоль берега реки Лоджпол, которая служит границей между штатами Вайоминг и Колорадо. В одиннадцать часов поезд въехал на территорию Небраски, прошел неподалеку от Седгвика и приближался к Джулсбергу, расположенному в южной части устья Платт-ривер.

Именно здесь 23 октября 1867 года состоялось открытие Тихоокеанской железной дороги, которая строилась под руководством генерала Дж. М. Доджа. Именно сюда два мощных локомотива доставили состав из девяти вагонов с почетными гостями, в числе которых был вице-президент, мистер Томас К. Дюрант. Здесь раздавались приветственные клики, здесь воины племен сиу и пауни изобразили перед собравшимися маленькую индейскую битву, здесь сверкали огни фейерверка. Наконец, здесь походная типография напечатала первый номер газеты «Пионер рельсовых путей». Так Америка отпраздновала открытие этой громадной железной дороги, во имя прогресса и цивилизации, проложенной через пустыню, чтобы связать между собой селения и города, в ту пору еще не существовавшие. Свисток паровоза, более могущественный, чем лира Амфиона, должен был вскоре вызвать их к жизни из недр американской земли.

В восемьутра позади остался форт Мак-Ферсон. От Омахи его отделяли триста пятьдесят семь миль. Железнодорожная колея тянулась по левому берегу южного рукава Платт-ривер, следуя причудливым извивам его течения. К девяти часам прибыли в крупный город Норт-Платт, построенный между двумя рукавами большой реки, которые затем сливаются в единую водную артерию, впадающую в Миссури немного выше Омахи.

Сто первый меридиан был пройден.

Мистер Фогг и его партнеры вновь приступили к игре. Никто из них, включая даже «выходящего», не сетовал на долгую дорогу. Фикс, поначалу выигравший несколько гиней, теперь понемногу их проигрывал, но, казалось, был охвачен азартом не меньше Филеаса Фогга. А этому джентльмену в то утро удача особенно благоприятствовала. Козыри и онеры так и сыпались ему в руки. И вот когда он, задумав дерзкую комбинацию, собрался пойти с пик, за его спиной вдруг раздался голос:

– А я пошел бы с бубен!..

Мистер Фогг, миссис Ауда и Фикс подняли головы. Перед ними стоял полковник Проктор.

Стэмп Дабл-ю Проктор и Филеас Фогг мгновенно узнали друг друга.

– А! Это вы, мистер англичанин! – вскричал полковник. – Так это вы вздумали пойти с пик!

– И я с них пойду, – холодно отвечал Филеас Фогг, выбрасывая пиковую десятку.

– Ну, а по мне, надо идти с бубен! – сердито буркнул полковник.

Он сделал движение, будто хотел схватить разыгранную карту, и добавил:

– Вы ничего не смыслите в этой игре!

– Быть может, я окажусь искуснее в другой, – произнес Филеас Фогг, вставая.

– Попробуйте, наследник Джона Буля! – отвечал грубиян. – За мной дело не станет!

Миссис Ауда побледнела. Вся кровь, отхлынув от ее лица, прилила к сердцу. Она схватила Филеаса Фогга за руку, но тот мягко отстранил ее. Паспарту готов был броситься на американца, который взирал на своего противника с самым оскорбительным видом. Но тут встал Фикс и, шагнув к полковнику Проктору, обратился к нему:

– Вы забываете, сударь, что вам надлежит иметь дело не с кем иным, как со мной. Ведь это меня вы не только оскорбили, но и ударили!

– Господин Фикс, – возразил мистер Фогг, – прошу прощения, но это касается только меня одного. Утверждая, будто я должен был пойти с пик, полковник только что нанес мне новое оскорбление, и он за это ответит.

– Когда вам угодно и где пожелаете, – заявил американец. – И любым оружием, на ваш вкус!

Миссис Ауда тщетно пыталась удержать мистера Фогга. Инспектор столь же напрасно пытался взять поединок на себя. Паспарту совсем было примерился выкинуть полковника из поезда, но его хозяин жестом остановил этот порыв. Затем Филеас Фогг вышел из вагона на площадку, и американец последовал за ним.

– Сударь, – обратился к нему мистер Фогг, – я очень спешу в Европу, малейшее опоздание чрезвычайно повредит моим интересам.

– Вот еще! А мне что за дело? – фыркнул полковник Проктор.

– Сударь, – как нельзя более вежливо продолжал мистер Фогг, – после нашей встречи в Сан-Франциско я предполагал вернуться в Америку и разыскать вас, как только покончу с делами, призывающими меня в Старый Свет.

– Да неужели!

– Не угодно ли вам встретиться со мной через шесть месяцев?

– Почему не через шесть лет?

– Я сказал: шесть месяцев, – отвечал мистер Фогг. – Назначим встречу. Я прибуду без опоздания.

– Все это увертки! – заорал Стэмп Дабл-ю Проктор. – Сейчас или никогда!

– Идет, – согласился джентльмен. – Вы направляетесь в Нью-Йорк?

– Нет.

– В Чикаго?

– Нет.

– В Омаху?

– Не ваше дело! Знаете Плам-Крик?

– Нет, – сказал мистер Фогг.

– Это ближайшая станция. Поезд там будет через час. Остановка десятиминутная. Десяти минут хватит, чтобы обменяться несколькими револьверными выстрелами.

– Договорились, – отвечал мистер Фогг. – Я сойду с поезда в Плам-Крик.

– А я так даже полагаю, что вы там останетесь! – с беспримерной наглостью ухмыльнулся американец.

– Кто знает, сударь… – обронил мистер Фогг и, как всегда, невозмутимый, отправился в свой вагон.

Там джентльмен начал с того, что попытался успокоить миссис Ауду уверениями, что фанфароны не опасны, их никогда не следует бояться.

Затем он попросил Фикса быть его секундантом на предстоящей дуэли. Отказаться Фикс не мог, и Филеас Фогг преспокойно продолжил прерванную игру, причем как нельзя более безмятежно пошел с пик.

В одиннадцать свисток локомотива возвестил, что поезд прибывает в Плам-Крик. Мистер Фогг встал и, сопровождаемый Фиксом, проследовал на площадку. Паспарту шел за ними, неся пару револьверов. Миссис Ауда, бледная, словно покойница, осталась в вагоне.

Дверь другого вагона без промедления распахнулась, и появился полковник Проктор, тоже с секундантом, янки того же пошиба. Но в тот момент, когда противники собрались сойти с поезда, примчался кондуктор с криком:

– Не выходите, господа!

– Это еще почему? – удивился полковник.

– Мы опаздываем на двадцать минут! Поезд стоять не будет.