Тасмин - Александр Операй

в дом на берегу океана.

Пора уходить.

Туда, где светло. Исмат верит, что кроме света ничего и не надо, только чистоты и порядка. Когда-то он был драконом и с тех пор ненавидит тьму. Бездну. Там обитают кошмары. Они снятся целую вечность. Это хуже, чем смерть. Сон, от короткого никогда не проснуться. И он мучает, и терзает. Нечто зовет в самую бездну. Падению не будет конца.

Но есть проблема.

Тасмин живет своей жизнью.

Она хочет другого.

Девушка берет кота на руки и какое-то время несет его на встречу мертвому городу и тьме. Исмат молчит. Тасмин не понимает его. Упрямая. Глупая. Слишком сложная, чтобы радоваться свету, чистоте и порядку. Она ищет что-то другое. Нечто за пределами понимания кота.

Исмат уступает.

Он закрывает глаза, убаюканный мерным и тихим стуком девичьего сердца.

Кот спит и видит сон о крыске Джухейне.

3

Пещера людоеда похожа на склеп.

Всюду кости.

Иссохшая плоть и лохмотья. Доспехи, мечи, тряпки и мусор.

Здесь все еще пахнет варевом из мяса людей. Сладкий душок. Будто куриный бульон, но с примесью ржавчины, железа и крови. Вкусное овощное рагу.

Хозяина нет.

Только ветер.

Протяжный. Тоскливый.

Плач об ушедшем Борее. Воспоминания о тех временах, когда магия скрывала Когтистые горы за вуалью метели.

Больше не нужно искать сокровища дракона. Тетур мертв. Но люди здесь не живут. В этих пустынных местах всюду след тьмы.

Тасмин стоит на входе в пещеру.

Она должна закончить свое последнее дело, а затем бесследно исчезнуть. Мир забудет о неудачнице принцессе. Тасмин станет кем-то другим. Она будет свободной. Впервые за шестнадцать лет жизни она избавится от беремени быть кому-то нужной. Играть роль героини.

Что-то шепчет в глубине склепа.

Безумие. Бред.

Нет.

Здесь только ветер.

Он задувает в трещины и расселины. Поет свою грустную песню об одиночестве.

Нет.

Там есть кто-то еще. Шепот. Шорох. Песок. Скользкие змеи. Их язык. Нечто ползет по стенам пещеры и обретает себя. Голос Деворы.

— ТЫ ПРИШЛА ЗАГЛЯНУТЬ МНЕ В ГЛАЗА?!

Это вопрос и приказ. Все вместе и сразу. Наглая просьба беззубой старухи.

Тасмин пожимает плечами.

Пещера молчит.

Мертвое не может быть живым. Магия ушла из этих мест. Только тени и тьма. Они играют друг с другом. Одно переходит в другое. Порождение становится источником. И наоборот.

Исмат кусает Тасмин за ногу. Он не хочет ее отпускать.

Девушка бросает на кота осуждающий взгляд. Еще слишком рано, чтобы бояться.

Кот говорит:

— Я останусь здесь и буду сторожить лошадей, которых у нас нет.

Тасмин кивает.

Она понятия не имеет, о чем идет речь. Скорее всего Исмат опять хочет залезть к ней на руки и дрыхнуть там до самой ночи. Ленивый.

Все эти:

— Мяу. Мяяяяу. Мяв.

Вечное недовольство.

Девушка оставляет кота сидеть под полуденным Солнцем.

Она входит в пещеру так, будто погружается на дно океана. Тасмин делает несколько глубоких вдохов прежде, чем шагнуть под тень каменного свода. Уйти от света во тьму.

— ЗАГЛЯНИ МНЕ В ГЛАЗА.

Голос матери. Недобрый. Шершавый.

Подростковые страхи: разочаровать родителя, оказаться плохой дочерью.

Теперь Тасмин сильная. Она повзрослела. Она старалась полюбить свою мать. Но это место всегда занимала сука. Сумасшедшая. Еще одна по предоплате из Салемс-Лот. Глава культа Ваала печально известного своим открытым занятием колдовством, жертвоприношениями и аморальными сексуальными практиками.

Что-то движется в глубине пещеры.

Оно стучит о камни.

Тасмин замирает на месте.

Это не похоже на шаги человека.

Так бряцают кости.

Существо приближается. Оно не спешит. Ему трудно найти дорогу среди мусора, костей и остатков человеческих тел. Оно слишком жирное. Большое. Старая тропа стала узкой. Пора найти новый путь, но запах еды сводит с ума.

Мягкое мясо. Свежая кровь.

Такая сладкая. Такая теплая.

Молоко матери. Менструация девственницы.

Жрать. Вот все чего оно хочет. Насытить утробу. И снова лежать в темноте в ожидании ночи. Потому что свет ранит. Он убивает. Боль. Боль. Боль.

Примитивные чувства, страсти и желания. Почти инстинкты.

Оно животное. Оно им было когда-то. Но теперь это нечто другое.

Тасмин отступает на шаг.

Теперь она видит.

Свет от входа в пещеру переливается и блестит дивными звездами на коже змеи. Тварь извивается черной лентой. Петли колышутся, льются. Легкий шорох. Нарастающее шипение. Она не отрывает тело от земли. Это некая волна, которая постоянно перемещает центр своей массы то вперед, то назад.

Змея встает перед Тасмин в полный рост.

Жирная. Распухшая. Кусок плоти ничем не похожий на женщину.

Но это она.

Старуха Девора.

Вместо головы у змеи человеческий череп.

Все зубы выпали. Глаза высохли. Черные нитки на обрывках век и в уголках рта торчат в разные стороны будто волосы. Кожа слазит со скул и падает на пол. Девора пахнет дерьмом. Смесь грязи и сгнившего мяса.

Тасмин помнит тот день, когда зашила матери рот и глаза.

Она должна была сделать это намного раньше. Избавить Старое королевство от присутствия древнего бога. Уничтожить Ваала. Но теперь уже поздно жалеть. Поступки порождают последствия.

Змея открывает рот и шипит:

— ЗАГЛЯНИ МНЕ В ГЛАЗА.

Но там только тьма.

Колодцы пусты. На дне мусор и пыль.

Тварь приближается к лицу девушки. Она втягивает воздух через дыру, на месте которой когда-то был нос. Еще немного и она бросится вперед. Разорвет на части свою жертву, а затем по одному куску протолкнет через череп в кишку теплое, свежее мясо. Тело змеи сжимается, как пружина. Она хочет жрать. Она сходит с ума в предвкушении. Это чувство любви.

Тасмин достает из-под платья зажигалку Даутцен. Подарок на память. Еще один способ остаться рядом. Без слов. Без прикосновений. Талисман на счастье. Сильный магический артефакт Белой ведьмы.

Тасмин щелкает кремнем и пламя вспыхивает мгновенно.

Огромная зажигалка светит, как факел во тьме.

Девора кричит.

Она воет от боли.

Тело змеи распадается на части. Черная жижа течет по камням. Это кровь и дерьмо. Моча и остатки Деворы. Вся ее сущность. Лужа. Вонь выгребной ямы. Помои.

Череп бряцает о камни пещеры и катится к ногам Тасмин.

Девушка говорит:

— Я пришла сказать тебе, мама, что перестала тебя ненавидеть.

4

Когда-то давно город Махса был зеленым. Почти изумрудным. Образ из сказки. Мечта.

Высокие стены. Сторожевые башни. Огромный внутренний замок. Крыши домов. Церкви и храмы. Купол театра. Памятники и фонтаны. Площади, рынки и банки. Улицы-лабиринты.

Но теперь все в грязи, трещинах и разломах. Кругом следы от пожара. Черная короста ползет по стенам, забираясь все выше и выше. Сажа