Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский

исключительно супруге. Впрочем, с приличиями я, кажется, уже опоздал. На мою спину легли тонкие, прохладные пальчики, сделав ситуацию ещё хуже. Только через пару секунд мне удалось совладать с паническим мельтешением мыслей в голове, не дававшим прийти к вполне логичному выводу, что на самом деле всё к этому и шло, так что теряться просто глупо.

Я развернулся и тут же ощутил поцелуй на своих губах. Дальше всё было прямо так, как писали в бульварном романе — словно в тумане. Хорошо хоть, Элен взяла всё в свои руки, причём во всех смыслах этого слова. Она толчком посадила меня на тот странный табурет и, подобрав юбку уселась сверху, лицом ко мне. В себя я пришёл, только когда всё закончилось, и тут же стало невыносимо стыдно. Интимные сцены в прочитанном мной романе были без особых подробностей, но я всем своим естеством чувствовал, что где-то напортачил. И обнимавшая меня женщина тут же подтвердила эту догадку, тихо нашёптывая на ухо:

— Ничего страшного. В первый раз у всех так.

Не знаю почему, но её слова так взбесили меня, что откуда-то взялись не только силы на вторую попытку, но и понимание того, что и как нужно делать. Я резко встал, всё ещё удерживая женщину на весу, отчего она тихо пискнула, а затем прижал её спиной к стене и взял дело уже в свои руки. Понимание того, что нужно держаться как можно дольше, не давало в полной мере насладиться процессом, и, только после того как Элен вся задрожала и чуть ли не взвыла, все стопоры слетели.

Ещё какое-то время мы простояли у стены, так сильно прижимаясь друг к другу, словно пытались слиться воедино. Затем Элен, отдышавшись, сказала:

— А ты полон сюрпризов. Хочешь сказать, что я у тебя первая?

— Мне вообще не хочется говорить на эту тему, но ты действительно первая.

Она заглянула мне в глаза, словно пытаясь отыскать там ложь, но не нашла, и всё же момент запредельного единения был нарушен. Мы оторвались друг от друга, и Элен, поправив юбку и застегнув блузку, вышла из-за ширмы, а мне пришлось остаться на месте.

Какое-то время я сидел на этом странном табурете, не зная, что делать, но тут хлопнула дверь, и через пару секунд на ширму сверху легли мои старые вещи. Так быстро я ещё никогда не одевался. Когда наконец-то выбрался из-за ширмы и увидел чинно сидевшую за столом Элен, к моему большому облегчению, модистки нигде не было видно.

Минут десять мы просидели молча, затем, справившись с неловкостью, поговорили о пустяках, но иногда то я, то она осторожно задавали личные вопросы. Через полчаса явилась Лизетт с перешитыми вещами и предложила их примерить, но Элен сказала, что времени у нас мало, и потащила меня обратно в свою машину.

Когда подъехали к библиотеке, женщина не стала покидать авто и попросила меня передать Насте, что скоро приедет. Я прекрасно её понимал, потому что сам ощущал острую необходимость воспользоваться душем. От меня исходила непривычная смесь ароматов приятных, конечно, но лучше всё это поскорее смыть. Так что, прошмыгнув мимо всё ещё суетящихся в основном зале людей, я поднялся наверх и закрылся в ванной комнате. Через полчаса, оставив старые вещи в своей спальне, спустился в зал и тут же услышал слова одной из горничных:

— Какой красавчик.

— Клавдия, тебе заняться нечем? — тут же строго спросила Настя, но тоже окинула меня оценивающим взглядом, и увиденное ей явно понравилось. Зеркало в ванной было недостаточно большим, но всё, что нужно, рассмотреть получилось. После доработки вещи сидели на мне идеально. Если раньше на фоне одетого в парадный костюм Димы я казался бедным родственником, то теперь уже он проигрывал на моём фоне. Кстати, это может стать проблемой. Посмотрев на друга, я понял, что так оно и получается. Дима перевёл взгляд с Насти на меня, и в его глазах мелькнуло что-то нехорошее.

Ёшки-матрёшки! Нужно срочно заняться серьёзной литературой, а то как-то странно черпать жизненную мудрость из бульварного романа. Но там тоже было много жизненно важного — главный вывод, который я сделал после прочтения этой книги, заключался в том, что недомолвки порождают неверные мысли, а те, в свою очередь, приводят к искажённым выводам и фатальным поступкам. Так что, не став заговаривать со всё ещё рассматривающей меня девушкой, я подхватил друга под локоток и отвёл к полкам с книгами.

Пока шли, всё думал, что и как сказать. Ничего не придумал, поэтому заявил в лоб как есть:

— У меня только что была близость с Настиной тётушкой.

И ведь, что самое интересное, угадал! Сказанное самому показалось нелепым, но ведь сработало. Глаза друга удивлённо и немного завистливо округлились, зато из них ушла ревность, а это самое главное.

Дальше стало совсем не до всяких там моральных терзаний, потому что в зал вошла незнакомая женщина в недешёвом, но немного безвкусном наряде, хотя с каких это пор я стал экспертом по женской моде? Настя взглянула на неё несколько беспомощно, но поспешила навстречу и после недолгого разговора отвела за ширму в условно отдельный кабинет. Там она и оставалась, пока не появилась Элен, ни взглядом, ни словом не давшая понять, что между нами вообще что-то было. Она сменила Настю в кабинете, и девушка облегчённо присоединилась к нам с Димой за регистрационной стойкой.

— Почему с ними не осталась? — спросил я, на что девушка лишь отмахнулась:

— Это всё клиентела тётушки. Она давно хотела организовать некое сообщество, скажем так, не очень популярных в свете дам в пику тем матронам, которые отказывают им в приёме на вечерах в малом кругу. Вот и воспользовалась подвернувшейся возможностью. Но они все действительно любят бульварные романы.

Честно говоря, не совсем понял, о чём говорит Настя, но в данный момент это не так уж важно. Главное, что это потенциальные покупательницы. За полчаса их набралось как минимум два десятка, и я даже начал переживать, вместит ли всех отгороженный закуток.

Особенно привлекла внимание дородная, точнее сказать, крупная женщина лет тридцати со слегка грубоватыми повадками, но точно не базарная хабалка. Окинув нас загадочным взглядом, Настя поспешила ей навстречу, радостно поприветствовала и провела к остальным. И только после этого наша компаньонка окончательно успокоилась.

Из-за полога штор доносились оживлённые обсуждения, а порой и дружный смех. Я даже было подумал, что всё пройдёт успешно и без каких-либо происшествий, но тут в дверь, которую мы не закрыли в ожидании ещё