Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она заметила также, что медальон открывается, нажала скрытую пружину, и обе половины отпрянули. В каждой створке оказалось по миниатюре на слоновой кости.
На одной было изображение молодой красавицы, а другая представляла почти точный портрет сидевшего рядом с ней Тарзана, за исключением едва уловимой разницы в выражении.
Она посмотрела на Тарзана и увидела, что, склонившись к ней, он с удивлением устремил глаза на миниатюры. Протянув руку за медальоном, он отнял его у неё и принялся рассматривать миниатюры с очевидными признаками изумления и интереса. Его манеры ясно указывали, что он никогда до того не видел их и не думал, что медальон открывается.
Этот факт вызвал Джэн Портер на дальнейшие размышления, и воображение её стало рисовать ей, как это прекрасное украшение попало в собственность дикого и непросвещенного существа неисследованных джунглей Африки.
Но ещё более удивительно было то обстоятельство, что в медальоне оказалось изображение человека, который мог бы быть братом или, вернее, отцом этого лесного полубога.
Тарзан все ещё пристально рассматривал оба изображения. Вдруг он снял с плеча колчан и, высыпав стрелы на землю, достал со дна мешкообразного вместилища плоский предмет, завёрнутый в несколько слоев мягких листьев и перевязанный длинными травами.
Осторожно развернул он листья, слой за слоем, пока, наконец, в его руках не очутилась фотография. Указывая на миниатюру мужчины в медальоне, он передал фотографию Джэн Портер.
Фотография привела девушку в ещё большее удивление, так как она, очевидно, была лишь другим изображением того же самого мужчины, миниатюра которого находилась в медальоне рядом с миниатюрой молодой женщины.
Тарзан смотрел на неё с выражением недоумевающей растерянности в глазах, когда она взглянула на него. Казалось, на губах его шевелился какой-то вопрос.
Девушка указала на фотографию, потом на миниатюру и потом на него, как бы желая сообщить, что она думает, что это его изображение. Но он только покачал головой, и затем пожав своими могучими плечами, взял у неё фотографию и, заботливо завернув её, опять спрятал на дно колчана.
Несколько минут он сидел молча, устремя глаза в землю, в то время как Джэн Портер, держа маленький медальон в руке, рассматривала его со всех сторон, стараясь отыскать какое-нибудь указание, которое могло бы привести к установлению подлинности первоначального его собственника. Наконец, ей в голову пришло простое объяснение. Медальон принадлежал лорду Грейстоку и миниатюры были его самого и леди Элис.
Это дикое существо просто нашло медальон в хижине на берегу. Как глупо было с её стороны сразу не подумать об этом!
Но объяснить странное сходство лорда Грейстока с лесным богом — это было выше её сил. Естественно, чего она не могла и представить себе, что этот голый дикарь в действительности сын лорда.
Наконец, Тарзан взглянул на девушку, рассматривавшую медальон. Он не мог проникнуть в значение миниатюр, но мог прочесть интерес и восхищение на лице живого молодого существа рядом с ним.
Она заметила, что он следит за ней, и, подумав, не желает ли он получить обратно своё украшение, протянула его ему. Он взял медальон и надел его ей на шею, улыбаясь выражению её изумления при неожиданном подарке.
Джэн Портер горячо потрясла головой в знак отказа и попыталась снять золотые звенья со своей шеи, но Тарзан не допустил этого. Он взял её руки в свои и, когда она стала настаивать на своём, он крепко держал их, чтобы помешать ей.
Наконец, она согласилась, с легким смехом поднесла медальон к губам и, встав, сделала Тарзану маленький реверанс.
Тарзан не знал точно, что она хочет этим сказать, но правильно догадался — это её способ выразить признательность за подарок. Итак, он тоже встал и, взяв медальон в руки, склонился с важностью старинного придворного и прижал свои губы к тому месту, которого коснулись её губы.
Величавый и любезный поклон его был исполнен с грацией и достоинством полнейшей бессознательности. Это была печать его происхождения, естественное проявление утонченного воспитания многих поколений и наследственный инстинкт приветливости, которых не смогли искоренить грубое воспитание и дикая среда.
Становилось уже темно, и они снова принялись за плоды, которые были для них одновременно и пищей, и питьем. Потом Тарзан встал и повёл Джэн Портер к маленькому убежищу, сооруженному им, попросив её знаком войти в него.
В первый раз после нескольких часов ощущение страха вновь охватило Джэн, и Тарзан почувствовал, что она пятится назад, как будто опасаясь его.
Часы, проведенные с этой девушкой, сделали Тарзана совершенно иным, чем он был утром;
Теперь в каждом фибре его существа наследственность говорила громче, чем воспитание.
Он, конечно, не переродился в одно мгновение из дикой обезьяны в утонченного джентльмена, но инстинкт последнего стал преобладать; он весь горел желанием понравиться женщине, которую он любил, и не уронить себя в её глазах!
Итак, Тарзан, обезьяний приёмыш, сделал единственную вещь, которая могла убедить Джэн Портер в её безопасности. Он вынул из ножен свой нож и передал его ей рукояткою вперёд снова указывая знаком войти в убежище.
Девушка поняла и, взяв длинный нож, вошла в шалаш и улеглась на мягкие травы, в то время как Тарзан растянулся на земле поперек входа.
Так застало их восходящее утро.
Когда Джэн Портер проснулась, она не сразу припомнила удивительные происшествия минувшего дня, и потому изумилась, увидав странную обстановку, окружающую её: маленький лиственный шалаш, мягкие травы её постели и незнакомый вид кругом из отверстия в шалаше.
Медленно восстанавливала она все обстоятельства её теперешнего положения. И тогда огромное изумление родилось в её сердце и её охватила могучая волна благодарности за то, что, хотя она и подверглась ужасной опасности,
