Всеволод Большое Гнездо - Алексей Юрьевич Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страшной была судьба города Римова в Переяславском княжестве, который половцы захватили на обратном пути, возвращаясь от Переяславля. Жители затворились в городе и отбивались с крепостных стен. Но под их тяжестью две «городницы» рухнули, погребая под собой людей. Часть жителей сумела убежать и отбиться на каком-то «Римовском болоте»; тех же, кто остался в городе, увели в полон.
Гза со своими половцами «в силах тяжких» воевал по другую сторону реки Суды, продвигаясь к Путивлю. «И повоевали волости их, и сёла их пожгли; пожгли же и острог у Путивля и возвратились восвояси», — бесстрастно констатирует летописец38.
Все эти печальные события не могли не отзываться горечью в душе князя Всеволода Юрьевича. Не будем забывать о том, что с попавшими в половецкий плен северскими князьями Всеволода связывали узы свойства и близкого родства. Оба старших Святославича были женаты на его племянницах: знаменитая Ярославна, жена Игоря и одна из главных героинь «Слова о полку Игореве», была дочерью Ярослава Осмомысла и Ольги Юрьевны, сестры Всеволода; «красная» же Глебовна, милая жена «буй-тура» Всеволода Святославича, также воспетая в «Слове...», — дочерью переяславского князя Глеба Юрьевича, брата Всеволода. Надо ли говорить о том, сколь радостным стало для владимирского князя известие о возвращении из плена сначала Игоря, а затем и других князей?!
Но половецкие войны тех лет имели и вполне конкретные политические последствия для владимирского «самодержца». 18 марта 1187 года, «в среду Вербной недели»39, в Переяславле скончался князь Владимир Глебович, оплакиваемый всеми своими подданными и особенно дружиной, для которой он — подобно легендарным князьям прошлых столетий — не щадил ни своего имения, ни злата: «бе бо князь добр, и крепок на рати... и всякими добродетелями исполнен», как написал о нём летописец. (Стоит отметить, что в этом летописном некрологе впервые в источниках мы встречаем название «Украина» — в значении южная окраина, порубежье Русской земли: «...о нём же Украина много постона».)
Князя умирающим принесли в город из нового половецкого похода, в который он — несмотря на свои раны — выступил несколькими неделями раньше. Удивительно, но и на этот раз Владимир упросил великого князя Святослава Всеволодовича отпустить его в передовой полк; Святослав поначалу не хотел этого — и не из сострадания к его ранам, но из ревности к его подвигам и не желая пускать его впереди собственных сыновей. Предупреждённые о наступлении русских, половцы тогда ушли за Днепр, а наши не смогли преследовать их из-за начавшегося разлива Днепра. На обратном пути Владимир Глебович и разболелся «болестью тяжкою» — как видно, он так и не оправился от «копийных язв», полученных при обороне Переяславля... Князю было 30 лет. Похоронили его в Переяславле, в храме Архангела Михаила.
За четыре года до этого в Болгарском походе погиб его младший брат Изяслав. Переяславль остался без своего князя. Между тем Всеволод Юрьевич воспринимал этот город не иначе как «отчий» — за последние десятилетия здесь княжили лишь потомки Юрия Долгорукого. Летописи не сообщают нам, кто из князей сменил Владимира Глебовича на переяславском престоле; не исключено, что в течение нескольких лет город не имел своего князя и управлялся тиунами великого князя Киевского Святослава Всеволодовича40. Если так, то это было серьёзное политическое поражение клана князей Юрьевичей, и прежде всего главы этого клана Всеволода.
Несомненно, Всеволод должен был позаботиться о возвращении Переяславля и всей Переяславской области под свой контроль. Это было жизненно важно для него: и при Юрии Долгоруком, и при Андрее Боголюбском Переяславское княжество было своего рода форпостом Суздаля в Южной Руси и обеспечивало суздальским князьям участие в решении общерусских и южнорусских дел. Может быть, и не сразу, но Всеволоду удастся добиться своего. Под 1198 годом в летописи в первый раз после смерти Владимира Глебовича упоминается переяславский князь — и именно племянник Всеволода Ярослав Мстиславич. Названный год — это год смерти Ярослава. Несомненно, переяславским князем он стал раньше. Но вот когда именно, нам, к сожалению, неизвестно41.
«Великий пожар»
Когда-то, в период своего наивысшего могущества, Андрей Боголюбский задумал создать во Владимире отдельную, самостоятельную от Киева митрополию, напрямую подчинённую Константинополю. Задумка не удалась — его претендент на роль владимирского митрополита, «белый клобучок» Феодор, не нашёл поддержки ни в Киеве, ни в Константинополе, и Андрей вынужден был смириться, выдать его на расправу в Киев и вновь принять изгнанного прежде епископа Леона.
Планы Всеволода Юрьевича так далеко не простирались. Но фактической независимости своей епархии от Киева он, в отличие от брата, добиться сумел.
Как складывались его отношения с епископом Леоном, нам неизвестно, но если тот действительно жил в Ростове, а не во Владимире (куда путь ему был заказан Андреем), то можно предположить, что Леон поддерживал соперников князей Юрьевичей — их племянников Ростиславичей. Судя по сохранившейся печати, Леон получил титул архиепископа (которого не удостаивались ни его предшественники, ни преемники)42, а этот титул мог даровать ему только патриарх — в ознаменование его личных заслуг перед Церковью и для укрепления авторитета в глазах князя.
Епископ Леон почти на десять лет пережил князя Андрея. Он скончался около 1183 года, и вот когда после его смерти ростовская кафедра освободилась, князь Всеволод показал свой характер.
Митрополичий стол в Киеве занимал в то время грек Никифор (Никифор II). На освободившуюся кафедру в Ростове он рукоположил грека же Николая — это,
