Синдикатер - РуНикс

значения своей внешности, что люди не понимают, насколько большую разницу может иметь небольшое изменение». Она отрезала и пошла дальше. «Это как сбросить старую кожу, стать чем-то новым. Это выбор, который ты делаешь, — она сделала еще один надрез, — и ты становишься более раскрепощенной».

Лайла обдумывала свои слова, вспоминая, как она себя чувствовала по-другому после того, как сама подстригла волосы. В том, что она говорила, была определенная правда.

Наступила тишина. Лайла сидела молча, а Зефир работал, одну прядь за другой, подрезая и выдергивая, ни разу не спросив ее, почему ее волосы так плохо подстрижены, и не прокомментировав ничего, связанного с этим.

Наконец, через несколько минут, она откинула упавшие куски с плеч и включила фен в розетку. Громкий шум сушилки заставил ее вздрогнуть, и она сидела неподвижно, пока Зефир проводил пальцами по ее волосам, поворачивая их так и этак под направленным потоком воздуха, высушивая и укладывая их. Лайла держала глаза закрытыми, чтобы воздух не попадал ей в глаза, позволяя себе наслаждаться ощущением пальцев на ее голове и прядях.

Сушилка выключилась, и шум внезапно прекратился.

«Ну, тебе нравится?» — раздался голос Зефира у нее за спиной, руки лежали у нее на плечах.

Лайла затаила дыхание, ее сердце почему-то забилось быстрее от страха.

Она глубоко вздохнула и открыла глаза, глядя на свое отражение в зеркале.

Она выглядела... по-другому. Ее рыжие пряди спадали на плечи прямой линией, длина была немного длиннее, чем она ожидала, пучки более коротких прядей обрамляли ее лицо таким образом, что ее скулы казались более выдающимися, глаза более острыми, подбородок более мягким. Она была поражена тем, как что-то вроде стрижки могло изменить ее внешность и, более того, ее внутренности. Она выглядела как женщина, которая знала, чего хочет, женщина, которая была уравновешенной, элегантной и более вписывалась в круг, частью которого она была.

Ее глаза поднялись к Зефиру, передавая все, что она не могла выразить словами — семейную проблему, которую она начинала осознавать, черту, которую она разделяла со своим братом. «Спасибо».

Другая женщина сжала ее плечи, широко улыбнувшись. «В любое время».

Взгляд Лайлы вернулся к ее лицу, улыбка расползлась по ее губам, когда она представила реакцию Дэйнна, увидев ее такой. Он вывел ее, обняв, будучи мистером Блэкторном, и она всегда чувствовала, что обувь, которую она заполняла в обществе с ним, может быть ей не по размеру. Впервые, глядя на себя и чувствуя прилив уверенности внутри себя, она почувствовала, что может быть миссис Блэкторн. Внешность никогда не имела для нее значения, ее собственная красота всю жизнь использовалась против нее другими. Но дело было не во внешней красоте. Речь шла о внутренней уверенности.

И хотя она еще не достигла этого полностью, это ощущалось как большой шаг в правильном направлении.

Глава 21

Неизвестный

За ним охотились.

Другого слова для происходящего не было. Как и другие лидеры до него, все убитые один за другим, реальная угроза смерти маячила перед ним.

Это было захватывающе.

«Сделайте резервную копию всего, чего у вас нет». Он позвонил одному из немногих оставшихся у него лоялистов, о котором никто из других лидеров не знал. «Удалите все остальное».

«Все в порядке?» — спросила она по защищенной линии. Ему придется сделать ей подарок, чтобы она оставалась верной ему, пока его задача не будет выполнена. Они некоторое время затаились, пересматривая стратегию своего следующего шага. У него не было недостатка в терпении, когда дело касалось операций. Синдикат был настолько хорошо смазанным механизмом, что даже без какого-либо явного руководства наверху, ничто не пострадает на нижних уровнях. По всем намерениям и целям все было так, как и должно было быть. Только Те, кто находился на верхних уровнях организационной пирамиды, знали о зияющих вакансиях.

Он был наверху, всегда был. Те немногие, кто знал, как устроен Синдикат, думали, что наверху четыре главных лидера, совет, управляющий и управляющий всем. Так и было, только у совета тоже был лидер.

Он. Тот, кто на вершине пирамиды. Тот, кто следит за тем, чтобы все работало так, как он хотел.

Так было не всегда, особенно когда он поднимался по карьерной лестнице. Но за эти годы он сделал для Синдиката больше, чем любой другой член, заключая сделки с легальными и нелегальными организациями, привнося беспрецедентную власть и делая его той скрытной, печально известной, вездесущей змеей в траве, какой он и был.

И это был первый раз за десятилетия, когда он действительно почувствовал угрозу, как будто у него наконец появился противник, с которым стоило играть.

Человек-тень.

Он был идеален во всех отношениях, за исключением одной маленькой вещи. Слабость, рычаг, настолько очевидный, что его можно было использовать, чтобы победить его, ахиллесова пята, которую он показал им всем.

Девушка.

Опасные люди с уникальными слабостями вступали в полную силу только после того, как эта слабость была устранена. Девочке пришлось пойти на Человека-тени, чтобы стать силой, не похожей ни на одну из виденных миром, драгоценным камнем гордости на кровавой короне Синдиката, идеальным примером уровня силы, который организация могла породить в существо — рожденное из ее чрева, выращенное ее руками, сформированное ее разумом.

«Да», — сказал он своему лоялисту, с легкой улыбкой на лице наблюдая, как изуродованное тело мистера Икс выносят с фабрики. «Все становится на свои места».

Все должно было быть идеально.

Глава 22

Лайла, Тенебра-Сити

Она скучала по нему.

После недели пребывания в поселении Марони, когда она чувствовала столько эмоций, что даже не могла объяснить их должным образом доктору Мэнсону каждое утро, когда она разговаривала с ним за чашкой чая, Лайла так сильно скучала по Дэйнну, что у нее заныло в груди. За одну неделю она постепенно увидела, как все вокруг нее расслабились, почувствовала их доверие к ее восхождению, узнав ее лучше. Она обедала со всеми ними, проводила время с братом каждый вечер после этого, узнавая, какой была его жизнь, и немного рассказывая о своей. Это было не то, что она делала легко, слова были такими же запинающимися для нее, как и для него, но они начали понимать друг друга.

И хотя она чувствовала, что самым большим вопросом, который волновал их всех, был Человек-Тень, они пока не заставили ее дать на него какие-либо ответы.

Но они бы это сделали. Она чувствовала легкое нетерпение, поскольку их потребность дать ей пространство боролась с потребностью в ответах. И она