Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

шершавый камень. Тварь попыталась отпрянуть, но было поздно. Еще секунда — и у ног младшего застыла неподвижная оскаленная фигура.

А как же остальные? Младший оглянулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как брат тычет пальцем в зажатую меж двух огней тварь. Она посветлела, иссохла и обратилась в бумагу, на которую тут же перекинулся рыжий язычок.

— Ого! Лихо!

Младший шагнул к нему и чуть не упал. Колено по-прежнему не двигалось. Он обратил искажение вспять, и панцирь послушно стал кожей, исцарапанной, но вполне целой. Чего нельзя было сказать об одежде. Хотя было бы о чем беспокоиться!

Дальше действовали так же. Огненные жрецы опаляли одну из тварей и зажимали в кольцо. Братья искажали.

Тварей становилось все меньше. В какой-то момент одна из них незаметно проползла по стене здания и прыгнула оттуда. Бородач успел вовремя. Он оттолкнул девчонку, а сам отделался царапиной на плече.

Братья не заметили, в какой момент начала рассеиваться, теряя густоту, тьма. Скоро они стояли посреди пустой улицы. Тут и там сквозь сумрак просвечивали искаженные, обездвиженные останки тварей. Осталось ли внутри них что-то живое, младший не знал. И думать об этом не хотелось. Он сел, где стоял. Поврежденная рука снова пульсировала болью. Видать, восстанавливались. Девчонка из огненных обессиленно рухнула рядом, опершись на него плечом и с облегчением вытянув ноги. От ее тяжелого тепла стало неожиданно уютно. Брат и бородач все еще бродили, озираясь по сторонам и всматриваясь в застывшие морды.

Младший прикрыл глаза. И вдруг подпрыгнул от внезапного осознания.

— А где же этот?

Кокон исчез.

Глава 22. Беги!

Игнасий чувствовал себя паршиво. Он вел мальчишку, еще почти ребенка, не прочь от опасности, а прямиком к ней. Туда, где они оба могут столкнуться с неуязвимыми темными псами, а может, и с чем похуже. Сможет ли он его защитить? Сумеет ли он спасти хотя бы самого себя? Ответа не было. Зря он не подумал убедить жрицу Ахиррата пойти с ним. С ней, обученной сражаться, у них было бы больше шансов.

Он заставил себя замедлить шаг и выдохнуть. Негоже жалеть о несделанном и придумывать беды до того, как с ними столкнешься. Это недостойно служителя Истины.

Вряд ли случайная догадка верна. Немыслимо, чтобы бог тьмы решил устроить собственный драгоценный алтарь вот так, на самом виду. Игнасий с Юржином просто дойдут до пророческого храма и проверят его, а после этого он проводит мальчика к ветреным и отправится искать дальше. А если вдруг понадобится, они пробьются силой. Если шкатулка искр откликнется Игнасию. Если мальчишка не растеряется. Если Инаш-ветер не передумает дарить ему свою милость. Если…

Игнасий тряхнул головой, выкидывая ненужные мысли, и прикосновением к знаку пламени снова зажег фонарь. Он шел первым. Дрожащий красный язычок в стеклянной сфере с трудом разгонял мрак. Юржин держался за спиной.

Чем дальше они продвигались, тем быстрее слабел огонек. Световое пятно то раздавалось в стороны, то съеживалось настолько, что озаряло только руки — и опять разгоралось, и тут же угасало. Игнасию приходилось то и дело опускать фонарь ближе к земле или вести почти вплотную к стенам. Сжатые пальцы зябли. Холодные ночи в конце лета — не редкость для Йарахонга, но обычно холод приносил ветер. Сегодня же стоячий воздух отдавал духотой. Звуки шагов вязли в темноте. Игнасий чувствовал себя не только ослепшим, но и оглохшим. Если кошмарные твари к нему подберутся, он узнает об этом, только когда они начнут рвать ему горло. Игнасий обернулся. Юржин позади него выглядел тенью. Сияние плетеной святыни потускнело и лишь слегка очерчивало круг и держащие его пальцы.

— Нам придется драться? — голос мальчишки звучал на удивление твердо.

— Надеюсь, нет, — Игнасий помолчал и добавил, — в случае чего, будь готов бежать. Реликвия выведет тебя к храму ветра.

По крайней мере, на это можно было надеяться.

Юржин сердито зыркнул исподлобья. Пряди его волос колыхались.

Вот и храм Ахиррата-пророка. Игнасий приподнял фонарь. Ошибки быть не могло. Причудливую каменную резьбу из завитков, цветов и раскрытых глаз не спутать ни с чем, пусть даже фиолетовый цвет эмали в темноте сравнялся с черным.

Храм выглядел обыкновенно. Не странней и не хуже соседних зданий, залитых тьмой. Те же витражи, тускло отблескивающие в свете фонаря, те же закрытые ставнями окна. Должно быть, Игнасий действительно пошел по ложному следу и только зря терял здесь время.

Они сделали еще несколько шагов и очутились у входа. Левая створка двери висела на одной петле. Второй не было вовсе.

Заходить внутрь Игнасию не хотелось. Но разве был иной путь проверить, ошибается он или нет? Чувство убегающего времени подгоняло дыхание и сердце. Казалось, еще чуть-чуть — и станет непоправимо поздно.

Игнасий коротко глянул через плечо на Юржина, выдохнул и шагнул вперед. Фонарь в его руке вспыхнул ярче, осветив дверной откос и часть стены. В пустом проеме клубился мрак. Густой, не пропускающий вглубь ни частицы света. Вот оно.

Игнасий отшатнулся.

Клубы тьмы забурлили и выплеснулись, стремительно вытягиваясь в знакомые безглазые морды. Юржин позади вскрикнул.

— Назад!

Игнасий отскочил, чудом увернувшись от ближайшей твари. Фонарь выпал из руки и покатился, подпрыгивая круглым боком по брусчатке. Как только не разбился! Самая шустрая тварь клацнула зубами в воздухе, ее шея по-змеиному втянулась обратно, но замешкалась, покачиваясь в проеме. За ней щерилось множество других.

Вот дурак! Полез наобум. Чуть не угробил и себя, и мальчишку. Догадка подтвердилась, но легче от этого не стало. На что он рассчитывал, заявившись сюда считай что в одиночку? Разумней всего сейчас было бы отступить и вернуться с подмогой.

Мгновения застыли. Твари скалились.

Окружавшая их тьма перетекала волнами, наращивая хребты и лапы. Юржин сопел за спиной. Игнасий пятился. Пальцы колупали крышку шкатулки, но та держалась крепко. Да как же она открывается! Игнасий был уверен, что не видел на ней ни замков, ни защелок. И обожженный глава Росы твердил, что открывал ее просто так. Мрак! С чего он вообще решил, что сможет вот так запросто воспользоваться чужой святыней?

Первая тварь встряхнулась всем телом и выломилась из проема. Игнасий отступил еще на шаг. Сжал коробку левой рукой и изо всех сил рванул крышку правой. Шкатулка острым углом вдавилась в живот — и распахнулась. Пальцы обожгло. Во все стороны брызнули искры. Две мелькнули мимо лица, на миг ослепив и обдав жаром. Крышка хлопнула.

Игнасий сощурился. В зрачках отпечатались вспышки. Когда он проморгался, четыре твари