Тасмин - Александр Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через открытое окно в дом проникает шум волн. Дыхание океана приносит тревожные мысли. Темный, вечный, как небо, всегда неспокойный, бушующий он набегает на побережье. Волны бьются о скалы стремясь к маяку.
Тасмин хочет, чтобы океан пришел сюда этой ночью.
Смыл дом.
Одиночество.
И печаль.
2
Слова повторяются снова и снова.
Они звучат где-то рядом. Их смысл ускользает от Тасмин. Она слышала их совсем недавно, но теперь не может вспомнить где и когда.
Это кажется важным.
Вопрос жизни и смерти. Но Тасмин не знает ответ.
Слова повторяются снова и снова.
Бесполезные конструкты рассыпаются на буквы, звуки и ударения.
Кто-то раз за разом повторяет один и тот же отрывок из "Космической Одиссеи 2001".
Это смешно.
И кажется абсурдом.
Ведь Тасмин все еще спит.
Она блуждает на краю сознания. Между жизнью и смертью. Она думает, что ей снится кошмар. Нечто жуткое и отвратительное, как убийство или насилие. Как война или голод. Но настоящий ужас ждет, когда девушка проснется. Ночные кошмары существуют вне границ логики, в них мало веселья, их не растолковать, но то, что слышит Тасмин приходит из настоящего мира. Оно существует.
Слова повторяются снова и снова.
— Открой дверь модульного отсека, Хэл.
— Извини, Дэйв. Боюсь, что я не смогу этого сделать.
Это всего лишь фильм, который крутится у Тасмин в голове.
Она должна встать и выключить телевизор.
Ведь ужас не имеет предела. Кошмар нарастает. Тьма сгущается. Все становится хуже и хуже. Пора бы уже сойти с ума или начать смеяться. Громко. Выкрутить веселье на всю катушку. Смех должен помочь восстановить равновесие.
Тасмин открывает глаза.
В комнате темно. Лишь свет телевизора проникает свозь щель под дверью. Что-то шатается на потолке. Тень от шторы? Она протяжно скрипит. Мерзкий звук убеждает Тасмин в том, что она все еще спит. Ведь тени молчат. Они просто висят себе на стене и пугают одним своим видом.
Тасмин поправляет майку и зачем-то проверяет на месте ли у нее трусики.
Эта странная мысль. Ведь обычно она спит без нижнего белья. Но сегодня на ней черные танго. Вот еще одно доказательство. Дивный сон нарушает самые простые законы, по которым существует реальность.
В комнате холодно. Ветер приносит соль океана. Он влетает сквозь открытое окно и трогает штору. Но девушка не замечает подсказок. Она шаркает босыми ногами по полу и открывает дверь.
Дом молчит.
Свет от телевизора танцует на стене в коридоре. Он вырывается из гостиной, как бледный поток из загробного мира. Призрачная река Лета. Бесцветная. Мертвая. Ненастоящая. Этот свет не может согреть. Он лишь копия настоящего.
Тасмин идет по коридору в полной тишине и вдруг слышит голос своей матери.
Девора говорит:
— Открой дверь модульного отсека, Хэл.
— Извини, Дэйв. Боюсь, что я не смогу этого сделать.
Девушка замирает от страха.
Она прикрывает рот ладонью. Но с губ успевает сорваться стон. Это ужас прозрения. Удивление и узнавание. Нечто, приходящее вместе с пробуждением. Отвращение.
Дом молчит.
Ему все равно.
Океан набегает на берег.
Шум волн доносится с побережья и блуждает по комнатам. Он проходит из кухни в прихожую, а потом через коридор в гостиную. Будто тоже хочет узнать на сколько реален кошмар.
Тасмин делает шаг и нехотя поворачивает голову в сторону телевизора.
Кот Исмат сидит на диване. Единственный глаз светит зеленым адским огнем. Но там нет ярости, только грусть и печаль. Кот смотрит на девушку с разноцветными волосами. Он лижет ей руки, но Девора не обращает на Исмата никакого внимания.
Потому что это другая.
Чужая. Неизвестная. Посторонняя. Незнакомка.
Даутцен.
Она изменилась. Стала старше.
Тасмин едва держится на ногах. Она хочет упасть и заплакать. Ведь все это сон. Здесь только кошмар. Наваждение. Все неправда. Даутцен не может быть такой взрослой. Другой! Она чужая! Неизвестная. Посторонняя. Незнакомка.
Тасмин закрывает глаза.
Она хочет проснуться.
Но голос Деворы возвращает ее в дом на берегу океана.
— Открой дверь модульного отсека, Хэл.
— Извини, Дэйв. Боюсь, что я не смогу этого сделать.
3
Тасмин одна.
Здесь только свет Солнца и шум океана.
Телевизор больше не работает.
Девушка видит свое отражение на темном экране. Силуэт мертвой русалки, выброшенной штормом на диван в гостиной. Бледная кожа. Черные волосы. Длинный хвост из зеленого одеяла, в котором запутались ноги.
На столике рядом с диваном лежат таблетки рисперидона.
ЭТО ОТЛИЧНОЕ РЕШЕНИЕ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
СЛОВНО ТАМПОНЫ ИЛИ ПРОКЛАДКИ.
Тасмин берет одну капсулу в руку.
Нет.
Она никогда такие не видела. Это лекарство принадлежит кому-то еще. Чужому и незнакомому человеку, который каким-то образом проник в дом на берегу океана.
Тасмин зовет:
— Даутцен?!
Дом молчит.
Шорохи-скрипы.
Океан бьется о скалы. Волны взлетают вверх и тянутся к маяку. Башня вот-вот упадет. За годы борьбы со стихией фундамент просел и камни в стенах вышли наружу. Сигнальная часть и смотровая площадка сдвинулись с места и скрепят под порывами ветра. Доски, перила и стекла падают вниз.
Дом скоро рухнет.
Город исчезнет.
Океан поглотит тьма.
Но все это неважно. Бессмысленно. Потому что Тасмин живет. Она все еще здесь. В гостиной. На диване перед телевизором. Смерть. Гибель мира. Все случится когда-нибудь. Не сегодня.
Девушка думает о Даутцен.
Может быть, это имя уже не подходит. Оно неправильное. Мечта умерла. Пора просыпаться. Реальность требует нечто другое. Принять все как есть. Но разве одна и та же личность может существовать в нескольких местах пространства одновременно?
Тасмин делает глубокий вдох. Потом быстрый выдох. Два раза. Обычная вентиляция легких перед погружением на глубину. Она ничего не чувствует. Ни тревоги. Ни собственного тела. Словно вот-вот упадет в обморок при мысли о том, что собирается сделать.
Тасмин встает с дивана и зовет свою мать:
— Девора?!
Где-то на втором этаже скрипнула половица.
Легкий шаг. Шепот змей.
Едва различимый стук.
Необычный и вместе с тем до боли знакомый. Еще одно воспоминание, затерянное в глубинах памяти. Похороненное там, как мертвец, до судного дня.
Тасмин поднимается по лестнице на второй этаж. Она не чувствует страх. Только тревогу. Яркий свет Солнца проникает в дом сквозь окна. Никакой тьмы. Едва заметные тени от мебели и вещей. Их недостаточно, чтобы спрятать кошмар. Внезапно появляющийся страшный кадр, который превращает обыденность в мерзость. Скрыть ужас от глаз и затем напугать Тасмин до смерти в самый неожиданный момент.
Страх не работает.
Ему нужна темнота.
Дневной свет портит эффект. Он сбавляет напряжение и
