Отзвуки времен - Андрей Васильев

— Стану — истово заявил призрак — Стану, денно и нощно! Лишь бы любого хоть раз увидеть еще! И ты, подруженька, меня прости! Не ведала, что творила, думала, что ты самая разлучница, которая Степушку моего увела!

Девушка, стоящая на корне вяза, мигом словно оттаяла, резко отбросила от себя веревочную петлю, что собиралась накинуть на шею, и судорожно, со всхлипом вздохнула.

— Она тебя прощает — Нифонтов сделав шаг вбок и цепко схватил за руку девчонку, находящуюся на грани истерики. Ровнин сразу его предупредил, что это и есть самый сложный момент из всех, поскольку прощение от потенциальной жертвы является последней точкой в процедуре отправки Груни в небытие. До поры, до времени, разумеется. — И сейчас это подтвердит. Верно же?

— Про… Прощаю — пробормотала посиневшая то ли от холода, то ли от страха девушка — Всякое бывает. Д-да.

— Вот спасибо тебе! — стукнулся лбом о лед призрак — Спасибо! Грехом на моей совести меньше, может, оттого дорога туда, в дали горние, короче станет!

— Станет — кивнула окончательно теряющая связь с реальностью жертва — Обязательно.

— Прощаться пора — деловито заявила собеседникам Груня, вставая на ноги — Чую, зовет меня кто-то, уж не знаю кто. Надо идти.

По идее, в этот момент сотруднику отдела следовало сказать Груне последнее «прости», а после увидеть, как она исчезнет в бело-голубой вспышке, но Николай на данный счет имел отдельные инструкции.

— Аграфена, а ты тут, в парке барском, ничего странного в последние дни не приметила? — вкрадчиво спросил у призрака оперативник — Такого, чего раньше не встречалось?

Ради правды получить сколько-то внятный ответ от давно умершей девушки он особо не рассчитывал, но задать этот вопрос все-таки было нужно, тем более что это велел сделать Ровнин.

— Странного? — озадачилась девушка — Дядьку Фому, кучера барыни, видела как-то раз, он из дальнего пруда карпов господских вылавливал. Вот такенных, фунтов по двенадцать каждый, кабы не больше. Не иначе как на Сытный рынок их снесет, да на четверть горькой сменяет.

— Молодец дядя Фома — одобрил действия давно опочившего кучера Николай — Экспроприация экспроприаторов. А еще?

— Гувернантку барчука с камердинером Провом видела как-то раз — потупившись, ответила Груня — В каретном сарае, они развлекались. Так такое эта Жози вытворяла — стыдно рассказывать! Недаром у нас говорят, что французские девки совсем сраму не имеют и богу не боятся. Истинно так и есть.

— Н-да — вздохнул Нифонтов, поняв, что его ожидания, увы, полностью оправдались и никакой информации, кроме интимных подробностей из житья-бытья местных жителей двухвековой давности, он не получит — Иноземцы, что с них взять.

— Вот-вот — покивала Груня, черты лица которой совсем уже смазались. Девичья фигурка потихоньку теряла форму, превращаясь в пятно света, которое, похоже вот-вот перейдет на другой пласт бытия — И колдун, что по оврагам бродит, тоже иноземец. Но я к нему не совалась, от страху. Дюже он силен и зол! Я даже спать боюсь ложиться, как подумаю, что он рядом.

— Какой колдун? — мигом насторожился Николай — По каким оврагам?

— По тем — бесформенная тень дернулась вправо — Где Ковалев холм. Недоброе место, туда даже барские волкодавы не суются, те, что никого не боятся. Дед Онуфрий баял, там в давние времена люди старым богам молились, что грех… Аааах!

Пятно подпрыгнуло, сжавшись до размера крошечной яркой звездочки.

— Какой колдун? — завопил Николай — Что он?

— Немчий — прошелестел совсем уж бесплотный голос, звездочка мигнула и погасла.

— Твою-то мать! — сплюнул Николай — На самом интересном месте!

— А что значит «немчий»? — произнесла Мезенцева, выходя из-за вяза. Весь разговор с Груней она провела там, не показываясь призраку на глаза, дабы не спровоцировать того на агрессию. Упреки от мужчин Груня воспринимала без проблем и претензий, но если бы с тем же к ней обратилась особа женского пола, то все закончилось бы не лучшим образом. Данный факт был проверен опытным путем во время второй мировой войны, в 1943 году, когда в отделе мужчин почти не осталось, и сюда, к вязу, отправилась сотрудница отдела Марина Крюгер. В результате только чудом и она, и потенциальная жертва остались в живых.

— Обрывок какого-то слова — пожал плечами Николай — Или вообще бессвязица.

— Может, она имела в виду «немецкий»? — предположила оперативница — А почему нет? У нее много анахронизмов в речи было, может и «немчий» из их числа. Она же сказала, что колдун — иноземец. Так почему не немец?

— Жень, ты себя слышишь? — постучал пальцем по лбу девушки Николай — Что делать немецкому колдуну в оврагах Кузьминок? Какого лешего он тут забыл? Тем более Груня упомянула о старых богах. Но это были наши древние боги, а не германские, верно? Глупо предположить, что здесь находится капище какого-нибудь Вотана.

— Вы кто вообще? — жалобно проныла совсем уж скуксившаяся потенциальная самоубийца — Вы сатанисты?

— Так нас еще не называли — восхитилась Мезенцева — Оригинальная версия. Нет, подруга, мы не сатанисты. Мы отважные спасатели, которые только что тебя из петли вынули.

— Я домой хочу! — сообщила ей девушка — К маме!

— Я тоже — вздохнула Евгения — Дома хорошо, дома тепло. Дома чаю можно выпить с булочкой. У тебя мама булочки печет?

— Нет — помотала головой бедняжка — А надо?

— Думаю, да. Мама раньше или позже станет кем?

— Кем? — ошалело хлопнула глазами девушка.

— Бабушкой. А что это за бабушка такая, что булочки не печет? Это неправильная бабушка. Это…

— Отстань от девчонки — попросил напарницу Николай — Ей и так досталось. Если ты продолжишь ее донимать она, чего доброго, с ума спрыгнет. Лучше давай, ко входу ее отведи и на такси посади.

— Почему «отведи», а не «отведем»? — насторожилась Мезенцева — Ты куда намылился?

— Пойду на те овраги гляну для очистки совести — достав из кармана пачку сигарет, деловито сообщил ей Николай — Скорее всего пустышку тянем и ерунда это все, но лучше проверить сейчас, чем еще и завтра сюда ехать. Ровнин ладно, он по второму разу нас не отправит, но вот тетя Паша… С нее станется. Так что я туда и обратно, а ты меня тогда в микроавтобусе подожди. Вот, ключи возьми.

— Темнишь ты, напарничек — недобро прищурила левый глаз Евгения — Ой, темнишь!

— Да с чего бы? — щелкнул зажигалкой Нифонтов — Ну, хочешь не жди у входа, как посадишь в такси эту бедолагу, так иди ко