Лесные палачи - Валерий Георгиевич Шарапов

встречи, кажется, напрочь снесло голову. Немного постояв в нерешительности, она смущенно отвернулась, чтобы не выглядеть в их глазах излишне любопытной. Пострадав в свое время от суицида, голову она теперь держала постоянно на боку, потому что тогда была задета какая-то важная жила. От этого девушка со стороны выглядела трогательной до жалости.

— Это и есть моя названая сестра, — наконец-то сообщила Анеле, кивнув в ее сторону через свое плечо, все так же продолжая прижиматься к парню, и окликнула: — Стася!

Дайнис приветливо помахал обернувшейся девушке растопыренной пятерней. На короткий миг ему даже показалось, что он уже где-то видел ее лицо, но тотчас эту мысль отверг как несостоятельную, потому что впотьмах на его месте, когда каждого шороха опасаешься, и не такое может показаться.

— А где же твой брат? — поинтересовалась Анеле, сделав упор на слове «твой». — Не пришел?

— К лодке отошел, — с ухмылкой пояснил Дайнис и сейчас же услышал слева от себя крадущие шаги. — Вон он и сам идет.

От реки возвращался проголодавшийся Каспар, сильно недовольный тем обстоятельством, что придется повременить с жаркой лебедя, чье мясо, безо всякого сомнения, должно быть очень вкусным, судя по его упитанному виду. Но любвеобильного парня долгое воздержание тяготило куда больше, чем голод, потому он и ждал прямо до дрожи во всем теле скорой встречи с незнакомой девкой. А если еще и повезет, не обремененной лживой моралью, чтобы не принуждать ее к совершению самых непотребных действий сексуального характера. Когда Каспар входил в азарт, будь это хоть обычный секс, хоть грабеж или налет, то всегда терял над собой контроль.

— Стася, — повеселевшим голосом сказала Анеле, быстро окинув любопытным оценивающим взглядом темную фигуру высокого парня, с легкостью поднимавшегося на вершину холма, — а вот и твой ухажер объявился.

От Анеле слабо пахло парным молоком, сдобными пышками, а еще чем-то неуловимо тонким, что присуще молодым развратным женщинам. От этих запахов у Дайниса вдруг настолько явственно потянул низ мошонки, что дальше совладать с собой у него не хватило сил. Он неожиданно подхватил Анеле на руки и торопливо понес девушку к входу в помещение мельницы.

— Они сами тут разберутся… без нас, — осекавшимся от возбуждения голосом бормотал он, чувствуя всем своим звериным мужским существом, как пышет жаром ее мягкое, сдобное, словно тесто, тело. — Им сейчас тоже… будет не до нас.

Стася подняла лукошко с гостинцами, но с места не сдвинулась. Она держала перед собой тяжелое лукошко в опущенных руках, с волнением дожидаясь незнакомого парня, всем своим видом давая понять, что она не из тех барышень, кто бросается каждому первому встречному на шею, а пришла за компанию с Анеле и только из-за того, чтобы пообщаться, не давая при этом никаких обещаний. Ее тонкие пальчики, обхватившие плетеную ручку, потели, и она боялась выронить лукошко.

«Вот дура… ненормальная… зачем сюда явилась? — исподволь приходили нерадостные мысли, и от охватившего ее стыда вдруг захотелось провалиться сквозь землю. — Поверила Анеле… А она тоже хороша… Не успела прийти, а уже с парнем уединилась… Ой, и дура я… Прям непутевая… Он небось думает, что я доступная, и сразу начнет приставать», — одолевали ее тоскливые думы все больше и больше.

— Только пусть попробует тронуть, — воинственно прошептала Стася и решительно перехватила лукошко в правую руку, намереваясь ударить им парня по башке в случае, если он вдруг начнет распускать свои шаловливые ручонки.

Каспар быстро приближался, издали с любопытством поглядывал на девушку, энергично размахивал длинными, как плети, руками. И эта его привычка во время ходьбы резко сгибать руки в локтях и откидывать назад породила в душе Стаси смутную тревогу. Она сама не могла понять, что ее так взволновало в его впрочем-то самом обычном поведении, но каким-то шестым чувством догадывалась, что здесь что-то не так. В темноте рассмотреть его лицо, на которое падала густая тень от козырька кепки, и уж тем более с такого расстояния, она, как ни силилась, так и не смогла. И лишь то, что незнакомый парень неожиданно принялся беззаботно тихонько насвистывать, как будто он находился на прогулке, ее несколько успокоило, но все же не отменило решения держать себя с ним строго.

От вида девушки, чья фигурка с каждым шагом приобретала все более четкие очертания, вырисовываясь в голубеющих сумерках стройной линией девичьих форм, на худощавом лице Каспара возникла кривая похотливая улыбка, что, в свою очередь, вынудило его непроизвольно прибавить шаг.

— Здравствуйте, барышня Стася, — произнес он, подойдя совсем близко. — Как добрались?

Он хотел было сказать девушке еще несколько приятных слов, чтобы у нее с первых же минут возникло к нему доверие и, как результат, не последовало бы никакого отказа в плане сексуальных утех. Но на полуслове Каспар внезапно осекся, узнав в девушке свою недавнюю жертву. Пораженный этим обстоятельством, он даже не нашелся, что сказать в первую минуту, и от неожиданности только и смог сделать, что дернуть остро выпирающим на шее кадыком.

Стася тоже его узнала, и крик, который должен был у нее вырваться при виде насильника, внезапно застрял в перехватившем от удушья горле. Она лишь сдавленно пропищала, беззвучно разевая рот, как рыба, выброшенная на берег, ослабевшие пальцы разжались, выроненное лукошко упало в траву. Глиняный кувшин с яблочной наливкой треснул, и в теплом воздухе запахло перебродившим вином.

— Вот мы и встретились с тобой, ба-рыш-ня Ста-ся, — негромко промолвил Каспар, насмешливо глядя в ее округлившиеся от ужаса глаза, отметив ее потерянный вид.

От того, что у парня при этом нервно подергивался правый уголок бесцветных кривившихся губ, по-звериному выказывая влажный оскал блеснувших в лунном свете зубов, его слова прозвучали настолько зловеще, что у девушки непроизвольно прорезался голос. Стася хотела было позвать на помощь Анеле со своим парнем, но успела лишь промычать нечто нечленораздельное, потому что Каспар резко шагнул вперед, опрокинув ногой лукошко, стремительно выбросил вперед руку и зажал ее рот ладонью. От ладони жутко воняло птичьим пером, жиром, пометом, а еще мочой: очевидно, бандит и насильник по дороге успел справить малую нужду, а помыть руки не посчитал нужным.

Несмотря на то, что у Стаси от отвращения выворачивало нутро наружу, она все же кое-как изловчилась и укусила парня за подушечку у основания большого пальца. Каспар, не ожидавший от тщедушной девчонки столь смелого поступка, от боли отдернул руку и с размаху ударил Стасю кулаком в лицо. Тотчас хлынувшая из носа девушки теплая кровь еще больше раззадорила бандита, он даже зарычал от охватившего его безумия и похоти.

— Матку порву, —