Падшие в небеса - Ярослав Питерский

— У него, все нормально… кормят там, сносно… скоро у него, начнутся следственные действия и тогда возможно — все решится и прояснится… Его, конечно, могут опустить, хотя придется подождать… Он, не в чем не нуждается и передачу ему принести почти нельзя… Ему, можно лишь сказать, что-то на словах и все!.. Пока больше — ничего сделать нельзя… Опасно… Вера чувствовала — Андрон смущается, фальшивит и что-то скрывает. И все-таки, Вера, старалась верить ему! Да и у нее, не было больше выбора. Она чувствовала — Андрон, все равно, должен помочь! Не похож этот человек был на обманщика, слишком искренне горели его глаза. Такие глаза — лгать не могут! Через неделю отсутствия Маленького, Вера, совсем сникла и расстроилась. По вечерам, она, вслушивалась в скрип ботинок прохожих на улице и вздрагивала при каждом шорохе в коридоре.

В новогоднюю ночь Вера Щукина тоже просидела одна. Она робко и навязчиво ждала чуда! Вера, специально не пошла, отмечать новый год с подругами по работе, хотя, ее так настойчиво звали. Вера боялась, что в ее отсутствие в комнату — на улицу Обороны, придет человек в шинели и принесет для нее хорошую весть — а ее не окажется дома! Она верила — он придет и скажет — «скоро все кончится, скоро и папа, и Паша будут на свободе!». Но увы… никто, так и не пришел. Вера просидела в темноте всю ночь. Она слушала — как стучит ее сердце. Она слушала — как стучит сердце у ребенка. Их с Пашей ребенка! У этого маленького создания, который притаился, где-то, там, внутри. Она слушала и плакала. Тихо плакала, сидя на кровати и всматриваясь в тени и силуэты, мелькавшие за стеклами окна — на улице. Она была так одинока в, новогоднюю ночь, наступившего 1938 года. Она, так, ненавидела эту ночь! Она, так, хотела ее забыть! Впервые в жизни — новогодняя ночь для нее превратилась — из мучительного ожидания в гнетущую реальность — безысходности и разочарований. А затем… была еще одна ночь. И еще…. И через неделю, Вера не выдержала! Отпросившись на работе, пошла в тюрьму сама. Но где искать Андрона Маленького? Ведь Вера даже не знала, в каком отделе он работает. Щукина решила найти Маленького под предлогом передачи для Паши и отца. Вера собрала вещи — какие, смогла найти в квартире Павла. К сожалению, для папы, теплой одежды не нашлось. Их дом сгорел, а вместе с ним — сгорел и весь скарб, с одеждой и мебелью. Так, что пришлось разделить Пашин гардероб на двоих. Отцу она положила свитер Клюфта, который нашла в большом сундуке в углу. А Паше в посылку, положила теплую рубаху и три пары носков. Завернула две коробочки зубного порошка, мыло, полотенца. Припрятала в котомки, по три банки тушенки каждому. Консервы приносил ей Маленький. Щукина знала, что будет трудно передать еду и вещи. И если Андрон узнает, что она это ходила в тюрьму — очень рассердится. Он не раз предупреждал ее — не делать этого, если она, хочет помочь Павлу и отцу! Лучше, на время — не напоминать о себе! Тот разговор, с Андроном был Щукиной очень неприятен…

— Вы, поймите, Вера! Поймите! Ну, что будет, если вы придете в тюрьму? Думаете, у вас, просто, так вот, возьмут передачу? — спросил Маленький.

— Да, а, что, тут такого? Неужели власти, теперь, запретят мне — передачи отцу и моему любимому носить?! Что, в этом такого?!

— Да, нет,… конечно,… не запретят. Но это… может иметь несколько негативных последствий. И для них… в том числе!

— Какие же, негативные последствия, могут быть от того — что я, передам им теплые носки, или рубашки и свитер? Что, тут, такого?! — недоумевала Вера.

— Понимаете, ваше существование… могут использовать. Вот и все. Как можно… надавить на человека? Как?! А просто — следователь скажет, что есть у вас дочь. Есть у вас любимая — не делайте ей хуже — сознайтесь! Возьмите… часть вины на себя. И все! Вот, вам — последствия!

— Неужели, такое бывает?! — возмутилась Вера.

— К сожалению,… к сожалению,… - Андрон вдруг стал угрюмым и замкнулся. В тот вечер, он убежал от Веры. Щукина поняла — лейтенанту очень трудно говорить на эту тему. И она к вопросам и расспросам не возвращалась. И вот, другого выхода не было. Обстоятельства заставили ее! Она решилась убить сразу двух зайцев — отнести передачи Павлу и отцу и разыскать Маленького… Она, шла по зимнему городу, к этому страшному зданию — тюрьмы. Парадокс, раньше Щукина не обещала внимания на внешний вид этого строения. Для Веры этот дом и не существовал. Ну, есть и есть… Тюрьма, что тут такого? Тюрьма — обычный дом! Но, жизнь суровая штука — как оказывается — дом, вовсе необычный!

Жизнь заставила ее посмотреть, на этот дом по-другому! И сейчас, она вспоминала, как — случайно бросая взгляды на эти белые, толстые стены, она, даже не могла предположить, что когда-нибудь будет смотреть — на возвышающуюся, из колодца одноэтажных деревянных домов — кирпичную громадину, с колючей проволокой по периметру — с таким призрением и надеждой! С надеждой — что этот мрачный и противный дом, выпустит из своего чрева — ее любимого и отца!

«От тюрьмы и от сумы — не зарекайся? От тюрьмы и от сумы никто не застрахован! Господи, как верно? Народ выстрадал эту философию! В России, во все времена — эта философия не подвергается сомнению! И раньше при царе, и теперь — при советской власти! Что изменилось?! Что?! От тюрьмы и от сумы? Никто не может зарекаться. Никто! Никто не имеет право зарекаться! И кто знает, может быть, и я буду сидеть — за теми стенами? Может быть и я вскоре, окажусь — в тесной и холодной камере? Человек не ценит своего счастья и потом с таким умопомрачительным наслаждением вспоминает те минуты, когда, как оказывается — он был счастливым и просто не знал этого! Просто не знал! А, что такое счастье?

Может счастье — это когда нет проблем? Когда — ты здоров, а твои родственники на свободе? Когда — ты ждешь ребенка? Может быть — это и есть счастье?! Да определенно — это и есть счастье! Цените его люди — когда, оно, у вас есть! Цените люди!» — от таких дум, на глаза у Веры, навернулись слезы.

Девушка не хотела, что бы прохожие видели, что она плачет. Не хотела! Но никто не смотрел в ее сторону. Люди молча шли мимо. На встречу. По своим делам. Просто шли. Шаг за шагом. Как она. Шли по жизни. Кто-то от тюрьмы…. а кто-то в ее сторону. Это было очень символично в эти минуты. Вера грустно улыбнулась… Чем ближе Вера подходила к тюрьме — тем сильнее билось от напряжения ее сердце. Она, словно сказочная принцесса, добровольно шла в замок злого колдуна! Шла, что бы освободить своего принца и старого немощного короля-отца! «Тюрьма! Странно звучит теперь это слово?! Тюрьма — рухнувшая надежда, неволя! Сколько людей, за два века, пока стоит этот дом — мучались в тесных камерах с толстыми решетками на окнах?» — Вера содрогнулась. Она вдруг вспомнила — когда была маленькая, отец ей рассказывал разные истории — о том, что скоро наступит. Рассказывал ей о светлом будущем, в которое стремится, как он называл — их «пароход-страна». Новая, счастливая страна — рабочих и крестьян! Папа рассказывал ей про злых «злодеев буржуев», которые спят и видят — как задушить Страну Советов! О том, как совсем скоро — не будет голодных и бедных! Все будут жить счастливо! В красивых — белых и больших домах! И вот, однажды она — маленькая девочка спросила отца — указав пальцем на здание тюрьмы:

— Папа, а что, когда наступит твое светлое будущее — тюрьму сломают?

— Наверное, дочка.

— Папа, а зачем ломать такой большой и прочный дом, а не лучше ли там жить?

— Нет, люди в нем мучались дочка, его лучше сломать! — ответил тогда отец. Это странный разговор она и вспомнила. Что тогда имел в виду ее отец? Мог ли он догадываться, что через десять лет, он, сам, будет сидеть — за этими стенами, в этом страшном доме? И если бы, ему, тогда, кто-то сказал, что его, потомственного рабочего — Павла Ивановича Щукина, заберут ночью и увезут, вот, в эту, самую тюрьму, он бы не поверил и рассмеялся. Вера подошла к главному входу. На стене висела табличка — совсем маленькими буквами было написано: «Помещение для приема передач находится за углом». Стрелка указывала направо. Щукина двинулась вдоль высокой, кирпичной стены. Шла осторожно — медленно переставляя ноги, боясь оступиться. Утоптанный снег превратился в лед. Черные наледи, зияли на тротуаре, словно полыньи на реке. Вера внимательно смотрела под ноги. Она подняла глаза и увидела ее! Это была жена, их друга семьи — дяди Левы Розенштейна, тетя Роза. Такого самого, дяди Левы, из-за которого и забрали отца. Дяди Левы — обвиненного во вредительстве. Грузная, смуглая, женщина, медленно двигалась ей навстречу, с огромным баулом в руке. Тетя Роза, ни на кого, не обращала внимания. Она просто брела. Ее глаза смотрели, вдаль,… поверх голов прохожих. Вера остановилась. Дождалась, когда женщина поравняется с ней на тротуаре. Дотронулась до тети Розы рукой. Розенштейн вздрогнула. Губы задрожали. Она посмотрела на Веру и кинулась с распростертыми объятиями. Она, причитая, сдавила Щукину своими толстыми руками, как тисками: