ОНО - Стивен Кинг

Бена приводил в восхищение застекленный проход между старым зданием и детской библиотекой, в котором было жарко даже зимами, если не случалось полосы облачных дней; миссис Старрет, главный детский библиотекарь объяснила ему, что это так называемый «эффект зеленого дома». Бен был сражен. Много позже он построит новый корпус Би-Би-Си[21] в Лондоне — предмет горячих споров, которые, казалось, не кончатся и через тысячу лет, и никому (кроме самого Бена) было невдомек, что здание нового центра представляет собой застекленный переход публичной библиотеки Дерри, вывернутый наизнанку.

Детская библиотека ему тоже нравилась, хотя и не было в ней того призрачного шарма, чем буквально дышало старое здание с его сферическими лампами и изогнутыми металлическими лестницами, слишком узкими, чтобы разойтись двоим; один должен был уступить дорогу. Детская библиотека была более светлой и солнечной, более шумной, несмотря на таблички-призывы «Просьба соблюдать тишину», расставленные повсеместно. Шум, как правило, доносился из уголка, где были детские комиксы. В этот день Бен попал к началу часа чтения. Хорошенькая молодая девушка-библиотекарь мисс Дэвис читала детям про трех козлят.

— Кто это вышагивает по моему мосту? — говорила мисс Дэвис низким, ворчливым голосом тролля. Несколько малышей, раскрыв рты, хихикали; остальные следили за ней, серьезно внимая голосу тролля как внимали по ночам голосам в своих сновидениях, и их серьезные взгляды отражали извечное очарование сказок: будет ли чудовище добрым или оно в конце концов съест?

Повсюду размещались яркие плакаты. Вот симпатичный парнишка чистит зубы, пока не появляется пена как у собаки, страдающей бешенством; а вот плохой мальчишка курит сигарету (КОГДА Я ВЫРАСТУ, Я БУДУ БОЛЕТЬ КАК МОЙ ПАПА, — гласил плакат); рядом была чудесная фотография с биллионом булавочных головок, светящихся в темноте. Надпись под ней была следующей:

ОДНА МЫСЛЬ СВЕТЛЕЕ ТЫСЯЧИ СВЕЧ

(Ральф Уолдо Эмерсон)

Были призывы типа: «ВСТУПАЙТЕ В СКАУТЫ». Был плакат, проводящий мысль «СЕМИНАРЫ ДЕВУШЕК СЕГОДНЯ ГОТОВЯТ ЗАВТРАШНИХ ЖЕНЩИН». Были объявления о наборе в группы обучения теннису и самодеятельности в городском клубе. Конечно же, один из плакатов приглашал ребят «пройти программу внеклассного чтения во время летних каникул». Бен был фанатом этой программы. Он получал карту Соединенных Штатов для пометок. Затем каждая прочитанная им книга снабжалась ярлыком штата с информацией по нему: птица — символ штата, цветок — символ штата, год образования, кто из президентов (а то и несколько) представлял его. По заполнении всех 48 ярлыков[22] Бен получал книгу в дар. Чертовски приятное дело. Бен поступал согласно девизу «Не откладывай в долгий ящик».

Заметный с любой позиции благодаря цветовому буйству плакат вблизи оказывался скучнейшим объявлением, прибитым к доске, — никаких карикатур и цветных фотографий, лишь черный шрифт на белом бланке объявления:

ПОМНИ О КОМЕНДАНТСКОМ ЧАСЕ

7 П.П.[23]

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ДЕРРИ

Бена залихорадило при взгляде на него. Возбужденный получением карточки, мучимый мыслями о Генри Бауэрсе, преследуемый мечтами о Беверли и уже вкусивший свободной жизни, он совершенно забыл о комендантском часе и убийствах.

В городе ходили слухи о многочисленных злодеяниях; общее мнение сводилось к тому, что с прошлой зимы их произошло четыре, а если считать Джорджа Денборо — то пять (однако большинство расценивало смерть малыша как несчастный случай). Первым номером стояла, безусловно, Бетти Рипсом, найденная через день после Рождества у ограды в конце Джексон-стрит. Тринадцатилетняя девочка была изувечена и вмерзла в грязный грунт. В газетах об этом не писали, и взрослые предпочитали не обсуждать это событие в присутствии Бена. Информация собиралась им по крохам из подслушанных разговоров.

Тремя-четырьмя месяцами позже, незадолго до начала рыболовного сезона на берегу реки милях в 20 восточнее Дерри рыбак подцепил багром нечто похожее на бревно. Вытащив находку на берег, он с ужасом обнаружил, что это — рука с кистью и частью предплечья ребенка. Багор зацепил трофей за кожу между большим и указательным пальцами.

Полицейская служба — патрульные — обнаружили останки Шерил Ламоника в 70 ярдах ниже по течению; тело зацепилось за дерево, упавшее в реку предыдущей зимой. Лишь случай не позволил ему уплыть в Пенобскот и далее в океан.

Шерил было 16 лет. Она была местной, но в школу не ходила: за три года до этого у нее родилась дочь Андреа. Жили они с родителями Шерил. «Шерил была диковатой, но хорошей девочкой, — рассказывал патрульным ошеломленный отец. — Энди все время спрашивает, где мама, а как я могу ей объяснить?»

В течение пяти недель Шерил считалась пропавшей без вести — до обнаружения останков. Следствие по делу о смерти Шерил Ламоника началось с посылки, начисто лишенной логики: якобы она была убита одним из ее приятелей. У девушки было много знакомых парней, служивших на военной базе по дороге на Бангор. «Они в большинстве своем были неплохими парнями», — делилась с полицейскими мать Шерил. Одним из «неплохих парней» оказался сорокалетний полковник ВВС, имевший жену и троих детей в Нью-Мексико[24]. Профессией другого, сидевшего в Шоушэнке, были карманные кражи.

Полиция продолжала рассматривать версию «приятеля». Искали и бродягу, что тоже было возможно. Сексуального маньяка.

Но для сексуального маньяка оказался безразличен пол ребенка. В конце апреля классный руководитель вместе со своим восьмым классом во время внешкольного занятия обратили внимание на пару красных тапочек и голубой плисовый детский комбинезон, торчащие из дренажной трубы на Мерит-стрит. Конец улицы был непроезжим: бульдозер срыл асфальт. Улица вела к Бангорской магистрали.

Тело, найденное в трубе, принадлежало трехлетнему Мэтью Клеменсу, родители которого отнесли в полицейское управление заявление о пропаже ребенка всего лишь днем раньше (фото Мэтью помещалось на передней полосе «Дерри Ньюс»; в камеру смотрело усмешливое лицо в нахлобученной на голову кепке с эмблемой «Ред Сокс»[25]. Семья Клеменсов жила на Канзас-стрит, в противоположной части города. Его мать была страшно расстроена и совершенно замкнулась в себе; она рассказала в полиции, что Мэтти катался на трехколесном велосипеде по тротуару перед домом (дом стоял на углу Канзас-стрит и Кошут-лейн); она понесла белье в сушилку и, выглянув в очередной раз в окно, заметила лишь перевернутый велосипед, валявшийся на газоне между тротуаром и дорогой; одно из его колес крутилось, останавливаясь.