Мари Галант. Книга 2 - Робер Гайяр

Госпожа Дюпарке раскрыла ее наугад и собралась почитать. Однако строчки запрыгали у нее в глазах, будто замельтешили мотыльки, Мари не разбирала букв. Она захлопнула книгу, погладила переплет, мягкий даже для ее изнеженных ладоней. Раз и Макиавелли ее избегает, то как же ей вернуть себе мужество?

Подать в отставку, отдохнуть, а потом вернуться с новыми силами?

Но позволят ли ей вернуться? Ее окружали предатели. В этом она не сомневалась. Мерри Рулз ополчился против нее, Байярдель и Лефор замышляют неведомо что, желая сместить ее с поста. Режиналь? Он ей изменил. И продолжает изменять, потому что частенько принимает у себя Луизу. Мари не ревновала, на это у нее уже не осталось сил. Она хотела, чтобы шотландец время от времени удовлетворял ее страсть, усмирял ее чувства, охватывавшее ее время от времени смятение, а также оставался ее советчиком и помощником.

Мари снова раскрыла книгу, но читать так и не смогла; снова с досадой захлопнула ее и отложила.

Госпожа Дюпарке хотела было лечь, не надеясь, впрочем, уснуть, как вдруг услышала с дороги стук копыт. Она решила, что бредит. Час был поздний. Петухи горланили во всю мочь. Кто мог приехать в замок? Кто? Какие причины могли толкнуть кого бы то ни было посетить Мари среди ночи?

Госпожа Дюпарке метнулась к окну. Заскрипели ворота. До нее донеслись негромкие голоса. Должно быть, с посетителем переговаривался один из стражников.

Мари прижала руки к груди в надежде сдержать сердцебиение, такое сильное, что сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Мари почудилось, что всадник запыхался. Она высунулась из окна, но не могла разглядеть лица посетителя, уже спешившегося и продолжавшего говорить, с трудом отдуваясь после долгой скачки.

Стражник внимательно его слушал, подошли трое других солдат; похоже, все они пребывали в нерешительности.

Мари крикнула:

– Что происходит? В чем дело? Кто этот человек?

Ответил сам Режиналь:

– А-а, Мари… Вы меня не узнаёте? Это же я… Не думая о том, что визит шотландца мог быть вызван важными событиями, она просто обрадовалась. Наконец-то! Мобре сейчас будет рядом. У нее появится не только собеседник, способный ее успокоить, но он и защитит ее.

– Идите, Режиналь! – прокричала она. – Идите скорее!

Шевалье оставил лошадь на попечение охраны и тяжелой поступью направился к дому, громко топая по плитам. Как он ни торопился, а Мари, более проворная, скатилась по лестнице и подскочила к двери. Она отодвинула засовы, пока Режиналь преодолевал ступени крыльца.

Он крепко обнял ее, не говоря ни слова и, видимо, полагая, что его выразительный и страстный жест красноречивее любых слов.

– Входите, входите!.. Не будем никого будить. Ступайте в мою комнату…

– Если у вас есть ром, захватите графин и кубки, – попросил шевалье. – Я летел из Каз-Пилота, как сумасшедший. Сто раз мне казалось, что я вот-вот сверну себе шею в этой кромешной тьме. А что за дорога?! Ямы, выбоины, камни… Лошадь дважды падала, и я летел вверх тормашками…

– Боже! – вскрикнула она. – Да что случилось?

У нее перехватило дыхание.

– Ступайте за ромом, Мари, – настойчиво повторил он, – а потом мы поднимемся к вам и я все расскажу. Мои нервы напряжены до предела, я еле держусь на ногах. Такое ощущение, что они одеревенели.

Она бесшумно прошмыгнула в буфетную. Мобре услыхал звон посуды. Наконец Мари возвратилась. Он взял у нее из рук графин и отпил прямо из горлышка.

– Идемте наверх! – предложил он.

Не говоря больше ни слова, они поднялись по лестнице и заперлись в спальне.

– Значит, вам тоже не спится?

Она умоляюще сложила руки на груди:

– Режиналь, заклинаю вас, скажите скорее, зачем вы приехали в такое время. Что стряслось?

Он взял кубок и налил себе внушительную порцию рому.

– Я усмирил сотню негодяев, которые хотели сжечь меня заживо или повесить…

Он выпил, прищелкнул языком и отставил кубок. Потом схватил Мари за руку, насильно усадил на разобранную постель и сам сел рядом.

– Дело было так, – начал он. – Я собирался лечь спать, как вдруг услыхал крики. Выйдя на порог, я увидел огни и решил, что начался пожар. А это начинался бунт. Я сейчас же принял меры предосторожности…

Он вынул из-за пояса пистолеты и положил их рядом с книгой Макиавелли, потом улыбнулся:

– Этот драгоценный подарок преподнес мне один ирландский капитан. Не знаю, обратили ли вы внимание на необычный калибр стволов, но один из негодяев оценил тяжесть моих пуль! И каких пуль! Я сам их отливаю!

Он почувствовал, что Мари дрожит. Она не могла говорить.

– Да, – продолжал он. – Шайка молодчиков во главе с колонистом Пленвилем направлялась к моей хижине, грозя расправой вам и мне. Во-первых, они обвиняют меня в том, что я ввел в действие ордонанс покойного генерала по контролю за правами на табак. Похоже, эти господа считают, что именно я навязал этот ордонанс вам и Совету. Во-вторых, они меня упрекают в нежелании полностью уничтожить карибских индейцев. Вы, конечно, еще не знаете, что несколько охотников отправились неделю тому назад в Каравелас. Трое из них были убиты дикарями. Трое других, случайно оказавшиеся отъявленными бунтовщиками Мартиники, если не считать Пленвиля, сумели спастись, проведя несколько дней в лесах и на холмах Страны Варваров. Это Босолей, Виньон и Сигали. Они-то и пришли свести со мной счеты…

– Они требуют вашей отставки в Высшем Совете?

– Если бы только это! – насмешливо и злобно ухмыльнувшись, бросил Мобре. – Нет, им подавай мою шкуру!

– И что дальше?

– А дальше, – с видом смиренника произнес шевалье, – как уже было сказано, я принял меры предосторожности. Потом вышел навстречу этим негодяям. Выслушал их нудные речи. А когда один из них начал мне угрожать и достал оружие, я его опередил. Никто не смог бы его узнать, так как моя пуля снесла ему башку!

– И они набросились на вас?

– Хотели бы, да, слава Богу, у меня был припасен бочонок пороху, и я взял его в руки. Я заставил их пятиться до середины поселка, потрясая бочонком над головой. Тут уж они присмирели! Клянусь вам! Ведь у них в руках были факелы из лиан и багассы,[15] и они все взлетели бы на воздух, стоило мне лишь швырнуть в них бочонок…

Он с самоуверенным видом рассмеялся.

– Что они теперь предпримут? – озабоченно спросила она, немного подумав.

– Ба! – небрежно молвил он, снова наливая себе рому. – Полагаю, в настоящую минуту они уже подпалили мою хижину. И в таком случае получился отличный фейерверк, потому что под полом у меня были зарыты еще три бочки…

– Откуда у вас столько пороху, Режиналь? Когда вы жили в замке, у вас его не было, верно?