Фанфик Everything I am - Фанфикс.ру

Я не рискую думать о том, сколько нужно выдержать. Если он не ограничен во времени, мне конец.

Мои зубы в который раз скользят по губам в попытке прихватить их, но срываются. Рот скользкий от мази, которую я нанес после завтрака на нижнюю губу, а поднять руку, чтобы прикусить кулак, нет сил. Да я и не уверен, что тело меня послушается.

Отвлечься на что-то настоящее… На физическую, внешнюю боль, которая напомнила бы, что я еще жив, а весь этот ад — не более чем ментальное вторжение, фантомный морок, которого нет на самом деле. Вцепиться зубами во что-то, что вернуло бы ощущение реальности вокруг.

«Ты умрешь!» — его голос оглушает меня. Кажется, в уши поставили затычки, и теперь Волдеморт гулко гремит в черепной коробке, словно в комнате, где нет мебели.

«Мальчишка, твое упрямство должно было тебя погубить! Ты сдохнешь в муках!»

Странно, у меня нет сомнений в его словах. Мне тоже кажется, что это конец. Кто смог бы справиться в одиночку с демоном, который не перед тобой, а внутри?

Но он не прошел в мое сознание. Я уйду с чистой совестью.

Я слышу тишину в голове и понимаю, что он собирается с силами. Следующего удара мне не пережить: призрачен Риддл или нет, я воспринимаю боль как реальную.

Сердце остановится, наверное.

Я в последний раз пытаюсь прикусить губу, чтобы умереть без стона — и мои зубы впиваются во что-то теплое.

Живое.

Я не отдаю себе отчета в том, что делаю, и сжимаю челюсти изо всех сил.

Кажется, это чьи-то пальцы, втолкнутые мне в приоткрытый рот. Я прокусил их до крови; этот солоноватый вкус внезапно подстегивает мою угасшую волю. Вкус крови на языке — и ощущение, что я больше не один. Будто кто-то обхватил меня сзади и прижал к себе.

Я слышу — если можно употребить это бледное слово — как о мое несчастное зеркало разбивается заклятие Риддла. Даже сквозь сомкнутые веки и отсутствие цветов я различаю, что оно ярко-зеленое. По пленке заклятия идет широкая круговая рябь, заставляющая меня содрогнуться от болезненного озноба, но зеркало остается целым.

Потом я выпрямляюсь — почему-то мне кажется, что кто-то упирает ладонь мне в спину — и выдыхаю вслух, невидяще глядя в пустоту:

— Пошел… вон.

И падаю назад, в тепло и ощущение безопасности, закрывая глаза. Наслаждаясь тишиной.

* * *

Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я открываю глаза. Я хочу встать, но ноги отказываются держать меня. К тому же мне довольно уютно, поскольку спина продолжает упираться во что-то теплое. В кого-то.

В кого?

Я предпринимаю героическое усилие и оборачиваюсь, не вставая с пола.

И встречаюсь взглядом со Снейпом. Темные глаза так близко, что я невольно моргаю, пытаясь сфокусировать взгляд.

Значит, это был он. Тогда получается…

Правая рука Снейпа лежит у меня на груди, я замечаю это только теперь. Продолжая смотреть ему в глаза, я скольжу по этой руке ладонью. Когда наши пальцы соприкасаются, он морщится. Я осторожно поднимаю его кисть — каждое движение причиняет боль — и смотрю на пурпурные заполнившиеся кровью следы укусов. Указательный и средний пальцы — крайние фаланги припухли, рука кажется в сравнении с ними неестественно бледной.

Я перевожу взгляд на него, удивляясь, что тишину по-прежнему ничего не нарушает. Снейп смотрит на меня с обычным непроницаемым выражением. Ну да, профессор? Расскажите еще, что вы здесь совершенно случайно. И подпираете меня своим телом исключительно оттого, что вам нечем занять свободное время. «Вы получите помощь, Поттер», — так, кажется, это звучало? Я вам тогда не поверил.

Медленно, очень медленно я поднимаю его руку еще выше и, не отрываясь от не отпускающих мой взгляд глаз, касаюсь израненных моими укусами пальцев.

Губами. Извиняясь за причиненный ущерб.

Тишина. Благословенная… но слишком глубокая. Он вздыхает — не таясь, с выражением усталости на лице.

Я ощущаю этот вздох телом — я все еще почти лежу на нем, не в силах подняться, но не слышу. Хм.

Его рука высвобождается из моей и исчезает из поля зрения, скользя по мочке уха, по шее… А потом возвращается, и я вижу кровь на подушечках пальцев.

Я недоуменно гляжу на густую, уже начавшую сворачиваться субстанцию, потом повторяю маршрут его руки — и слабо усмехаюсь, найдя разгадку беззвучия.

Вот оно что. Я оглох. В таком случае, наверное, опять половина сосудов в глазах полопалась, раз даже барабанные перепонки не выдержали.

Ну и видок у меня, должно быть. Как ему не противно…

— Я оглох? — я думаю, что спрашиваю вслух, потому что начинаю кашлять. Снейп хмурится, затем кивает и отстраняется, пристраивая меня у стены. Потом поднимается на ноги, глядя на меня сверху вниз.

А мне было теплее, пока мы сидели на полу вместе. Я все еще усмехаюсь, теперь уже, пожалуй, над собой.

Снейп протягивает руку, я принимаю ее и встаю. То есть мне хочется думать, что встаю. На самом деле я собираюсь упасть, как только принимаю вертикальное положение.

Он обхватывает меня за талию, и наши лица оказываются рядом, так, что я вижу его медленно сужающиеся-расширяющиеся зрачки.

Если бы я не оглох, тишина точно звенела бы. А так я могу только осязать тепло его тела в непосредственной близости от своего. Хорошо, что после встреч с Волдемортом надолго исчезают мысли о либидо.

Нет, в самом деле хорошо.

Он начинает что-то говорить, потом смотрит на меня. Я отвечаю насупленным взглядом. Я не умею читать по губам.

Снейп раздраженно взмахивает рукой, отпуская меня, и достает палочку. Хм, он что — собрался меня левитировать? Я торопливо трясу головой и едва не падаю снова — ему приходится вернуть руку на мою спину, чтобы поддержать.

На лице зельевара проступает явственная досада, но палочку он прячет. Потом кивком задает направление. Ну да, я понимаю, что мне надо к мадам Помфри.

— Вы меня отведете?

Я не слышу своих слов, но приступ кашля подтверждает, что я их произнес. Снейп склоняет голову в знак согласия — и его рука обнимает меня, помогая держаться ровно.

Кажется, меня никогда так не поддерживали. Я всегда так или иначе был предоставлен самому себе во время встреч с Риддлом.

«Брось, Поттер… Тебя никогда так не обнимали».

Я приказываю внутреннему голосу оставить гипотезы при себе и лишь с тенью прежнего ужаса думаю о том, что произойдет, когда воспоминания об этих руках вернутся ко мне среди ночи… в уюте постели.

Мы идем к госпиталю по коридорам Хогвартса. Где-то идут уроки, где-то беспокоятся Рон и Гермиона… А я направляюсь к больничному крылу и могу чувствовать только тепло, будто впитавшееся в мое тело от соприкосновения с телом Снейпа.

Его мантия иногда задевает меня по ногам. В глаза друг другу мы больше не смотрим.

Глава 19. Урок хорошего тона.

Мадам Помфри приходит в ужас от нашего появления. Она воздевает руки, заводит глаза к небу и начинает что-то непрерывно говорить, переводя взгляд с меня на Снейпа и обратно. Снейп отвечает ей, видимо, не слишком ласково, потому что врач резко закрывает рот и направляется к шкафу, в котором хранятся медикаменты. Снейп с неприязненным выражением лица наблюдает за ее перемещениями.

Помфри разжигает в камине огонь — очень кстати, поскольку меня вновь начал сотрясать озноб, едва Снейп помог мне опуститься в кресло и отошел в сторону. Теперь он подходит снова и жестом показывает, что мне лучше перебраться в кресло, стоящее у камина. Я честно пытаюсь подняться, опираясь на локти, но терплю поражение — тем более досадное, что он когда-то на моих глазах справился с этой задачей лучше.

Передо мной возникает рука — и я после секундного колебания принимаю помощь. Снейп усаживает меня возле огня и вновь обращается к Помфри — или она его окликнула? Так или иначе, он поворачивается к женщине, перебирающей флаконы и пузырьки с лекарственными зельями, а я смотрю на его черты, кажущиеся еще более угрюмыми и резкими в отсветах камина. Крупный нос, упрямый подбородок, тонкие губы. Сейчас, когда его взгляд обращен не на меня, ничто не скрашивает картину.

Кстати, не забыть бы потом поинтересоваться у внутреннего голоса, когда глаза Снейпа начали скрашивать его облик.

Не иначе тогда, когда я в них полчаса назад посмотрел.

Они перестают пререкаться — или совещаться — и декан Слизерина исчезает в камине. Я озадаченно смотрю ему вслед, потом перевожу взгляд на мадам Помфри. Она выглядит не особо довольной.

Потом приближается ко мне и начинает осмотр.

Когда я уже натерт разного рода заживляющими мазями, в глаза закапано не меньше литра восстанавливающих зрение лекарств, а на языке горчит десятое зелье, из камина вновь появляется Снейп. Он держит в ладони прозрачную высокую склянку с чем-то черным, пахнущим хвоей. Я машинально отмечаю, что на его правой руке два пальца аккуратно заклеены целебным пластырем — каждый по отдельности, чтобы не лишать кисть работоспособности.