Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его мы ещё не видели, хотя думаем, что он где-нибудь поблизости, так как, когда один из матросов собрался выстрелить м-ру Клейтону в спину, то он получил копьё в плечо от чьей-то незримой руки в джунглях.
Матросы оставили нам очень мало провианта и мы, имея лишь всего один револьвер с тремя патронами к нему, не знаем, как будем добывать себе мясо, хотя м-р Филандер и говорит, что мы сможем просуществовать до бесконечности на диких плодах и орехах, которыми изобилуют джунгли.
А теперь я очень устала и потому пойду спать в свою забавную постель из трав, собранных для меня м-ром Клейтоном. От времени до времени я буду приписывать к этому письму, что с нами случится.
Любящая вас Джэн Портер. Элоизе Стронг, Балтимора, М. Мэриленд.
Тарзан сидел, погружённый в мрачную задумчивость, долгое время после того, как прочёл письмо. В нём было столько новых и удивительных вещей, что голова шла кругом, когда он пытался во все вникнуть.
Итак, они не знают, что он-то и есть Тарзан, из племени обезьян! Он им скажет.
На своём дереве он соорудил в защиту от дождя грубый навес из листьев и сучьев, под которыми спрятал немногие сокровища, унесенные им из хижины. Между ними было несколько карандашей.
Тарзан взял один из них и под подписью Джэн Портер написал:
«Я Тарзан, из племени обезьян».
Он подумал, что этого будет вполне достаточно. Немного погодя, он отнесет письмо в хижину.
— Что касается пищи, — подумал Тарзан, — им нечего беспокоиться; об этом я позабочусь. — Так он и сделал.
На следующее утро Джэн Портер нашла пропавшее письмо на том самом месте, откуда оно исчезло две ночи тому назад. Она была изумлена; но когда увидела печатные буквы под своей подписью, то холодная, влажная дрожь пробежала по её спине. Джэн показала письмо или, вернее, приписку к нему Клейтону.
— Подумать только, — сказала она, — что это страшное существо, по-видимому, следило за мной, когда я писала. О! Я содрогаюсь при одной лишь мысли об этом!
— Но, должно быть, существо это дружественно относится к нам, — стал её успокаивать Клейтон — оно вернуло вам ваше письмо, не причиняет вам никакого вреда и, если я не ошибаюсь, оставило этой ночью у нашей двери весьма ощутительный знак своего благоволения: я только что нашёл там тушу дикого кабана.
С тех пор редкий день проходил без того, чтобы они не получали приношения дичью или другой провизией. Иногда то был молодой олень, или большое количество странной готовой пищи — лепешки из манноки, похищенные из посёлка Мбонги, иногда вепрь или леопард, а один раз лев.
Тарзану доставляло величайшее удовольствие охотиться за дичью для чужестранцев. Он чувствовал, что ни одна земная радость не может сравниться с заботой о благополучии и безопасности прекрасной белой девушки.
Как-нибудь, он отважится пойти в лагерь днём и поговорить с этими людьми путём маленьких букашек, знакомых и им, и ему.
Но ему было страшно трудно преодолеть свою робость дикого лесного существа, и так день шёл за днём, а Тарзан все не осуществлял своего намерения.
Обитатели лагеря, осмелевшие благодаря привычке, забирались уже дальше и дальше в джунгли в поисках за орехами и плодами. Не проходило дня без того, чтобы профессор Портер с озабоченно-безучастным видом не шёл прямо в пасть смерти. А м-р Самюэль Филандер, который никогда не был крепким, теперь превратился в тень своей собственной тени от постоянного беспокойства и душевной тревоги, вызванных его сверхчеловеческими усилиями охранять профессора.
Прошёл месяц. Тарзан, наконец, окончательно решился посетить лагерь днём.
Полдень уже миновал. Клейтон ушёл на северный мыс бухты, чтобы сторожить проходящие суда. У него была собрана там огромная груда сухих веток, которые он мог зажечь в виде сигнала в то мгновение, когда на дальнем горизонте появится пароход или парусник.
Профессор Портер бродил вдоль берега к югу от лагеря с м-ром Филандером, который шёл рядом с ним и уговаривал его повернуть обратно, прежде чем они оба сделаются снова потехой какого-нибудь дикого зверя.
Когда остальные ушли, Джэн Портер и Эсмеральда тоже отправились в поиски плодов, все дальше и дальше углубляясь в джунгли.
Тарзан безмолвно ждал их возвращения у дверей маленького домика. Мысли его были устремлены к прекрасной белой девушке. Его мысль теперь всегда была с нею. Он только боялся, не испугается ли она его, и это опасение чуть не заставило его оставить своё намерение.
Им овладело нетерпеливое ожидание её возвращения. Тарзану так хотелось насладиться её присутствием, её близостью! Быть может, ему даже удастся коснуться её. Этот обезьяна-человек ничего не знал о боге, но он был так полон поклонения своему божеству, как едва ли кто-либо из смертных.
В ожидании её, он занялся писанием печатными буквами послания к ней. Намеревался ли он сам отдать его ей, — он не знал; но ему доставило бесконечное удовольствие видеть свои мысли выраженными на бумаге, — а в этом деле в конце концов он совсем не был уж таким дикарём!
Он писал:
Я — Тарзан, из племени обезьян. Я хочу вас. Я ваш. Вы моя. Мы будем здесь всегда жить вместе в моём доме. Я буду носить вам самые лучшие плоды, самых нежных оленей, самую вкусную дичь, которая скитается по джунглям. Я буду охотиться для вас. Я — величайший из охотников джунглей. Я буду сражаться за Вас. Я — самый могучий из бойцов джунглей. Вы Джэн Портер — я это узнал из вашего письма. Когда вы увидите это, вы будете знать, что это для вас и что Тарзан,
