Печать тернового венца - Антон Леонтьев

– Ну, а возможно ли, чтобы оно просто не наступило? – спросила Виктория. – Ведь известно, что тело, если оно оказывается в сухой среде без доступа кислорода, не разлагается, а мумифицируется. Какие-нибудь факторы могли оказать такое воздействие на тело, что окоченение наступило с запозданием?

– Такой фактор имеется, – хмыкнул профессор. – Окоченение не наступило, потому что Христос не умер.

– Значит, получается, что впавшего в бессознательное состояние, а то и в кому Христа римляне приняли за умершего, разрешили его ученикам снять тело с креста, те его похоронили... – размышляла вслух Элька. – Господи, но тогда понятным становится и так называемое воскрешение! Иисус действительно покинул через некоторое время гробницу, но не потому что непостижимым образом восстал из мертвых, а потому что очнулся!

Виктория подумала, что комиссарша (несмотря на то, что она испытывала к ней непреодолимую антипатию) – особа смекалистая.

– Браво, госпожа старший комиссар! – Профессор Каррингтон чуть ли не зааплодировал.

– Но если Иисус находился в таком тяжелом состоянии, что все сочли его мертвым и даже похоронили в склепе, то какова вероятность того, что он пришел в себя? – заговорил с сомнением Луиджи. – Предположим, вы правы: он не умер на кресте. И что из этого? Он находился на грани жизни и смерти, был в коматозном состоянии, медицинской помощи ему никто не оказывал. Да в те времена ничего бы с пациентом, находившимся в подобном тяжелейшем состоянии, и поделать не могли. Иисусу было суждено одно: умереть – если не на кресте, то спустя некоторое время в гробнице.

– Похвально! – кивнул профессор. – Вы никак не можете смириться с тем, что я разрушаю догмы, которые вдалбливает в голову верующих церковь на протяжении без малого двух тысяч лет, господин младший комиссар. И цепочка ваших рассуждений безупречна: действительно, если Христос был так плох, что его приняли за мертвого, то вряд ли существует вероятность того, что, оказавшись в склепе, завернутым в плащаницу, он вдруг резко пошел на поправку, а спустя день или два даже поднялся и покинул гробницу, положив начало мифу о воскрешении.

– А вообще отмечены ли в истории случаи, когда приговоренные выживали на кресте? – спросила с любопытством Виктория.

Профессор потер руки и воскликнул:

– Мы подходим к самому занятному, дамы и господа! Подобные случаи в самом деле документально зафиксированы. Так, историк Иосиф Флавий, совершавший путешествие по Передней Азии, к своему прискорбию, обнаружил однажды трех своих тамошних приятелей распятыми – они висели на крестах. Ему удалось убедить палачей снять несчастных, и их тотчас отдали лекарям. Два из них, увы, скончались, зато третий выжил.

– Так его же лечили! – протянул Луиджи.

Рональд Каррингтон взмахнул рукой.

– Да, его лечили. Но кто говорит, что и Иисусу не была оказана помощь? Казнь на кресте была, пожалуй, самой ужасной из тех, что имелись в арсенале римских костоломов. И не только потому что человек, которого привязывают или, что еще ужаснее, прибивают к кресту, помимо боли испытывает и другие невыносимые мучения: страдает от жажды, подвергается атаке насекомых и жарится на солнце. Римляне так поднаторели в пыточных делах, что приговоренные к распятию на кресте жили в течение многих часов, а иногда даже и нескольких дней, ведь они не столько висели, сколько полусидели на крестах, столбах или деревьях, опираясь седалищем на специальную небольшую перекладину, или стояли на крошечной перекладине внизу. Иначе бы они в течение считаных минут погибли от асфиксии – дышать в подвешенном состоянии очень трудно. Жизнь чрезвычайно медленно покидала тела несчастных! Некоторые рабы, казненные после подавления восстания Спартака, висели живьем на крестах до полутора недель! А что же произошло в случае с Христом? Он умер через три часа после того, как его поместили на крест, – чрезвычайно быстро. А ведь он был молодым, крепким мужчиной, который вообще-то должен был мучиться на кресте долгие часы, а то и дни. Известно, что вместе с Иисусом были распяты и два разбойника, слева – Гестас, а справа – Дисмас (впрочем, в апокрифах упоминаются и другие варианты имен). Так вот, в отличие от Христа эти преступники, которые тоже были молодыми, крепкими мужчинами, так быстро не умерли. Наоборот, под вечер римские легионеры переломили им голени, ведь казненные, упираясь ногами в нижнюю поперечную балку, могли как бы стоять на кресте в вертикальном положении. После перелома голеней становилось невозможно дышать, и разбойники в течение чрезвычайно короткого времени умерли, задохнувшись под тяжестью собственных тел.

Виктория попросила воды, и профессор закудахтал:

– Ах, моя дорогая, я излишне натуралистичен в деталях! Но, к большому сожалению, римские палачи не отличались милосердием. И такой быстрый конец был вообще-то благом для разбойников, которые иначе бы провели на кресте несколько дней.

– Отчего такая спешка? – спросила Элька. – Почему их не оставили мучиться и дальше?

– Казнь, как мы знаем, имела место в пятницу. Приближался шаббат, религиозный еврейский праздник, в который запрещено работать. И смертные приговоры в отношении Христа и разбойников должны были быть приведены в исполнение до захода солнца, чтобы их успели похоронить. Римляне, захватившие Иудею... вернее, представлявший интересы империи Понтий Пилат с почтением относился к религии порабощенных евреев, не желая вступать с ними в конфликт и провоцировать восстания и акты неповиновения. Позднее, правда, от религиозной терпимости не осталось и следа. Зная, что мучения могут продолжаться до недели, палачи и ускорили наступление смерти, переломив ноги разбойникам. То же самое они намеревались сделать и с Иисусом, и тогда бы у него не было ни малейшего шанса выжить. Однако к тому времени он уже скончался, по крайней мере, в глазах римских легионеров. Один из них ткнул Иисуса копьем и, убедившись в отсутствии реакции, объявил его мертвым. Ломать голени ему не стали, потому что это не имело смысла – он ведь и так скончался.

– Иисусу повезло, что он впал в кому и не отреагировал на удар копьем, – произнесла Виктория. – Как здесь не подумать о божественном провидении и руке Господа, что помогли ему в нужный момент потерять сознание! Ведь вряд ли это случайность.

– Разумеется, это не случайность, – ответил Каррингтон. – Только в отличие от вас, моя дорогая, я не вижу в произошедшем проявления божественного чуда. То, что Иисус потерял сознание незадолго до того, как легионеры приняли решение сломать жертвам голени, чтобы вызвать быструю смерть, – имеет, по моему мнению, иное объяснение. Что палачи поступят именно так в преддверии шаббата, было совершенно ясно и для учеников Христа, которые присутствовали на казни. И если они хотели спасти учителя, то должны были действовать четко и слаженно.

– Спасти его? – изумился Луиджи Рацци. – Профессор, но как можно спасти человека, распятого на кресте?

– Неужели не понятно, мальчик? – заявила, про себя обругав недалекого Луиджи, Элька Шрепп. – Им требовалось убедить римлян в смерти Христа, воспрепятствовать тому, чтобы ему сломали голени, и добиться выдачи им «мертвеца». Профессор ведь сказал – в древней литературе зафиксированы случаи, когда своевременно снятый с креста человек выживал.

– Госпожа старший комиссар, из вас получился бы отличный историк, – произнес довольный профессор. – В самом деле, мы знаем, что подвергнутые казни на кресте умирали далеко не сразу, ведь жизненно важные органы при таком способе не повреждались. Наверняка переживших распятие было бы гораздо больше, но ведь за редчайшим исключением никто не снимал с креста несчастных и не передавал их в руки медиков. Разрешите представить вашему вниманию, дамы и господа, результаты исследования доктора Гюнтера Шварца, теолога по образованию, занимавшегося проблемами перевода Библии. Его выводы не получили широкой огласки, а жаль. В евангелиях скрыто очень много намеков на то, что Иисус не умер, однако слишком откровенные пассажи были изъяты позднее церковью, а то, что осталось, искажено неверным переводом с древнеарамейского и греческого. Доктор Шварц подверг семантическому анализу арамейские глаголы achajuta и tеchijjuta, которые встречаются в евангелиях при описании воскрешения Христа. Оба глагола – производные от существительного chaja, что значит «жизнь». И глаголы эти, по компетентному утверждению доктора Шварца, означают вовсе не «воскреснуть», то есть восстать из мертвых, а «прийти в себя», «вернуться к жизни путем реанимации»! Причем подобные глаголы имеются и в греческом переводе евангелий. Глагол anhistemi означает «пробудить», а также «пробудиться», «подняться». А его производное, тоже употребляющееся для описания воскрешения, anastasis, обозначает «встать». И только позднее переводчиками-богословами, действовавшими по заказу церкви и не сомневавшимися в чуде воскрешения, глаголу anhistemi было намеренно приписано значение «восстать», «пробудиться из мертвых», а anastasis интерпретируется как «воскрешение». А на самом деле в евангелиях идет речь не о воскрешении, а о пробуждении, не о возвращении из царства мертвых, а всего лишь о реанимации!