Сейф дьявола (роман и повести) - Йозеф Глюкселиг

— Что я могу для вас сделать?

— Один из них будет звонить, скорее всего в Лондон, — шепотом ответила она.

— Понятно, — кивнул бармен.

Кэтлин вернулась к столу как раз в тот момент, когда метрдотель подавал жареную гусиную печенку. Ее острый запах на миг напомнил девушке родину.

— Где вы работали в Будапеште? — спросил Беер, когда они отложили приборы и по бару разнеслись звуки цимбал.

— В «Будве». Вы, наверное, не знаете, это новая организация, занимающаяся экспортом и импортом лекарств.

— Я знаю только фирму «Медов», заключал с ней хорошие сделки, — сдержанно ответил Беер, потому что о «Будве» слышал действительно впервые.

— Мы пока что главным образом импортируем, — улыбнулась Кэтлян. — Занимаемся специальными лекарственными средствами и оборудованием. В большинстве случаев для онкологии.

— Для онкологии? — удивился Достал. — Тогда вы, наверное, знаете доктора Калаха.

Беер предостерегающе посмотрел на Достала, однако уже не смог замять разговор на эту тему.

— Ник, объясни нам, пожалуйста, что за цирк устроили с этим доктором. В Праге об этом тоже много пишут, герр инженер? — обратился Стах к своим спутникам.

— Вы знаете его? — возбужденно спросила Кэтлин. — Мне он представляется романтической сильной личностью, это наверняка крупная индивидуальность, да, Ник?

Беер вначале делал вид, что и слышать не хочет о Калахе, но, когда девушка обратилась непосредственно к нему, не посмел не ответить.

— Ничего себе — немного знаком! — перебил его Достал, который пил больше, чем остальные. — Не скромничай, Ник. Ты всегда говорил, что это твой хороший друг.

— А, что там! — махнул рукой Беер. — От вас мне нечего скрывать. Я действительно знаком с Калахом и даже рекомендовал его Королевскому медицинскому институту. Это отличный онколог, у него были прекрасные результаты. У нас им интересуются все: Хелман из лаборатории Имперского фонда, Поулес из Королевской больницы Мэрсдора, Кеннет Бэшау из Черринг Крое. Институт Холтона хочет пригласить его в Манчестер.

— Вот это рекомендации! — одобрительно кивнул Стах.

— Нужно искать онкологов любыми способами, — ответил Беер. — Я даже не подозревал, что только в Англии и Уэльсе от рака умирает сто тысяч человек в год.

— Но чехи-то должны были бы понять и не преследовать беднягу, — возмущенно заметила Кэтлин.

— Печальнее всего, что его преследуют не из-за вывезенных из Праги результатов секретных исследований, — пробурчал Беер.

— А из-за чего же?

— Из-за политики, дорогая Кэтлин, — с укоризной в голосе пояснил Беер. — Если бы вы только знали агентов пражской разведки, вы поняли бы, что для них самое главное — отомстить. В прошлом году они попали под огонь критики и теперь мстят. Злятся, что сбежал человек, стоявший на платформе реформаторов. К тому же, представьте себе, всю вину пытаются взвалить на нас. Даже меня назвали шпионом.

— Тебя, Ник? — искренне удивился Стах и весело рассмеялся.

Дальнейшую дискуссию прервала мелодия чардаша, зазвучавшая в ресторане.

— Ты позволишь, Стах? — вскочил Беер, словно обрадовавшись возможности прекратить неприятный разговор. — Разрешите вас пригласить, Кэтлин? — поклонился он девушке.

— В чардаше я с тобой конкурировать не могу, — улыбнулся Стах и нехотя кивнул в знак согласия.

Достал и Стах сначала молча наблюдали за танцующей парой, потом инженер нарушил молчание.

— Ник в обществе просто великолепен, — учтиво сказал он. — И прекрасный танцор.

— Очевидно, это вообще предприимчивый человек, — поддержал его Стах.

— Полностью с вами согласен. Я знаю его уже довольно давно.

— Извините, я и не подозревал. Так вы с Ником старые друзья?

— Конечно. Мы знаем друг друга с того момента, как он появился в Праге по торговым делам.

— Значит, вы торговые партнеры?

— Мы познакомились при заключении сделки, но стали личными друзьями, — подчеркнул он, как бы считая это наградой своей особе. — И именно я познакомил его с большинством людей из пражского высшего общества.

— А в Праге разве есть такое? — удивился Стах.

— Чтобы вы правильно поняли, — объяснял словоохотливый инженер, — замечу, что уже в шестьдесят третьем году вокруг него стала собираться такая группа. Журналисты, ведущие ученые, писатели, некоторые многообещающие политические деятели, преподаватели и так далее…

— … которые стали потом интеллектуальной элитой.

— Да, именно это название верно. Но теперь дома нас осталось очень немного.

— Не понял вас, — удивленно посмотрел на него Стах. — Не хотите ли вы сказать, что вернетесь в Прагу?

— Да, у меня остались незаконченные дела в «Инипексе».

— Все мы там оставили что-то в этом роде, господин инженер, — возразил Стах неожиданно резким голосом. — Но раз мы решили жить в свободном мире, то кое-чем пришлось пожертвовать. Ваша позиция меня удивляет.

— Не буду вас затруднять деталями, но уверяю, что я заслужу эту жизнь в свободном мире, — холодно сказал Достал. — Не нужно меня учить. Работа дома тоже очень важна, хотя она скромна и незаметна.

Стах опять удивленно посмотрел на него. Инженер не выдержал его взгляда и отвернулся к танцевальной площадке.

— Видимо, я был не прав, герр инженер. Извините меня. Наверное, во мне заговорила зависть. Я все же люблю Прагу.

— А я с удовольствием откажусь от нее, — ответил инженер. — Придет время, и я перееду в Англию. Главное — чтобы это случилось поскорее.

— Желаю вам исполнения желаний. Но посмотрите, Ник отплясывает, как двадцатилетний!

— Три года назад в Карловых Варах он женился, я у него был на свадьбе свидетелем, — сказал Достал, не отводя глаз от танцующих. — Он женился на женщине, которая моложе его на двадцать лет. Да, смелый парень!

— И с темпераментом, — улыбнулся Стах.

— А лорд Графф? Знаете его? У того темперамента на троих двадцатилетних.

— Вы имеете в виду того Граффа… у которого гостиницы?

— Да, именно его. У него тоже свадьба была в Варах. Женился на чешке, переводчице с завода по производству фарфора. Ему шестьдесят, а ей около двадцати пяти или того меньше. Девушка как картинка.

— Наверное, скоро будет наследницей, — улыбнулся Стах.

Музыка умолкла, пары расходились по местам. Беер вел Кэтлин.

— Ну и задали вы мне жару! — засмеялся он, плюхнувшись на стул. — Ничего не скажешь — в вас действительно венгерская кровь. — Беер вытащил платок и вытер вспотевший лоб.

Стах заметил, что он мельком взглянул на часы.

— Извините меня, я на минутку, — сказала Кэтлин и попросила у Стаха свою сумочку.

Она направилась в туалет, а когда проходила мимо стойки бара, бармен отложил шейкер, вытер руки и откинул занавеску, отделявшую заднюю комнату.

Незадолго до полуночи Беер вдруг поднялся, заявив, что у него заказан телефонный разговор.

— Женщина? — улыбнулась Кэтлин.

— Находясь в вашем обществе, грех звонить женщине, пусть даже собственной жене, — светски ответил Беер. — Лишь ради коммерции можно принести такую жертву.

Как только за ним закрылась дверь телефонной кабины, Стах с Кэтлин пошли танцевать. Аргентинское танго не слишком нравилось здешнему обществу, поэтому танцевало всего шесть или семь пар. Стах немного нервничал и не сразу приспособился к партнерше.

— Он спрашивал меня, когда я буду в Лондоне, — прошептала Кэтлин.

— И что ты ему сказала?

— Что это зависит от тебя: возьмешь ли ты меня с собой.

— А он?

— Сказал, что я должна уговорить тебя немедленно лететь в Англию. Он вылетает в понедельник. Рассказывал, что жена его в Штатах. Видимо, на что-то рассчитывает.

Она внимательно посмотрела Стаху в глаза, но была разочарована. Он принял эту информацию как хорошо тренированный профессионал.

— Скажи ему, что я колеблюсь. Сначала, мол, хочу показать тебе Париж. Спроси, как ему позвонить.

Она молча кивнула. До последнего такта они больше ее произнесли ни слова. В это время Беер закончил телефонный разговор.

— Я выпила бы стакан воды — пить хочется, — сказала Кэтлин, когда они вернулись к столику. — Ты не проводишь меня, Джонни?

Тонизирующий напиток освежил и Стаха. Сделав глоток, он почувствовал, что бармен добавил в стакан антикола, и благодарно посмотрел на него. Антикол помогает сжигать алкоголь в крови и иногда становится неоценимым помощником. Кэтлин начала что-то искать в сумочке, а найдя пачку венгерских сигарет, разочарованно бросила ее обратно.

— У вас нет сигарет полегче? — обратилась она к бармену.

Он проворно подбежал и раскрыл перед ней продолговатую коробку. Внутри лежали три длинные дамские сигареты марки «Фемина». У двух был золотой фильтр, у третьей — серебряный. Не задумываясь, она взяла сигарету с серебряным фильтром и старательно ее размяла. На краю сигареты было написано: «Проф. Симор — 01 800 0455».