Как жить и властвовать - Александр Александрович Игнатенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
О находчивости одного и жадности других
Второй пример – псевдоисторический анекдот о халифе аль-Мансуре (754–775). Наместник города Куфы (Ирак) никак не мог сосчитать жителей города, чтобы определить размер суммарной подушной подати: жители под разными предлогами уклонялись от переписи. Халиф же поступил следующим образом. Сначала он велел раздать каждому жителю города по пять дирхемов (серебряных монет) в качестве подарка. Никто, естественно, не уклонился от получения этого дара. Понятно, что число жителей оказалось легко установимым: сумма выданных дирхемов, поделённая на пять. После этого аль-Мансур обложил каждого жителя податью в размере сорока дирхемов с каждого, зная совершенно достоверно размеры той суммы, которую Куфа должна была выплатить [441].
* * *
По этому случаю даже ходили стихи:
Пойми, коли умён, узри, коль зорок:
Пяток монет глупец купил – за сорок!
Метод зондажа широко использовался правителями для проверки своих приближённых, для получения достоверных сведений о них.
Между верностью правителю и верностью другу
Классический для средневековых «зерцал» пример-рекомендация – как Хосров Парвез проверял способность своих приближённых хранить тайну. Когда он видел в своём окружении двух придворных, связанных узами дружбы и симпатии, он сообщал одному из них вымышленные вещи о другом. Под большим секретом он говорил, что решил казнить его друга по подозрению в предательстве. (В некоторых источниках отмечается, что в дополнение к этому он поручал придворному ещё и следить за своим другом и сообщать ему обо всех его словах и поступках.) Если после этого второй придворный ни в чём не изменял своего поведения, то было ясно, что тайна сохранена. Тогда подвергавшийся испытанию придворный награждался и возвышался. Чтобы закрыть вопрос с мнимым предательством, Хосров сообщал придворному, что подозрения в отношении его друга не оправдались.
Если же второй, ложно обвинённый Хосровом придворный, резко изменял своё поведение, избегал встреч с царём, вёл себя испуганно или тревожно, то тогда становилось ясно, что он знает о мнимых планах царя в отношении его. В этом случае не выдержавший проверки придворный подвергался опале и вынужден был отправляться в ссылку [442].
* * *
Нужно особо отметить, что для проверки приближённых Хосров использовал женщин из собственного гарема. Они подсылались к подвергавшемуся испытанию приближённому, и если тот вступал с ними в любовную связь, презрев свои обязанности и позабыв о верности царю, то он подвергался позорному наказанию [443].
Осуществлялся и зондаж на постоянной или достаточно длительной основе.
Аскет-провокатор
О том же Хосрове рассказывают, что он имел молочного брата, друга детства, которому он поручил заниматься сложным делом. Тот должен был выдавать себя за набожного аскета, который, собирая вокруг себя слушателей, призывал бы горожан к спасению души, добродетельной жизни и т. п. При этом он должен был вставлять в свои проповеди порицание царя и его действий. Соответствующий текст ему надиктовал сам Хосров. Когда осведомители доносили царю о крамольных словах этого человека, он говорил, что тот не представляет опасности, ибо является слабоумным, и аскета оставляли в покое. Настроенные против царя приближённые или другие люди находили удовольствие в беседах с мнимым оппозиционером, сами говорили много такого в адрес Хосрова, что являлось преступлением. Тут аскет самостоятельно принимал решение о том, достоин ли наказания доверившийся ему. Самостоятельный характер этого решения, вернее – приговора, обусловливался тем, что молочный брат царя не мог сообщить Хосрову о предателе в его стане непосредственно: его поведение в отношении царя было достаточно вызывающим, на делавшиеся ему приглашения посетить дворец он отвечал категорическим отказом, заявляя, что царь недостоин визита того, кто поклоняется Царю, т. е. Богу. По-видимому, исключалась и связь через царских агентов: мнимый аскет всё время был на виду, в гуще народной. На этот счёт был разработан оговорённый с Хосровом механизм. Аскет говорил диссиденту, в отношении которого уже вынес свой приговор: «Опасайся царя, он не должен даже подозревать о том, что ты его ненавидишь. Поэтому завтра, когда придёшь на мою проповедь, уходи с неё, как только я перейду от прославления благочестивой жизни к порицанию царя и его правления». А соглядатаям Хосрова было велено запоминать каждого человека, который покидал собрание при первых словах порицания в адрес царя. Царь понимал полученный «сигнал» и спустя некоторое время, без спешки и без привлечения внимания к этому событию посылал выявленного оппозиционера с каким-то поручением в одну из провинций. А тамошнему наместнику отправлялась тайная инструкция – выказывать присланному симпатию и оказывать ему благодеяния. Это делалось, по-видимому, для того, чтобы успокоить и самого оппозиционера, и его близких и исключить какие-то решительные действия с его стороны ради сохранения собственной жизни, из-за чего могла бы возникнуть опасность царству. Затем, говорилось далее в царской инструкции, приезжего надлежало тайно убить [444].
* * *
Зондаж как средство выявления значимых характеристик ситуации смыкается в своих крайних формах с провокацией, которую мы рассматриваем в разделе «Хитрить».
Метод зондажа-провокации был широко распространён: ему подвергались и министры, и посланники, и сотрапезники, и советчики. Это требовало от подвергаемых таким испытаниям своего рода стойкости, непоколебимости. Они не должны были поддаваться на изменения в отношении к ним властелина. «Сдерживай себя, если властелин тебя выдвигает, – наставляет аль-Маварди визиря в своей книге „Законы визирьской власти“. – Будь скромным, если он тебя возвеличивает, будь приниженным, если он тебя возвышает до своего уровня, будь мягким, если он с тобой груб, терпи, если он возводит на тебя напраслину. Он более способен на то, чтобы напраслину возводить; ты же будь более способен на то, чтоб её снести». Аль-Маварди объясняет, почему так нужно вести себя: «Ведь его доброе отношение к тебе может быть коварной хитростью, а наказание за несовершённый тобой поступок – испытанием» [445].
Перлюстрация – ровесница почты
Система почтовой связи давала в прошлом (правда, сейчас дело мало изменилось) неоценимые возможности для получения сведений. У Ибн-ат-Тиктаки в его книге «Аль-Фахри», или «Властных правилах» [446], приводятся факты создания и развития почты начиная с правления омейядского халифа Муавии Ибн-Аби-Суфьяна. Она была прекрасно организована; для доставки писем и некоторых других предметов, в срочном получении которых была нужда, использовались лошади, беговые верблюды, мулы, почтовые голуби. Через примерно равные расстояния строились почтовые станции со свежими лошадьми и мулами, местом для отдыха. Был налажен чёткий учёт почтовых
