Право на власть - Дмитрий Светлов

– Придумал себе головную боль! Нам оплату придется ожидать! А это месяц, если не больше!

– Намного проще! Деньги отдаст их князь Маход, а что дальше, меня не интересует.

– Вообще-то я был уверен, что булгары с монголами из одной стаи.

– Они вассалы Золотой Орды. Шушун рассказал много интересного. Монголы тринадцать лет бились за Булгар и Елабугу.

– Не может быть! Батый дошел до Адриатики, а тут не смогли разбить каких-то дикарей!

– Булгары называют те времена «Бараньими войнами».

– Странное название.

– Я бы сказал, забавное. Аборигены меняли пленных монголов на баранов из расчета голова за голову.

– Не врешь? – недоверчиво спросил Ахилл.

– Сам недавно узнал! Поспрашивай корабельщиков, они расскажут много интересных историй.

– А если это обычные байки по типу скандинавских саг?

– Монголы и сегодня довольствуются ежегодной данью. Сами не суются и не пытаются управлять булгарами.

– Это мы скоро проверим, достаточно зайти на рынок, и все станет ясно.

– Неужели уже сейчас не понятно? Мы возвращаем местным князьям угнанных крестьян!

– Ну да, я не подумал. В противном случае никто бы не посмел взять к себе раба своего господина.

За разговорами вышли к Камышинке, где у свайного причала их ожидал отряд Нила.

Норманну понравилась холодная расчетливость и рассудительность Речана. Совместный набег на стойбище хана Уйгура показал отличные воинские навыки сотника, умение организовать своих корабелов и нанести врагу разящий удар. Атаку на последний оплот Золотой Орды Норманн решил нанести отдельным отрядом под командованием Речана. Хан Увек давно готовился встретить нахальных пришельцев, в этом ни у кого не было никаких сомнений. Для гарантированного успеха налет на стойбище должен отличаться от традиционных военных действий этого времени. Шушун сразу же воспротивился придуманному плану:

– Андрей Федорович, зачем мудрить с отдельным отрядом? Вон у нас какое войско, войдем в Трещиху и дружно вдарим.

– Дозоры по берегу снуют, монголы знают наши силы, сами уйдут и скот за собой угонят.

– На кой тебе это надо? Люди рыбку просят, нос от мяса воротят.

– Кочевники не умеют сеять-пахать и рыбу не ловят, побьем стада, они сами отсюда уйдут в более спокойные места.

– Чего ты на них озлобился? Ну уйдут поганые, а дальше что? На их место вернутся аланы с гор или половцы из Крыма.

– Давай не будем спорить, я сажаю людей на мелкие лодки и долбленки. Мы уходим с наступлением темноты.

– Ты посмотри на правый берег! С такой высоты тебя сразу увидят.

– С рассветом заберемся в густые камыши, а ты их подразни, привлеки внимание к каравану.

– Подразнишь тут, – проворчал Шушун, – им с высоты намного сподручнее стрелы метать.

– Отгонишь, наши луки намного сильнее. Ты дразни кочевников и медленно двигайся вверх по реке.

– Понял, сделаю, как ты велишь. И еще, ты зачем генуэзские галеры пожег?

– Сгоняю отсюда, поэтому ограбил. Купцов с охраной взял в плен, а корабли приказал сжечь.

– Злой ты, не след торговый люд обижать!

– Здесь не злоба, а обычный торговый расчет.

– В таком случае просто грабят, а ты не только купцов пленил, вдобавок флот уничтожил.

– Ты не понял. После такого погрома генуэзцы несколько лет не придут в здешние края.

– Тебе-то с этого какая польза?

– Мне? Никакой. Зато в Новгород больше товаров пойдет! Купцам прибыль, городу процветание!

– Чудной, о чужом достатке беспокоишься.

– С того достатка и нам немножко перепадет. В богатом городе больше денег и товаров.

С наступлением сумерек штурмовой отряд перебрался на лодки и отправился вверх по реке. Шли без весел по мелководью, отталкиваясь от грунта шестами. К утру забрались в камыши и начали с тревогой ожидать рассвета. Не успело над степью подняться солнце, как на людей навалилась жара. Норвежцы разомлели, перестали балагурить и доставать едкими шуточками своих товарищей, которые ходили на перехват последних караванов. К обеду все дружно, не обращая внимания на пиявок, вывалились за борт и разлеглись в воде.

– Слышь, Речан, с этой стороны чей берег?

– Ничейный, здесь никто не живет. Можно на поганых нарваться или на татарский патруль.

– Давай немного прогуляемся, вдруг речку увидим и спокойно перестоим до вечера.

– Пошли пройдемся, я в потемках не очень-то берег разглядел, где-то поблизости должна быть Тарлыковка.

Жарень! Первое время Норманн поглядывал на противоположный берег, затем махнул рукой. Кого могут заинтересовать две понуро бредущие фигуры? Ну тащатся по жаре двое охотников, и что? Прогулка оказалась бесполезной. Через час увидели текущую среди глинистых берегов мутную речушку. Вода жуть – не теплая, а горячая! Немного передохнули в тени оврага. Вокруг ни кустика, ни травинки, на растрескавшейся глине не рос даже ковыль. Не просто так саратовские степи отдали под полигоны химического оружия и учебных стрельб ракет ПВО. Безжизненный пейзаж лучше всяких слов объяснил причину безуспешных попыток захватить Волжскую Булгарию! Переждав полуденное солнце, вернулись обратно к спасительным камышам. Видя страдания Норманна, Речан нарубил камыша и быстренько соорудил пахнущий тиной крохотный шалашик. Блаженство! Глаза сомкнулись сами собой.

– Андрей Федорович! Просыпайся! Уже звезды на небе видны!

– Какие звезды? Я сквозь камыши вижу противоположный берег!

– Ты смотришь снизу вверх, а нас с высокого обрыва не увидят. Вставай, здесь близко, до атаки успеем поспать.

Дружинники помогли забраться в неустойчивую лодчонку, протянули круг конской колбасы с лепешкой из муки грубого помола и навалились на шесты.

Честно говоря, Норманн окончательно заблудился. Глядя на карту автомобильных дорог, он мог с уверенностью сказать, что бурлаки тянут кораблики между Волгоградом и Казанью. Когда на третий день пути русло реки повернуло на восток, а к вечеру на запад, он в очередной раз развернул кусок шелка и наконец нашел приметную зигзугу.

– Жигули! Это Жигули!

– Ну да, – несколько озадаченно ответил Варуч, – или по пути вниз ты не видел эти горы?

– Стойбище хана Увека находилось в Саратове!

– О Саратове ничего не слышал, а стойбище ты под корень порушил да испоганил. Придется кочевникам себе новое место искать!

Услышав слова сотника, корабелы захохотали – потомкам хана Увека уже не вернуться в родные юрты. Десять дней назад сразу после полуночи лодки тихо приткнулись к берегу реки Трещихи. Заросли высоченного бурьяна и кустарника скрывали десант от самого зоркого глаза. Норманн приказал всем отдыхать. Завтракали под аккомпанемент предрассветного щебетания маленьких пичужек, которые нахально выхватывали кусочки пресной лепешки прямо из рук. До стойбища совсем близко, монгольский форпост расположился на крутом обрыве, как бы нависал над Волгой. Со стороны речушки, где стояли лодки десанта, придется подниматься по слишком крутому подъему.

– Речан, ты там наверху был? – спросил Норманн.

– Несколько раз подходили за ярлыком, дорога к стойбищу с другой стороны, отсюда трудно пройти.

– Передай приказ, никому не бежать! Поднимаемся осторожно, без спешки. В атаку идем по моему приказу!

Речан перешел на соседний челн и тихонько поплыл вдоль берега, передавая приказ старшинам каждой лодки. Но вот завтрак окончен, дружина с негромкими матюгами выбралась на крутой берег и полезла на холм. Ближе к стойбищу склон оказался загажен всевозможными отходами. Норманн дважды вляпался в вонючие полусгнившие бараньи кишки. Обозлившись, он был готов рвать монголов голыми руками. Но вот показались засыпанные землей корзины примитивного ограждения, а между ними просматривались юрты.

– Речан! Передай по цепочке остановиться и ждать отставших!

Двое молодых корабельщиков, оскальзываясь и спотыкаясь, побежали вдоль цепи. В это время из стойбища вышла толпа воинов.

– За конями пошли, – прошептал сотник, – смена вчерашнему дозору.

– Лучникам приготовиться! Бьем гадов со спины, остальным сразу в атаку!

Дружинники зашевелились. Одни перехватывали половчее топоры, другие накладывали на лук стрелы, а монгольские воины спокойно проходили мимо всего в полусотне шагов.

– Правильная у тебя вышла задумка! – прошептал Речан. – Ишь как спокойно идут, не ждут нас сегодня.

– А мы их сейчас поздравим с Купалой.

– Рано, еще не отмечали Русальную седмицу. Сурью[26] выпьем уже в Казани.

Норманн выпрямился, вскинул лук и выпустил стрелу в полную силу.

– Удалой у нас князь! За раз троих уложил! – воскликнул Речан.

– Это настоящий лук, а не гнутая палка, – как бы оправдываясь, ответил Норманн.