Голод. Одержимые - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он был весьма неплохим рассказчиком, а еще лучшим проводником. Оказывается, Арабские Эмираты делились на семь эмиратов. И в каждой был свой город с руководителем. Мы обосновались в Дубае, самом дорогом эмирате и принялись много гулять и придаваться традиционным знаниям. Город словно делился на две части. С одной стороны, современный комплекс для элиты с высотными зданиями из стекла и бетона, что как деревья возвышались над пустыней из низкорослых домиков. Но одно оставалось неизменным. Ярые традиции ислама. Каждый житель молился пять раз в день, а женщины, показавшие голый участок кожи, карались законом о приличии. Невероятно красивая и страшная страна одновременно.
Мой проводник Джон рассказывал очень подробно о местной культуре и особенностях кухни. Первые двое суток я почти не садилась, постоянно находясь в движении, стараясь охватить взором и своим вниманием буквально все. Небоскреб Бурдж-Халифа, торговый центр Dubai Moll с аквариумом, острова Пальм, горнолыжный комплекс SKI DUBAI, Золотой рынок.
Джон посоветовал не только носить одежду полностью скрывающую тело, но и платок. Судя по вниманию, которое здесь оказывалось блондинкам, решение было верным. Тем более что палящее солнце сильно било в голову. Оно было здесь повсюду. Казалось, проникает в каждый уголок здания, моей спальни и души.
Я отдыхала. От мыслей. От крышесносных эмоций. Я ощущала, как вода Персидского залива отчищает меня от боли и обиды. Грудь, словно стянутая тугой лентой, освободилось, а я впервые за много месяцев смеялась искренне и чисто. Но при этом я не заводила новых знакомств. Был в этом свой кайф, не думать о том, что сказать, как поступать, а просто отдыхать. Даже от звука собственного голоса. Иногда возникала мысль улыбнуться какому-нибудь красивому иностранцу, что бесконечным потоком опаляли тело взглядами, но я быстро гасила эту мысль.
Даже сама не понимаю почему. И все-таки одиночество даже мне быстро надоело.
В один из дней русская компания семейных пар уговорила меня покататься на яхте. Морской воздух. Брызги воды. Ветер, развивающий волосы. Стоило это все представить, как я тут же согласилась.
И только там мы с несколькими женщинами смогли расплести волосы и снять одежду.
В черте города и на пляжах это делать запрещено. Даже пока шарахаешься по торговым центрам.
Мы загорали на солнышке, пили запрещенный в стране алкоголь и болтали. Просто обо всем. Даже когда всплыла тема детей, я вполне безболезненно смогла ее поддержать. Ведь вместе с Черкашиным мы перелопатили море литературы.
И все было хорошо, все было просто чудесно, солнце игриво ласкало мою кожу, а вода сладостно обжигала брызгами, пока вдалеке не послышался рев мотора.
Он словно предзнаменование конца беспечного отдыха.
А может быть дело в том, что направлялся он конкретно на нас. Водный мотоцикл намотал пять кругов и каждый раз человек с мощной, волосатой грудью в темных очках поворачивал голову в нашу сторону. И по телу топали мурашки, словно не знали куда рвануть. Толи к горлу, где скопилась тошнота и страх, то ли к пяткам, куда давно ускакала галопом душа. Стало совсем не по себе, когда он пришвартовался и забрался на палубу. Потом, долго разговаривая с капитаном, не сводил с меня глаз.
Я спустилась в свою каюту, и поднялась к капитану, только когда снова услышала рев водного мотоцикла.
— Кто это был?
— Мухаммед ибн Хасан Азис иль Сауд.
В голове как будто заскрипели гайки, и я подняла брови. Ну потому что мне это ни о чем не говорило. Кроме титула
— А что он хотел?
— Посмотреть на русскую одинокую туристку.
«Я не одинокая», — хотелось мне рассмеяться, но я только поджала губы и ушла вниз. Отдыхать и веселиться вместе со всеми расхотелось. Решение уехать пришло внезапно, и было очень осознанным, как и желание оказаться за спиной Черкашина.
Все-таки попадание в арабский гарем, которые, судя по словам Джона, есть у многих шейхов. А приставка в имени «аль» как раз и говорит о наличие титула.
Но кажется мои планы не волновали местного шейха. Уже выходя из комнаты в ожидающее меня такси, я столкнулась со своим проводником, за спиной которого маячил тот самый весьма внушительный мужчина в белом арабском костюме с темной оливковой кожей, ястребиным разлетом бровей и крупным носом.
Чуть прищуренные взгляд напомнил Черкашина и мне стало страшнее.
Это оценивание. И судя по искривленным губам, явно ненесущее для меня ничего хорошего.
— Джон, — очень наивно спросила я, подтягивая рюкзак. — У тебя новый друг?
Тот стыдливо посмеялся, стер со лба капли пота, и указал на этого господина Муххамеда.
— Мухаммед ибн Хасан Азис иль Сауд хочет отужинать с тобой перед твоим отправлением на Родину.
Учитывая, что я никому ничего не говорила и хотела смотаться сама и побыстрее, меня хорошо так пробили. Оставалось надеяться, что шейх говорит правду, раз не толкает меня в комнату и не насилует, как зверь. Что, судя по его виду и похабному взгляду, вполне могло случиться.
— Ну почему бы и нет, — с улыбкой соглашаюсь я и тут же проверяю телефон. По пути в ресторан. Только вот, стоило мне случайно обогнать шейха, я получила взглядом все кары небесные, и мне стало совсем неуютно. Женщина в этой стране сосуд для выращивания мужчин. Она не имеет права перечить, что-то требовать и обгонять идущего впереди мужчину. Только вот относится все это к супругам мусульман, но никак к туристкам.
Пока мы беседуем за ужином через Джона, мне становится ясно две вещи.
Шейх на сто процентов уверен в своей привлекательности и безнаказанности. А ещё,
