Человек из Санкт-Петербурга - Кен Фоллетт

– Да откуда же ему знать, членом какого клуба я состою?

– Это есть в любом справочнике «Кто есть кто».

– Ах, ну конечно! – Уолден только покачал головой. – О таких простых вещах как-то совершенно забываешь.

Томсон посмотрел на часы:

– Мне скоро пора быть на службе… Так что если вы готовы…

– Полностью.

И они вышли из клуба. Естественно, никакой засады Максим здесь не устроил. Кеб сначала доставил домой Уолдена, а потом на нем же Томсон отправился в Скотленд-Ярд. Войдя в особняк, Уолден не мог избавиться от ощущения, что в нем никого нет. Он решил подняться к себе в комнату. Сел у окна и докурил начатую в клубе сигару.

Ему хотелось хоть с кем-то поговорить. Он взглянул на часы. Послеобеденная сиеста Лидии должна закончиться. Ей пора одеваться к чаю, за которым она обычно принимает визитеров. И он прошел в ее спальню.

Она сидела в халате перед зеркалом. Вид у нее был несколько напряженный. «Это все волнения последних дней», – решил муж. Он положил ей на плечи ладони, глядя на ее отражение в зеркале, и склонился, чтобы поцеловать в макушку.

– Максим Петровский.

– Что?! – Она чуть заметно вздрогнула.

– Так зовут преступника. А что, эта фамилия тебе знакома?

– Нет.

– А мне показалось, ты узнала ее.

– Просто… Я как будто бы действительно могла слышать ее раньше.

– Бэзил Томсон выяснил всю подноготную этого типа. Это прирожденный и безжалостный убийца. Не исключено, что ты сталкивалась с ним в Петербурге, и именно потому он показался тебе знакомым, когда заявился сюда, а теперь ты узнаешь и имя.

– Да, это весьма вероятно.

Уолден подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на парк. Наступило время, когда няни выводили своих подопечных на прогулку. В парке повсюду виднелись коляски, а все скамейки занимали женщины в старомодных платьях, беспрерывно судачившие о своем. Только сейчас Уолдена неожиданно посетила догадка, что Лидию могло что-то связывать с Максимом в Петербурге, но по каким-то причинам она не желала признаваться в своем знакомстве с ним. Впрочем, он тут же устыдился подобной мысли и поспешил отогнать ее от себя.

– По мнению Томсона, как только этот Максим поймет, что Алекса надежно спрятали, он сделает попытку похитить меня.

Лидия поднялась с кресла, подошла к нему и обняла, положив голову ему на грудь, но ничего не сказала.

Муж погладил ее волосы.

– Мне теперь придется все время ездить на своем транспорте, а Притчарду нужно будет выдать пистолет.

Она подняла на него взгляд, и, к своему удивлению, он заметил, что ее серые глаза полны слез.

– Ну почему это все должно было на нас свалиться? – спросила она. – Сначала Шарлотта ввязывается в марш суфражисток, который выливается в драку. Теперь тебе угрожают. Кажется, мы все в опасности.

– Чепуха! Тебе, например, бояться нечего, а Шарлотта просто еще глупая девчонка. Что касается меня, то я буду надежно защищен.

Он погладил ее бедра, ощутив теплоту тела сквозь тонкую ткань, – корсета на ней еще не было. Ему захотелось заняться с ней любовью прямо сейчас. Они еще никогда не делали этого днем.

Стивен поцеловал ее в губы. Она прижалась к нему, и он понял, что ей тоже хочется близости. Он не помнил, чтобы она так возбуждалась прежде. Бросив взгляд в сторону двери, он решил запереть ее. Потом посмотрел на жену, и та легким кивком поощрила его. Слеза скатилась при этом на кончик ее носа. Уолден шагнул к двери.

И в этот момент кто-то постучал.

– Проклятие! – одними губами выругался Уолден.

Лидия мгновенно отвернулась от двери, машинально промокнув глаза носовым платком.

Вошел Притчард.

– Прошу прощения, милорд, но только что поступила срочная телефонограмма от мистера Бэзила Томсона. Они выследили, где скрывается человек по имени Максим. И если вам угодно присутствовать при аресте, мистер Томсон ждет вас внизу через три минуты.

– Мои плащ и шляпу, быстро! – распорядился Уолден.

Глава десятая

Когда Максим вышел за утренней газетой, ему показалось, что он видит детей, куда бы ни повернулся. В грязном дворе стайка девочек затеяла игру с танцами и считалками. Мальчишки играли, конечно же, в крикет, нарисовав воротца мелом на стене, а вместо биты используя кусок старой доски. На улице мальчики постарше толкали перед собой ручные тележки. Да и газету ему продала девушка-подросток. А когда он возвращался к себе в комнату, на его пути вдруг возник совершенно голенький карапуз, на четвереньках ползущий вверх по лестнице. Пока он разглядывал дитя, девочка поднялась на ножки, постояла немного, пошатываясь, и стала заваливаться назад. Максим подхватил ее и опустил на лестничную площадку. Из открытой двери показалась мамаша. Это была бледная молодая женщина с сальными волосами, беременная очередным отпрыском. Она подхватила маленькую дочурку с пола и вернулась к себе, окинув Максима подозрительным взглядом.

Каждый раз, стоило ему задуматься, как обманом выведать у Шарлотты местонахождение Орлова, мысли Максима словно натыкались на непроницаемую стену. Он представлял себе, каким образом добывает информацию исподволь и она даже не понимает, что именно его интересует; или придумывает для нее сказочку типа той, что сработала с Лидией; или заявляет напрямую, что хочет убить Орлова… Но воображение неизменно отказывалось дорисовывать такие сцены до конца.

И, только заставляя себя вспоминать, что стояло на карте, он осознавал всю нелепость своих колебаний. У него был шанс спасти миллионы жизней и, вполне вероятно, запалить огонь революции в России, а он волновался, сумеет ли обмануть девчонку из высшего общества! Он ведь не собирался причинить ей вред – а всего лишь использовать, обмануть, предать ее доверие. Предать доверие собственной дочери, которую только что обрел…

Чтобы чем-то занять руки, Максим принялся мастерить из самодельного динамита подобие примитивной бомбы. Пропитанные нитроглицерином и завернутые в газету ошметки ткани он уложил в старую фарфоровую вазу с трещиной сбоку. Потом задумался, как привести устройство в действие. Просто поджечь бумагу могло оказаться недостаточно. Тогда он воткнул в ткань с полдюжины спичек, чтобы наружу торчали только их ярко-красные серные головки. Установить спички вертикально было непросто, потому что делал он это нетвердыми руками.

«У меня никогда прежде не дрожали руки. Да что же со мной творится?»

Из нового листа газеты он свернул конусообразный жгут и острым концом воткнул его между спичечными головками. Затем ниткой стянул спички вместе, причем узел завязал с большим трудом.

В купленной только что «Таймс» Максим прочитал все международные новости, продираясь к смыслу через напыщенный стиль репортеров. Он давно был более или менее уверен, что война неизбежна, но теперь этого оказывалось уже недостаточно. Убить такого бессмысленного паразита, как князь Орлов, а потом узнать, что ничего этим не добился, – подобный вариант нисколько его не пугал. Но разрушить свои отношения с Шарлоттой без всякого смысла…

Отношения? Какие отношения?

«Не обманывай себя: ты знаешь, о чем речь».

От чтения «Таймс» лишь разболелась голова. Шрифт был слишком мелок, а света в его комнате очень мало. И сама газета проповедовала крайне консервативные взгляды. Взорвать бы ее здание к чертовой матери!

Очень хотелось снова увидеться с Шарлоттой.

С лестничной площадки донеслось шарканье ног, и в его дверь постучали.

– Войдите! – откликнулся он, ни о чем не беспокоясь.

На пороге возник управляющий и откашлялся.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мистер Прайс. – «Какого еще рожна понадобилось старому дуралею?»

– Что это у вас такое? – спросил Прайс, кивая в сторону бомбы на столе.

– Самодельная свеча, – ответил Максим. – Можно жечь месяцами. С чем пожаловали?

– Хотел спросить, не нужна ли вам пара лишних простынок. Я мог бы достать их для вас по очень низкой…

– Нет, спасибо, – прервал его Максим. – И всего хорошего.

– Что ж, до свидания, – сказал Прайс и удалился.

«А бомбу-то надо было спрятать, – подумал Максим. – Что-то все-таки со мной не то…»

– Да, он у себя, – сообщил Прайс Бэзилу Томсону.

От напряжения у Уолдена словно скрутило внутренности.

Они расположились на заднем сиденье автомобиля, припаркованного за углом комплекса доходных домов «Канада билдингз», в котором обитал Максим. К ним присоединились инспектор особого отдела в штатском и одетый в мундир комиссар полицейского участка в Саутуарке.

«Только бы им удалось схватить Максима, и Алекс окажется в полной безопасности, – думал Уолден. – Это будет как гора с плеч».

Томсон пояснил:

– Мистер Прайс пришел в местную полицию с заявлением, что сдал комнату подозрительному типу, который говорит с иностранным акцентом, не имеет ни гроша за душой и начал отращивать бороду, словно хочет изменить внешность. По рисунку нашего художника он уверенно опознал Максима. Вы просто молодчина, мистер Прайс!