Сердце Рима - Макс Ридли Кроу

– Пускай его, пускай! – крикнул он Алексу, который в этот момент с трудом удерживал рычаг на стене.

– Что происходит? – спросила Ника, чувствуя себя очнувшейся ото сна посреди катастрофы.

– Одно попадание по касательной. Немного глючит сервер, – комментировал Колин. – Алекс его… перезагрузил, если по-простому.

– А если по-сложному?

– Каюк нам.

Сэб подскочила к иллюминатору.

– Это тамплиеры или твои дружки?

– Это военные, – Прометей со всей яростью давил на сенсорную панель, допуская ошибку всех связанных с кнопками людей: от силы нажима редко что-то меняется, но в это тяжело поверить. – Маленькие субмарины часто используют в наркотрафике. Опознавательных знаков нет. Вот и палят вместо переговоров. Ааа, с-сука!

Корпус «Феникса» сильно занесло, за обзорным окном в свете единственного фонаря забурлил трассер от снаряда, пролетевшего мимо цели.

– Мы можем стрелять в ответ? – озабочено спросил Колин.

– Вступить в бой с военными? Серьезно?!

– Значит, у нас нет снарядов?

Прометей сник и покачал головой.

– «Феникс» не рассчитан на боевые действия, броня минимальная, легкость и маневренность на первом месте.

– То есть шансов у нас нет? – уточнила Сэб, глядя в иллюминатор на далекие огни боевой субмарины.

– Я же сказал: маневренность. Сейчас сыграем против этого моржа нашей золотой рыбкой. Алекс! Подсоби, братишка!

Тот перевел рычаг на 180 градусов. Прометей ввел необходимую комбинацию клавиш и замер. Железный зверь, в чьем чреве они находились, стал погружаться.

– Впереди череда скал, – комментировал Прометей. – Мы проскочим, а эти – нет. Оторвемся.

– А если нет?

Вопрос Колина потонул в громком стоне, изданном «Фениксом» при резкой смене положения. В обзорное окно были видны приближающиеся с огромной скоростью скалы. Упирающийся в них конус света становился всё короче и ярче. Субмарина нырнула между двух каменных стен.

– Дай влево! – крикнула Сэб, глядя на экран радара.

– А я, по-твоему, куда даю?! – прорычал Прометей, избивая пульт управления.

«Феникс» задел каменный выступ и, уходя от основного удара, проехался бортом по скалам. Все, кто стоял, полетели на пол. Прометей, ввел новую комбинацию и, выпучив глаза от нервного напряжения, уставился в обзорное окно. Субмарина успешно миновала скалистую арку, вышла на удачную траекторию для обхода хищных клыков, поднимающихся со дна. И в этот момент свет погас. В кабине стало так темно, что подсветка кнопок казалась бесконечно яркой, как рекламная вывеска. Через миг включился аварийный свет, но и его Прометей выключил рубильником.

– Это ты сделал? – на всякий случай узнал Колин.

– Так им нас не отыскать, – прошептал капитан субмарины.

– Они что, радаром не пользуются? – скептически спросила Сэб обычным тоном, от чего все вздрогнули в наступившей тишине.

– «Феникс» – экспериментальная машина, я же говорил, – недовольно ответил Прометей. – Тут есть много интересных фишек, в том числе и способ обмануть радар. Но при этом приходится отключать двигатели и… в общем, образно выражаясь, нужно прикинуться мертвыми.

– Это не «Феникс», – истерично хохотнул Колин. – Это опоссум.

– Иди ты!

Ника вжалась в иллюминатор, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, но ничего не увидела, кроме глухого мрака подводного царства. Словно не вода там, за бортом, а нефть.

Инерация донесла «Феникса» до преграды, и он, уперся в нее, чуть протянул в сторону, и двинулся дальше. Новый толчок едва не сшиб с ног притихшую команду.

– Это еще что? Попали? – испуганно спросила Сэб.

– Встряли! – предположил Колин.

«Феникс» не продолжал движение. Он только колебался вверх и вниз.

– Наверное, зацепился хвостом, – Прометей проверял отчеты компьютера, но не находил подходящего ответа.

– Теперь мы застряли, – Алекс сложил руки на груди. – Остается только ждать. Не думаю, что военные смирятся с потерей.

– Смирятся, приятель, – заверил владелец субмарины. – Эти парни хваткие, но их руководству преследование мелких нарушителей слишком дорого обходится. Даже несколько тонн отличного кокса не достойны этой техники. Тем более, мы уже в нейтральных водах. Ну или точнее, половиной корпуса – в них самых.

Пророчество Прометея сбылось. Спустя час на радаре было чисто. Военные подводные лодки удалились. С включенным прожектором «Феникс» продолжил лавировать между скалами.

– Нам ремонтировать посудину не нужно? – спросил Колин. – Не протечет?

– Голова у тебя протечет, если будешь мою детку посудиной обзывать, – мрачно пообещал Прометей. – А подлатать стоит. Есть тут одно местечко, не так далеко. Старая советская станция.

– Советская? – переспросила Ника, решив, что ослышалась.

– Ну да, коммуняки умели действовать секретно, – хохотнул тот. – Как думаешь, кто их надоумил?

«Советский Союз – еще одна великая рухнувшая империя», – подумала Ника. Раньше ей не приходило в голову, что Созидатели продолжали свои эксперименты, и ошибочно полагать, что их жертвами становились только древние цивилизации. Взрастить и уничтожить, научившись на ошибках. Жестокий и действенный метод для создания одной великой державы без слабых мест.

Разговор о Советском Союзе заставил ее вспомнить о доме и родителях. Сколько раз она думала о том, чтобы набрать их номер с обычного телефона-автомата, написать письмо друзьям или связаться иным способом. Но каждый раз останавливала себя, заставляла выкинуть из головы даже мысли об этом. Наверняка, родители услышали о трагедии, случившейся в Вене. Их дочь была признана одной из пропавших без вести. Это больно и страшно, но за проведенное в ожидании время они успели смириться с потерей. Дать им сейчас надежду – значит обречь на еще большие страдания. Когда с Созидателями будет покончено, она вернется и все объяснит. Но не раньше.

Несколько секунд Ника смотрела прямо на зависшую перед ее лицом чашку, прежде чем поняла, что это такое. Она подняла глаза выше, на Алекса, который чуть заметно улыбнулся.

– Кофе и чай закончился, но я нашел пачку детского какао.

– Люблю какао, спасибо, – Ника почувствовала себя смущенной. Когда она ушла от остальных в кают-компанию, то никак не рассчитывала, что ее выследят. Хотелось побыть одной, но теперь она понимала, что ошиблась. Стоило наступить тишине, и в ушах звенели тысячи сверчков, блеклыми тенями проносились обрывки разговоров из прошлого. Чужого прошлого, которое постепенно заменяло ей собственное. Из памяти стирались лица друзей, номер школы, кличка собаки, лицо первого парня. Зато она превосходно помнила вкус поцелуя ассасина Сафара, словно это их губы соприкасались. «Кино с эффектом присутствия», – шутила про себя Ника.

– Если всё в порядке, я хочу чтобы Сэб подключила меня, – сказала она, глядя на серовато-коричневое содержимое чашки.

– Сейчас? – Алекс сел напротив нее. – Между сеансами должны пройти хотя бы сутки…

– Ну да, вредно для здоровья, – фыркнула Ника. – Я знаю про влияние анимуса. Процесс изменений в памяти необратим, и каждое погружение только усугубляет эффект. Так что мне эти передышки как витаминки для добытчиков урана.

Ассасин откинулся на спинку кресла и уперся ногой в низенький кофейный столик, задумчиво рассматривая девушку.

– И все же не нужно напрасно рисковать.

Она силой воли заставила себя оторвать взгляд от чашки и ответить на пристальное внимание. Алекс изменился за то время, пока они знакомы. Точнее было бы сказать, что он стал прежним, с тех пор, как перестал изображать новобранца-тамплиера, наивного, глуповатого, дотошного парня, которым Ника увидела его впервые. От кочевой жизни он осунулся, отрастил волосы, часто не брился, но ему эта щетина, усталость и даже злость удивительно подходили. Будто умело подобранные аксессуары.

– Знаешь, тогда, у Ирэны,[25] ты показался мне милым, – улыбнулась Ника. – Дурачком, но забавным.

Алекс усмехнулся. Наверняка, ему не просто дался тот образ.

– Но тогда и позже я все еще верила, что ты защищаешь меня, что тебе не все равно, – Ника продолжала смотреть на него, впервые решившись на откровенность не сгоряча, а трезво и холодно мысля. – А теперь больше не обманываюсь. Ты хочешь скорее покончить с Созидателями, вернуться в свое братство и продолжить мстить. Для тебя война с тамплиерами заключена не в идеалах, а в мести. Личное дело, верно? Они многого тебя лишили, как Созидатели – меня. Так что в этом вопросе мы с тобой солидарны.

Она отставила чашку с какао на стол, так и не попробовав остывший напиток, и поднялась, готовая идти к Сэб.

Алекс грел руки, обхватив пузатую чашку. По его отрешенно-задумчивому лицу было трудно понять, слышал ли он хоть слово из речи Ники.

– Когда мы уничтожим Сердце…

Он сказал не «если», а «когда», что предало девушке некой уверенности, но в следующий же миг ее воодушевление разбилось о действительность.