Сорока - Элизабет Дэй

Если девушка сможет заснуть, так будет лучше для всех. Кейт открывает приложение «Заметки» и начинает печатать. Заканчивает и поворачивает экран к Джейку, чтобы он смог прочитать.

«Я пришла домой и Мрс напала на меня. Она спятила. Прямо вообще. Думает, что у тебя с ней роман. Позвонила твоим родителям. Они уже в пути. У Криса есть успокоительное. Нужно продержаться примерно три часа»

Джейк с мрачным лицом читает и пытается переварить информацию. Кейт снова начинает печатать.

«Пока оставайся с ней»

Джейк кивает, затем хватает Кейт за руку. В ответ она сжимает его руку и идет наверх. На эмоции нет времени. Он продолжает поглаживать беременную по плечу. Мариса, кажется, успокоилась. Кейт думает: «Хорошо, это именно то, что нам нужно».

В простеньких детективных романах или дешевых телесериалах часто мелькала мысль, что матери способны на все ради своих детей. Были легендарные истории о женщинах, нашедших в себе сверхчеловеческие силы, чтобы высвободить своих раненых детей из искареженных в авариях машин, а также боровшихся за справедливость и агитировавших за изменение в законе после смерти ребенка от рук досрочно освобожденного преступника. Кейт никогда не понимала этого – до настоящего момента. Теперь она твердо и непоколебимо уверена, что сделает все возможное для своего еще не родившегося ребенка. Именно это заставило ее пройти через все этапы борьбы с бесплодием. И оно же заставило смириться с неустойчивым и пугающим поведением Марисы, на которое она так долго закрывала глаза, ведь так сильно хотела стать мамой. Именно это заставило ее притвориться перед Марисой и сделать вид, будто даже после нападения все в порядке, даже если сбоку на голове, куда ее ударили, чувствуется боль, и даже в тот момент, когда умывалась над раковиной и увидела потоки покрасневшей воды. Поэтому в эти решающие минуты Кейт усмиряет свои гнев и ужас. Какая-то невидимая сила диктует ей дальнейшие действия – такие четкие и понятные.

Она идет в комнату Марисы, в которую уже несколько недель не заходила. Девушка всегда держала дверь закрытой. Когда Кейт предложила помощь с уборкой, Мариса ответила, что сделает все сама. Она предположила, что суррогатная мать постоянно работает и спит, поэтому решила не мешать. В последнее время все воспринималось гораздо легче.

Кейт поворачивает дверную ручку и заходит в комнату. Шторы задернуты, поэтому она не сразу замечает царящий тут беспорядок. Когда включается свет, Кейт охает от удивления. На полу валяются скомканная одежда, использованные салфетки, ватные палочки и картонные коробки из-под фаст-фуда. Немытая кружка давно покрылась плесенью. В углу лежит нечто похожее на клубок змей. Кейт, подойдя ближе, понимает, что это гниющий комок спагетти. К горлу подступает тошнота. В комнате воняет скипидаром, протухшей едой и еще чем-то приторно-сладким. Она прикрывает нос рукой и старается задержать дыхание. Добирается до окна, открывает его, и комната наполняется свежим воздухом.

Кейт удивляется: «Чем Мариса тут занималась?» На старом чертежном столе стоят несколько банок с кисточками, но вода давно помутнела и зацвела. Нет никаких признаков работы художника. Вместо этого есть листы и обрывки бумаги, исписанные небрежным почерком. Слова написаны столь близко друг к другу, что сложно разобрать осмысленные фразы. Приглядевшись, Кейт замечает, что это не слова, а имена. «Кейт», «Джейк», «Мариса» – они повторяются на бумаге снова и снова, словно заросли сорняков, пустивших корни по всему доступному пространству. Бумага настолько плотно исписана перманентным маркером, что кажется совершенно черной.

Пробковая доска над столом, куда Мариса крепила детские фото от заказчиков, оказалась увешана фотографиями Джейка. Они сняты с высокого ракурса, на них Джейк с обнаженной грудью тренируется в саду. Кейт понимает, что Мариса фотографировала его из окна своей спальни. А он даже не подозревал о тайной съемке, за исключением одного фото, на котором Джейк, прикрыв глаза от солнца, смотрит в объектив камеры. На другой изображены смеющиеся Джейк и Мариса. Но при ближайшем рассмотрении становится понятно, что это фото сделано из обрывков других снимков, соединенных вместе так, чтобы создать впечатление несуществующей реальности.

Она, не задумываясь, срывает доску и выкидывает из окна, где та с глухим звуком приземляется на лужайку. Кейт в гневе. Но понимает, что сейчас нужно сдерживать любые порывы эмоций. Думает: «Вот чертова сумасшедшая сука». А потом: «Но эта чертова сумасшедшая сука носит нашего ребенка».

Почему они так обманулись? Сначала Мариса показалась такой идеальной. Выглядела милой и дружелюбной: сельская девчушка с удивленными глазами, распахнутыми миру. Господи, да Мариса даже писала детские сказки. Да и процесс знакомства прошел слишком гладко, будто так и должно быть. Почему это случилось?

Наверное, нам было сложно распознать странности в ее поведении, думает Кейт. Они же так сильно этого хотели, верно? Словно одной только силой желания могли привести все в норму. Они же сами объяснили друг другу эксцентричные выходки Марисы, не так ли?

Может, они не слишком внимательно анализировали поведение девушки. Может, не пожелали внять советам агентства и быть осмотрительными. А может, просто не хотели слушать Кэрол, когда та предупреждала их, что они слишком торопят события. Но в этом же не было ничего ужасного? После всего того, через что им пришлось пройти, разве можно отказываться от надежды из-за каких-то мимолетных сомнений? Разве они не могли хотя бы раз в жизни быть в чем-то уверены? Почему их всегда сопровождало отчаяние, а другие пары награждались легкими зачатиями и быстрыми родами, а впоследствии – счастливыми семьями? Почему им нельзя было просто поверить: Марису ниспослали в ответ на их молитвы. Ну почему все именно так?

Кейт плачет, вытирая слезы рукавом кофты. Напоминает себе о том, зачем пришла в эту комнату. Точно знает, что она ищет. Это не на столе. Поэтому Кейт присаживается и заглядывает под кровать. Самый простой и очевидный тайник. Она уже догадывается, что именно сюда Мариса спрятала свой дневник. Несколько недель назад Кейт заметила, как девушка что-то украдкой пишет в черном дорогом блокноте, и теперь ей не терпелось узнать, что же написано в этом дневнике.

Пространство под кроватью усеяно клочками пыли. Ничего не видно, поэтому Кейт приходится вытянуть руку и ощупать пол. Ничего нет. Она уже собирается вставать, но тут в голову приходит другая идея. Она проверяет щель между матрасом и каркасом кровати. Пальцы касаются какого-то предмета, застрявшего между деревянными рейками. Кейт подталкивает находку, чтобы та упала на пол. Нашелся. Тот самый блокнот.

Кейт берет дневник с собой, выходит из комнаты и наклоняется через лестничные перила, чтобы взглянуть на Джейка, который замечает ее и