Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мускулы имеются и у ушей и под кожей головы, но они недоразвиты оттого, что в них не нуждаются.
Но, то с Тарзаном, обезьяньим приемышем. С первых дней детства его существование неизмеримо больше зависело от остроты его зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, чем от более медленно развивающегося органа разума.
Менее всего у Тарзана было развито чувство вкуса, и он мог с почти одинаковым удовольствием есть роскошные плоды и сырое мясо, долго пролежавшее в земле; в этом, впрочем, он мало чем отличался от наших утонченных гурманов!
Почти бесшумно мчался Тарзан по следу Теркоза и его добычи; но звук его приближения все же достиг до ушей убегавшего зверя и заставил его ещё быстрее бежать.
Три мили были покрыты, прежде чем обезьяна-человек настиг их и Теркоз, видя, что ему не уйти, соскочил на открытую небольшую поляну, чтобы сразиться здесь за свою добычу, или же, бросив её, спастись бегством.
Он ещё прижимал к себе огромной лапой Джэн Портер, когда Тарзан, точно леопард, прыгнул на арену, которую природа как бы нарочно создала для этого первобытного боя.
Когда Теркоз увидел, кто его преследовал, он сразу подумал, что похищенная им самка — жена Тарзана: они, очевидно, были той же породы — оба белые и безволосые. И Теркоз был в восторге от возможности больно отомстить ненавистному врагу.
Внезапное появление таинственного богоподобного человека подействовало как бодрящее вино на измученные нервы Джэн Портер.
По описаниям Клейтона, своего отца и м-ра Филандера она догадалась, что должно быть это и есть то самое изумительное существо, которое спасло их, и она видела в нём друга и защитника.
Но когда Теркоз грубо толкнул её в сторону, чтобы броситься навстречу Тарзану, Джэн Портер рассмотрела огромные размеры обезьяны, её могучие мускулы и огромные клыки, и сердце её упало. Разве мог человек, каков бы он ни был, победить такого мощного противника?
Они сшиблись, как два разъярённых быка и, как два волка, старались добраться до горла друг друга. Против длинных клыков обезьяны у человека было узкое лезвие ножа.
Джэн Портер всем своим гибким, молодым телом прильнула к стволу большого дерева, прижав крепко руки к нервно дышащей груди, и с широко раскрытыми глазами, в которых отражалась смесь ужаса и восхищения, смотрела на бой первобытной обезьяны с первобытным человеком за обладание женщиной — за обладание ею.
Когда большие мускулы спины и плеч человека вздулись от напряжения и огромный бицепс и предплечье остановили страшные клыки, завеса веков цивилизации и культуры разверзлась перед отуманенным взором девушки из Балтиморы.
А когда длинный нож раз десять упился горячей кровью Теркоза и громадная туша его безжизненно пала на землю, первобытная женщина с распростёртыми объятиями бросилась к первобытному мужчине, который сражался за неё и завоевал её.
А Тарзан?
Он сделал то, что сделал бы на его месте всякий мужчина, у которого течет в жилах красная кровь. Он взял женщину в свои объятия и стал осыпать поцелуями её трепещущие губы.
Одно мгновение Джэн Портер лежала в его объятиях с полузакрытыми глазами. Одно мгновение — первое в её молодой жизни — она узнала, что такое любовь.
Но завеса упала так же внезапно, как поднялась. Сознание оскорбления покрывало лицо Джэн Портер ярко вспыхнувшим румянцем. Женщина оттолкнула от себя Тарзана, человека-обезьяну, и закрыла лицо своё руками.
Тарзан был изумлён, когда девушка, которую он безотчетно любил какой-то отвлеченной любовью, вдруг очутилась добровольной пленницей в его объятиях. Теперь он был не менее изумлён тем, что она отталкивает его.
Он приблизился к ней ещё раз и взял её за руку. Она бросилась на него, как тигрица, нанося своими крошечными руками удары в его большую грудь.
Тарзан не мог ничего понять.
Ещё за минуту до того, он был намерен как можно скорее вернуть Джэн Портер её родственникам, но эта минута уже канула в смутном и невозвратном прошлом, а вместе с нею кануло и его доброе намерение.
Тарзан, обезьяний приёмыш, преобразовался в один миг, когда почувствовал тёплое гибкое тело, крепко прижавшееся к нему.
Прекрасные губы слились с его губами в жгучих поцелуях и выжгли глубокое клеймо в его душе — клеймо, отметившее нового Тарзана.
Он снова положил руку на её плечо. Она оттолкнула его. И тогда Тарзан, обезьяний приёмыш, поступил как раз так, как это сделал бы его отдаленный предок.
Он поднял свою женщину и понёс её в джунгли.
Рано утром на следующий день, четверо людей, оставшиеся в хижине у моря, были разбужены пушечным выстрелом Клейтон выбежал первым и увидел, что там, за входом в маленькую бухту, стоят на якоре два судна.
Одно было «Арроу», а другое — небольшой французский крейсер, на борту которого толпилось много людей, смотревших на берег. Клейтон, как и остальные, которые теперь присоединились к нему, ясно понимал, что пушечный выстрел имел целью привлечь их внимание, если они ещё оставались в хижине.
Оба судна стояли на значительном расстоянии от берега, и было сомнительно, чтобы даже в подзорную трубу они могли заметить четыре фигурки, махавшие шляпами так далеко за мысами бухты.
Эсмеральда сняла свой красный передник и бешено размахивала им над головой; но Клейтон, опасаясь, что даже и это может остаться незамеченным, бегом бросился к северному мысу бухты, где им был приготовлен сигнальный костёр.
Ему, так же как и тем, кто, затаив дыхание, остались ждать у хижины, показалось, что прошла целая вечность, пока, наконец, он добрался до огромного вороха сухих ветвей и кустарника.
Выйдя из густого леса
