Тасмин - Александр Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даутцен кричит.
Но звука нет. Словно кто-то скрутил громкость до минимума.
Бледный берет в руки череп Деворы и смотрит в пустые глазницы мертвой колдуньи.
Comeasyouare
Даутцен спит и видит кошмар.
Всюду кабели и провода.
Пол усеян комками полусгнившей студенистой массы. На стойках у дальней стены вспыхивают огоньки ожидания системы хранения данных. Компьютеры и мониторы. По всему помещению расположены бассейны цилиндрической формы. Они заполнены серым гелем. В центре по кругу стоят металлические колбы и холодильные камеры. Некоторые из них пустуют, в других разлагаются человеческие тела: мужчины, женщины, дети.
Сквозь потолок проходят молитвы. Пение. Возгласы и хвала. Признание в любви к древнему богу. Бесконечный шепот раскаявшихся грешников, которые взывают к существу меньше всего похожему на человека. Ведь Его нельзя познать разумом. Мирское представление о древнем боге всегда будет ошибочным. Только ритуалы и таинство, чудеса и откровение являются непосредственными доказательствами бытия Древнего.
Там на верху храм Ваала.
В голосах людей слышится радость. Они обрели веру.
Тысячи прихожан возносят молитвы во славу чудовища.
— Сильный жрет слабых. Разве не этому учит нас Библия?
Тьма скрывает его. Звенит только голос. Он звучит отовсюду. Эхо отражается от стен подвала, и фраза повторяется снова и снова до тех пор, пока не становится частью молитвы, которая проходит сквозь стены храма Ваала. Стоны и крики. Религиозный оргазм.
СИЛЬНЫЙ ЖРЕТ СЛАБЫХ.
СИЛЬНЫЙ ЖРЕТ СЛАБЫХ.
СИЛЬНЫЙ ЖРЕТ СЛАБЫХ.
Тень волка прячется на краю зрения.
Она перетекает из одного угла в другой. Она падает вниз по капле. Черная жижа копится на полу. От нее идет запах горелого мяса. Паленых волос и облезшей кожи.
Он там.
Точно за спиной у Даутцен.
На нем висит вязанный свитер с забавным оленем, танцующим под Луной, которая желает всем «Счастливого Нового Года».
Он говорит:
— Бог не мог быть везде, поэтому он создал мать.
Бледный гладит Даутцен по лицу.
Она не может отвернуться от этой ласки.
Яд крыски Джухейны все еще действует. Девушка парализована. Она лежит на кушетке под стеной рядом с пустой колбой, от которой идет запах гнили. Нечто все еще течет из контейнера наружу. Смесь эпителиальных клеток, волос, слизи, желчи и воды. Оно ничем не пахнет, но на вид, как дерьмо.
Руки скользят дальше.
Горячие словно хамсин. Изнуряющий жаркий ветер, который так часто весной бродит в пустыне.
Пальцы обжигают кожу. Она плавится, как пластмасса. Кипит пузырями.
Девушка кричит.
Но звука нет. Словно кто-то скрутил громкость до минимума.
Бледный трогает Даутцен за грудь. Сжимает. Тянет вверх. Он играет с нежными сосками, как с куском глины. Будто хочет оторвать их, растереть между пальцами в тонкий слой грязи. Острые ногти впиваются в кожу. Но крика нет и не будет. Девушка не может говорить. Она заперта в своем теле. В тюрьме для разума.
Бледный задирает платье Даутцен вверх и рассматривает ее трусики. Длинные, стройные ноги. Белую и гладкую кожу. Безумие вытекает из него каплей слюны в уголке рта. Она вязкая, как сперма. Он гладит себя в паху, будто вытирает грязь с ладоней. Движения грубые, быстрые. Ребенок, который лишь недавно связал возбуждение с наслаждением. Визуальный образ и физическое влечение. Но эрекции нет. Всему виной сахарный диабет. Он гуглил. Он знает, что проблемы с эрекцией отмечают у себя примерно 33 % мужчин, страдающих этим дерьмом. Нужно больше насилия. Таблеток. Инсулин и виагра. Связывание, удушье, подвешивание за ноги, каннибализм. Вот соответствующий контекст. ОБЯЗАТЕЛЬНО. Ведь так хочет мужчина.
Но времени нет.
Настоящее разрушается.
Его невозможно исправить. Тьма скоро придет в Эфраим. Она уничтожит Старое королевство и все остальные миры. Она будет длиться вечно. Никаких хлопков и взрывов. Звезды погаснут. Вселенная скроется в чреве ночи.
Бледный вынул из кармана открытку и протянул Даутцен, но девушка не может пошевелиться. Она лишь наблюдает за странным существом, которое все еще притворяется человеком.
— Не бойся. Это всего лишь стихи. Уильям Батлер Йейтс. Я отдаю их тебе, потому что о таком лучше забыть. Бесполезная информация. Но я не могу. Говорят, у стариков, вроде меня, нет ничего. Только воспоминания.
Бледный мотнул головой.
— Я прочту, а то скоро стемнеет.
Его голос становится глубоким, дикция безупречной, чистой. Кажется, что он проникает в саму суть текста, передает глубинную окраску материала. Он не сбивается и не ошибается. Он говорит:
я встретил гения в поезде
сегодня
около девяти лет от роду
он сидел возле меня
и как только поезд
пошёл вдоль берега,
мы подъехали к океану,
он посмотрел на меня
и произнёс:
«некрасиво…»
и я впервые
понял
это
Бледный улыбнулся остатками губ.
Белая крыска прячется в складках обвисшей, "потекшей" кожи. Она поедает омертвелую плоть. "Царапающие" звуки. От хрящей остаются лишь дырки в черепе. Но мужчина смеётся. Он счастлив. Он гладит крыску Джухейну по шерсти. Любить можно только животных. Они лучше людей.
Бледный оставляет Даутцен в покое и садится за стол.
Мертвецы в колбах молчат.
Они знают страшную правду.
Жизнь — это сон. Реальность лишь грезы. Мечта о человеке, которым никто никогда не был. Иллюзия, которая преследует каждого. Вся эта драма, весь этот сюжет, представляет собой набор глупых слов, образов и картинок. Он легко рушится. За него не стоит держаться. Любовь, ненависть, восхищение, ужас, агрессия, покорность, восторг, горе, радость и грусть. Все это — просто сон.
Бледный достает из ящика стола небольшой черный квадрат. По трещинами на поверхности прибора пробегает красный свет. Коробка будто горит. Адский огонь разгорается ярче. Зло, пришедшее в Старое королевство из другого мира, пробуждается.
Мужчина подключает черный квадрат к компьютеру и крепит силиконовые электроды на голове и груди Даутцен. Пластины пахнут грязью и потом. Тысячи человек примеряли их на себя, чтобы проснуться и обрести новую жизнь.
Даутцен хочет кричать.
Она видит смерть.
Белый провод тянется от девушки к черному квадрату на столе рядом с компьютером и уходит дальше к пустой колбе, от которой идет запах гнили. Там, чуть в стороне, лежит череп Деворы. Серый гель стекает по треснувшим скулам, капает из глазниц, вытекает через провал, который когда-то был носом.
Бледный проверяет разъем на затылке черепа своей матери и подключает провод к компьютеру. Монитор гаснет. Изображение возникает по краям тьмы. Медленно-медленно
