Адамант Хенны - Ник Перумов

И кое-что ещё. Там, вблизи от стены дыма, зелень степи исчезла, погребённая под неким серым колышущимся покрывалом. Мало-помалу хоббит смог различить отдельные ручейки и реки, что неумолимо текли на северо-запад, – людские реки. Это колышущееся покрывало было исполинским войском – войском в невесть сколько сот тысяч воинов, – и оно быстро двигалось вперёд.

Не веря себе, Фолко протёр глаза. Ничего, разумеется, не изменилось. Да, пока ещё воинство довольно далеко, но не пройдёт и часа… Да нет, нет, чушь, ерунда, бессмыслица! Неужели они станут атаковать с ходу – после такого марша? Воин должен идти в бой свежим, а не вымотанным долгим переходом, да ещё по здешней полуденной жаре!

В лагере харадримов тоже заметили опасность. Бросая недокопанные рвы, отряды рабов освобождали дорогу выкатываемым телегам и немногочисленным харадским тысячам, на конях и велбудах.

Хоббит только покачал головой. Да, невольников харадримы пригнали немало… Вот только станут ли рабы воевать? И разве могут те несколько тысяч тхеремских воинов остановить всесокрушающую серую лавину, что катилась с юго-востока?

От гор на юге и до зелёной полосы лесов на севере – в надвигающемся сером море не видно ни единого разрыва. Куда там Саурону с его жалкими отрядами орков! Куда там Олмеру, что привёл на Исенскую дугу около ста тысяч! Нет. Этих, наступающих сейчас на один-единственный укреплённый лагерь тхеремцев, было больше. Гораздо больше…

«Но этого же не может быть! – крикнул сам себе Фолко. – Откуда могут взяться такие армии? Там же все должны помереть если не от голода, то от жажды!»

По пути наступления серой армады один за другим вспыхивали крошечные коробочки домов. Чёрная отвесная стена дыма тоже мало-помалу приближалась.

Гномы и Рагнур, оцепенев, смотрели на катящийся вал. Какая скала остановит его? И сколько человеческих тел лягут в основание этой скалы, прежде чем ярость наступающих разобьётся о неколебимость защитников?

– Эовин! – вырвалось у хоббита. – Она же сейчас там!

– Это наш последний шанс, – хрипло произнёс Торин. – В суматохе сражения…

– В случае чего – отобьёмся! – беззаботно подхватил Малыш. – Вот только Рагнур…

– Уж, наверное, не уступлю ловкостью тебе, коротышка! – обиделся кхандец. – Я не поверну назад, не думайте!

– Вот и хорошо. – Хоббит спешил вооружиться до зубов. – Идём же, идём, нельзя терять время!

– Будет много крови… – уронил Торин.

– Да! – с болью выкрикнул Фолко. – Но что поделать?! Постараемся хотя бы не убивать без нужды…

Маленький Гном подпрыгивал от нетерпения. Для него каждый бой по-прежнему оставался забавой…

Они бежали через равнину, почти не прячась и уповая лишь на удачу. Разумеется, они существенно опережали серую волну, но как отыскать потом Эовин, когда начнётся свалка? И вдобавок они пешие… Как увезти потом девушку из-под самого носа наступающих?

– Ну вот и всё, – очень спокойно промолвил Серый, опуская поднесённую козырьком ко лбу ладонь. – Вот и всё. Они уже тут. Право же, рождённая в Рохане, на это стоит посмотреть!

Последние дни сотник обращал все свои речи исключительно к Эовин.

Отряд Серого оказался впереди других невольничьих сотен, и наступление серой армады предстало им с холма во всей зловещей красе. В толпе раздались вопли ужаса, кто-то проклинал весь белый свет, кто-то просто падал ничком, закрывая голову руками. Разве могли выдержать такое зрелище бедные пахари и лесорубы Минхириата, никогда особо не рвавшиеся в бой?!

Эовин застыла неподвижно, закусив губу. Тёплый эфес лежал в ладони. Нет, она не опозорит роханскую кровь постыдными воплями и рыданиями! Если здесь ей суждено принять последний бой, что ж, да будет так. Пусть никто не сложит песен о её гибели, пусть её никто не оплачет (старшая сестра не в счёт; небось и приданое-то, мамой оставленное, давно уж себе прибрала)… Да, да, пусть! Она будет сражаться на этом холме так, как сражались герои Исенской дуги и Хелмского ущелья!

Тем временем харадримы оправились от неожиданности. Похоже, их не слишком пугал вид надвигающейся вражьей орды, – очевидно, они знали, с чем придётся столкнуться. Засвистели бичи; стражники в полном вооружении наводили порядок. Рабов десяток за десятком, сотня за сотней гнали к здоровенным шестиколёсным возам – очень странным возам, с высоченными крутыми бортами и громадными колёсами с толстыми ободами и спицами.

– Ого! – Серый удивлённо поднял бровь, разглядывая странные сооружения. Больше всего они напоминали поставленные на колёса деревянные коробки. Никаких признаков того, что в них должны запрягать лошадей. Кроме того, суетящиеся вокруг возов мастеровые быстро и сноровисто прикрепляли к ободам колёс длинные, сверкающие серповидные клинки, каждый длиной в три, а то и в четыре локтя. В верхней части шёл ряд узких отверстий, вроде как бойниц. Борта были обиты мокрыми шкурами.

Во взгляде Серого что-то блеснуло.

– Они совсем обезумели, – шепнул он ничего не понимавшей Эовин. – Ничего у них не выйдет. Завязнет вся эта громада…

– Внутрь! Внутрь! Все внутрь! – прервал его речь вопль полутысячника.

Сзади борт воза открывался, словно настоящие ворота. И длиной эта повозка, самое меньшее, вдвое превосходила знакомые Эовин телеги. Шириной, кстати, тоже.

На уровне груди от одного борта до другого тянулись поперечные жерди – так что можно было налегать и руками, и грудью. Над головами – дощатый потолок. Снизу боевую повозку защищали подвешенные на цепях доски – чтобы не поразили стрелой.

– Ну и придумают же!.. – Губы Серого кривились в усмешке.

– Ваше дело – катить всё это! – проорал командир-тхеремец. – Часть внизу – толкает. Часть наверху – бьёт врага стрелами и копьями!

– И всё? – спокойно осведомился Серый. – А как тут поворачивать?

Оказалось, что поворотной сделана передняя ось…

– За мной. – Серый первым шагнул внутрь.

Наверху и в самом деле нашлись луки, копья, топоры на длинных рукоятках и очень много стрел. Всей сотни Серого хватило лишь на четыре боевые повозки.

– Не отставай, – бросил он Эовин, расставляя своих людей по местам и ободряя павших духом. Девушка заметила, что вокруг себя сотник собрал самых сильных и крепких. И ещё – она, Эовин, была единственной девушкой, попавшей в одну команду с Серым.

– Там, внизу, – орал снаружи тхеремский глашатай, – ваша свобода! Все, кто вернётся в лагерь, – станут свободными и полноправными тхеремцами! Все, кто струсит и побежит, – будут преданы лютой смерти! Выбирайте сами: свобода или шакалья яма!

Вдоль длинной гряды холмов выстроилась нескончаемая шеренга боевых повозок. Все тхеремцы остались во второй линии. Началось ожидание…