Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский

перезарядка дополнительными патронами куда быстрее, чем в однозарядном ружье. И вот вам мой первый совет. Уделите как можно больше времени тренировкам быстрого заряжания. Вы уже стреляли раньше из такого оружия?

— Нет, — честно признался я, хотя и пришлось делать над собой лёгкое усилие.

— Тогда я напишу вам адресок. Это в пригороде. Там вас за небольшую плату обучат и стрелять, и ухаживать за ружьём. Но быструю перезарядку советую тренировать прямо дома и как можно чаще. Для этого можете взять у меня несколько пустых гильз. Всего по десять копеек за штуку. Делается это примерно так.

Он нарочито медленно достал из-под прилавка картонную коробку с гильзами. Затем, явно красуясь, резко подхватил ружьё. Наклонил оружие и левой рукой воткнул гильзу в боковое окошко. Затем оружейник передёрнул рифлёную трубку под стволом, причём так лихо, что вылетевшая обратно гильза эффектно упала обратно в коробку.

— Второй вариант, — с задором провозгласил продавец и ещё быстрее зарядил оружие уже правой рукой, проделав это трижды.

Да уж, у меня что-то подобное если и получится, то очень нескоро.

— Ну и третий, он же основной и самый скучный.

Теперь старик не торопился и, перевернув ружьё брюхом вверх, показал мне нижнее окошко, в которое не торопясь пропихнул пять гильз. Шестая после очередного переворота снова ушла через боковой проём прямо в ствол.

— Конечно, с таким оружием потом придётся подбирать гильзы, и не все получится найти, но, согласитесь, молодой человек, жизнь всё же подороже будет даже десятка утерянных гильз.

— Соглашусь, — не стал я его разочаровывать. — И с вашими доводами, и с предложением. Беру.

— Так, а теперь по боевому припасу, — как мне показалось, едва сдержавшись, чтобы не потереть руки, сказал продавец. — Раз уж вы решились воспользоваться моим опытом, посоветую вам такой расклад. В глубину магазинной трубки два дорогих картечных заряда с серебряным покрытием. Дальше две турбинные пули с насечкой, ну и закрываем магазин простой картечью, и такую же в ствол. Но делать так следует лишь в походе, во избежание, так сказать.

Произнёс он это как бы шутя, но совет я воспринял серьёзно. Не хватало ещё подстрелить кого-то прямо в городе.

— Палить непонятно во что дорогой картечью неразумно, — продолжил поучения оружейник. — Конечно, без серебра в потрохах нечисть может добраться до вас даже с оторванной конечностью и дырищей в груди. Но два выстрела простой картечью и две пули в семь золотников свинца каждая отбросят любого, а там, если нечисть окажется упорной, в дело пойдёт серебро. На патронташ тоже советую как минимум пяток особых картечных и десяток пулевых. И ещё совет. Постарайтесь взять за привычку до того, как хвататься за ружьё, цеплять на себя патронный пояс. Заряды в магазине заканчиваются на удивление быстро. Если ваш капитан не собирается лезть в совсем уж дьявольские дебри, этого должно хватить. Вы с кем ходите, молодой человек?

Продавец выдал мне такое количество полезной информации, что не представиться ему было бы как минимум невежливо:

— Меня зовут Степан Чекан. Хожу на «Селезне» в ватаге Захара Андроновича Рябинина.

— Что ж, Захар — капитан осторожный, но справному ушкуйнику боевой запас никогда не в тягость, — как-то задумчиво проговорил продавец, и мне показалось, что размышляет он сейчас совсем о другом. — Скажите, Степан Романович, а дружинник Роман Чекан кем вам приходился?

— Это мой отец, — признался я, не считая нужным скрывать такие вещи.

Оружейник ещё немножко подумал, затем сказал:

— Серьёзный был человек.

Меня насторожило, что использовал он именно слово «серьёзный», а не «достойный» или «уважаемый».

— Я его не помню и почти ничего о нём не знаю.

Кажется, это замечание немного успокоило продавца.

— Меня можете называть Олегом Остаповичем. К вашим услугам.

— Очень приятно, — для приличия сказал я, а продавец решил сменить тему, точнее вернуться к прежней:

— Думаю, с припасом мы закончили.

После этих слов я вдруг осознал, что совершенно забыл о том, зачем мне так срочно понадобилось оружие, а ещё об оставленном в библиотеке Диме. Так что разговор о патронах ещё не окончен. Знать бы, что мне вообще нужно под такой расклад? Не стрелять же в хулиганов свинцовой пулей? Оружейник очень красочно описал последствия. И тут в моей голове, как два барана, столкнулись противоречивые мысли:

«А если не свинцовой?»

«А какой тогда? Деревянной, что ли?»

И тут как-то вальяжно из уже привычно-непонятных глубин всплыла третья мысль:

«Резиновой».

— С вами всё в порядке? — поинтересовался оружейник, потому что на моём лице явно отразилась вся степень испытанного шока от этого внутреннего диалога на грани шизофрении.

Вот ещё одно новое слово! Неприятное такое, особенно своим пугающим смыслом.

— Всё хорошо, — поспешно ответил я и тут же спросил, боясь, что нежелание выглядеть нелепо может взять верх: — Скажите, а у вас пули только из свинца или есть какие-то другие?

Ёшки-матрёшки, сейчас он обзовёт меня дурачком! К моему облегчению, продавец лишь уточнил:

— Вы имеете в виду резиновые?

Внутри меня смешались два чувства — облегчение и какое-то разочарование оттого, что не стану изобретателем нового боеприпаса.

— Да, именно они.

Олег Остапович задумался и после короткой паузы произнёс:

— Нам их заказывают из городового приказа. Запрета продавать на сторону вроде нет… Хорошо, продам пять штук, но только если поясните, для чего они вам понадобились.

— Конечно, — без заминки ответил я. — Для обороны в своём доме.

— Так по закону вы имеете полное право убить любого супостата, удумавшего без дозволения проникнуть в ваш дом.

Объяснять всю ситуация ни времени, ни желания не было, поэтому я просто сказал:

— Не хочу лишней крови.

— Что же, намерение для ушкуйника необычное, но похвальное для доброго христианина. Так что сии патроны я вам продам. А ещё для походного припасу нужен патронный пояс. Предлагаю вам с дополнительными плечевыми ремнями, чтобы, когда и револьвер прикупите, не перекашивало. Да и охотничий нож с серебряной насечкой на него повесить тоже будет полезно. А если имеется запас по деньгам, то не помешает походная одежда и ботинки. Как я вижу, головные уборы по новой моде вы не очень признаёте.

Эти слова прозвучали с упрёком, но я решил не обращать внимания.

— Давайте с одеждой пока повременим. Сколько уже получается, а то золота у меня не так много, как хотелось бы.

— Что же, за ружьё, патроны и пояс выходит двадцать девять червонцев и пятнадцать новгородок.

Предлагать чек я благоразумно не стал, потому что, по слухам, в оружейных магазинах принимают только благородные металлы.

— Хорошо, тогда вот пять червонцев задатка. Сейчас сбегаю в