Не оборачивайся - Мишель Ганьон

— Я тут ни при чем, — сказала Ноа. — Рейд организовал Питер.

Она вдруг вспомнила, как он гордился своими соратниками, когда рассказывал про хакерскую атаку, на глаза у нее набежали слезы, и девушка опустила голову.

— Он в порядке, — мягко сказал Зик, когда она принялась вытирать слезы тыльной стороной ладони. — Они не причинят ему вреда.

Ноа собралась спросить у Зика, почему он так уверен, но ей отчаянно хотелось, чтобы его слова оказались правдой, и она промолчала.

— Что дальше? — вместо этого спросила она. — Мы ведь не можем оставаться здесь? — Она обвела рукой пустой дом.

— Ну, как я уже говорил, нам сделают документы. У нас есть парень. Он такой мастер, что с его документами даже в самолет пускают.

— Однако мы не полетим на самолете? — спросила Ноа.

— Нет, конечно. Но документы будут надежными. Сейчас у нас проблема с наличными, — задумчиво сказал Зик, почесывая небритый подбородок.

— У меня кое-что есть. — Ноа сохранила деньги, которые ей дал Питер.

— Да, и сколько?

— Несколько сотен долларов.

— Надолго не хватит.

— Я могла бы добыть еще, — медленно проговорила Ноа, думая о своем почтовом ящике.

Она понимала, что это рискованно, но если кто-нибудь сумеет до него добраться, он сможет взять там ее новые банковские карточки. На счету Ноа находилось около десяти тысяч долларов. Зик мог бы сыграть роль Теда Лэтема, и они получили бы возможность снять все ее сбережения. Конечно, это станет известно, но «Пайк и Долан» и без того знают, что она сбежала. Вероятно, они ждут, что Ноа совершит глупость и вернется к почтовому ящику после всего, что случилось.

— А у тебя есть человек, который умеет вскрывать замки?

— Да. — На лице у Зика появилась широкая улыбка. — Я.

— Это опасно, — предупредила Ноа.

— Я догадываюсь. — Он рассмеялся. — Верь мне, Ноа. Все равно полная безопасность нам не грозит.

Глава

19

В дверь негромко постучали, но Питер не ответил.

Он лежал в постели на боку. Ему уже можно было вставать и прогуливаться по комнате. Во всяком случае, так твердила его мать. Присцилла позволила ему поваляться в постели несколько дней под тем предлогом, что это «ускорит процесс исцеления». Но прошла целая неделя, и, очевидно, его время вышло. Присцилла каждое утро появлялась в его спальне, деловито открывала занавески, хлопала в ладоши и заявляла, что пора завтракать. Однако это никак не трогало Питера, и тогда она присылала Боба. Отец входил, неловко переминался с ноги на ногу на ковре и пускался в долгие рассуждения о важности хорошего образования. Однако он избегал смотреть Питеру в глаза.

После того, как и это не произвело на сына впечатления, начались разговоры шепотом за закрытой дверью. Затем зазвучали угрозы, но очень скоро родителям пришлось признать, что толку от них никакого — Питер совершенно равнодушно относился к вещам, которые они у него забирали. Он не хотел выходить из дома, поэтому такого рода запреты были бесполезны. Он даже не включал телевизор или компьютер и почти ничего не ел. Они не могли наказать его за то, что он не встает с постели.

Большую часть времени Питер лежал на спине и смотрел в потолок, размышляя о том, какое омерзительное место мир, в котором он живет. И о том, что у него нет сил, чтобы попытаться что-то изменить. Да и какой смысл? Теперь все, чего ему удалось добиться вместе с ребятами из /АЛЬЯНСА/, выглядело жалким. Москит, жужжащий вокруг буйвола. Иногда москиту удается вызвать у буйвола легкое раздражение, но буйвол все равно продолжает делать все что захочет.

Теперь Питеру было все равно. Он не планировал возвращаться в школу. Он вообще ничего не планировал.

Хотелось лежать в постели и думать о том, что он не только уничтожил собственную жизнь, но и явился причиной смерти единственного человека, которому мог полностью доверять.

И все его усилия оказались напрасными. «Пайк и Долан» за это время могли создать дюжину новых лабораторий. Один раз он проверил электронную почту, но там не было сообщений от Ноа, и он подумал, что, возможно, им удалось ее поймать, и сейчас она снова лежит на операционном столе, а он не в силах ей помочь.

Дверь в его спальню приоткрылась.

— Уходите, — равнодушно сказал он; у него даже не нашлось сил, чтобы вложить в свои слова злость. Питер закрыл глаза.

— Меня впустила сиделка.

Питер вскочил с постели, и это быстрое движение заставило его поморщиться. На пороге стояла Аманда. На ней была ее обычная пестрая одежда: разноцветный свитер, темно-серая юбка, полосатые колготки, перчатки со срезанными пальцами и шарф, который совсем не подходил к ее наряду, но все вместе выглядело отлично. Питер заметил, что у Аманды усталый вид, темные мешки под глазами, а волосы, выбивающиеся из-под шапочки, плохо расчесаны.

Но он и сам выглядел неважно. Питер давно не брился и успел забыть, когда в последний раз принимал душ. Он смутился и закрыл простыней голую грудь. Как и во время их первой встречи, юноша не мог произнести ни слова.

— Привет, — наконец пробормотал он.

— Привет. — Аманда слабо улыбнулась. — Может быть, нам стоит поговорить?

— Да, конечно. — Питер сел на кровати.

Ему хотелось встать с постели и посадить Аманду на диван. Однако на нем были лишь удлиненные шорты, а при их нынешних отношениях ему не хотелось разгуливать перед Амандой в таком виде.

Девушка осторожно приблизилась к кровати и села у него в ногах.

— Ты выглядишь ужасно, — через минуту сказала она.

— Благодарю, — сухо ответил Питер.

— Твоя мать рассказала мне, что произошло. — Аманда не поднимала глаз от пола. — Я чувствую себя кошмарно. Знаешь, ты мог остаться у меня.

— Нет, не мог, — сказал он.

Она посмотрела на него.

— И об этом я также сожалею. Если тебе станет легче, с тех пор я ни разу не встречалась с Дрю.

Питер обдумал слова Аманды и, к собственному удивлению, обнаружил, что ему все равно. Он смотрел на Аманду, и ему казалось, что перед ним фотография из семейного альбома, посвященного давно забытым каникулам. Словно с Амандой встречался не он, а кто-то другой. Он не знал, что сказать, поэтому просто пожал плечами.

Аманда помрачнела.

— Я пришла из-за того… ну… кое-что случилось. Со мной.

Питер поскреб щеку. Щетина начала его раздражать, и он подумал, что, наверное, следует побриться.

— Аманда, в некотором смысле я умер. Мне все равно…

— Послушай, я знаю, что ты на меня обижен, и у тебя есть на это все основания. Но дело в том… — Голос Аманды дрогнул, и по ее щекам покатились слезы. — Пожалуйста, Питер. Я не знаю, кому еще я могу рассказать.

После всего, что с ним произошло, юноша обнаружил, что больше не испытывает гнева. Он смотрел, как Аманда плачет, но его сердце не сжалось от сочувствия, как это случилось бы неделю назад. Тем не менее он не мог бы сказать, что не испытывает никаких чувств. Что-то в нем изменилось, и он развел руки в стороны.

— Ладно, извини. Иди ко мне.

Она спрятала лицо у него на плече и разрыдалась. Питер гладил затылок Аманды, отметив, что шерсть ее шапочки под его пальцами ужасно жесткая. Он увидел, что она кое-что принесла с собой и поставила в ногах кровати.

— Ты притащила мне лэптоп? — Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел подумать.

— Что? — Она отстранилась, вытерла глаза и проследила за его взглядом, направленным к ногам кровати. — О, нет. Сиделка нашла его на ступеньках сегодня утром.

— И никто не попросил расписаться? — удивленно спросил Питер.

Аманда пожала плечами, она выглядела растерянной.

— Наверное, его оставил курьер из «ФедЭкс».

Питер наклонился и потянул коробку к себе. Это был совершенно новый, самый современный «МасВооk Pro» — точно такой же у него украл Мейсон. Без специальной упаковки. И никаких наклеек «ФедЭкс» или «Ю-Пи-Эс».[49]

— Странно, — сказал он.

— Питер, — сказала Аманда, в голосе которой появилась обида. — Это серьезно.

— Я знаю, прости. — Он поставил коробку на место. — Расскажи мне.

Питер сидел у окна, выходящего на их новый бассейн, и размышлял. Аманда ушла час назад. Он предложил ей остаться, она могла поселиться в комнате для гостей — теперь их было целых три. Но после того, как Аманда рассказала, что с ней произошло, она повела себя странно. Словно ей не следовало ничего ему говорить.

Конечно, он разозлился. Мало того, что этот подонок Мейсон испортил ему жизнь и почти наверняка убил Коди, он напал на его подружку — впрочем, Питер не знал, как ему теперь следует называть Аманду. Неужели они действительно что-то с ней сделали? Или это была еще одна злая шутка, чтобы вновь продемонстрировать свою власть над его жизнью?

При мысли о том, как они срывают с Аманды одежду, чтобы оставить надпись на ее коже, кулаки Питера сжались, и он подумал, что если еще раз увидит Мейсона, то задушит его. И не важно, сколько рядом с ним будет головорезов: им придется его убить, прежде чем он остановится.