Мне приснилась война - Роберта Каган

– Тебя кто-нибудь когда-нибудь целовал там, внизу?

Он едва не свалился со стула.

– Что?

– Идем. Вернемся в квартиру, – позвала она, пожимая его запястье. – У меня для тебя сюрприз. Вот увидишь, тебе понравится.

Она шокировала его, интриговала и, самое главное, возбуждала сверх всякой меры.

С этого дня он утратил контроль над своими эмоциями. Постоянно думал о ней и едва мог дождаться следующей встречи. Поначалу она довольствовалась скромным содержанием, которое он ей давал. Но с течением времени начала требовать больше денег. Он обнаружил, что начинает залезать в средства, которые обычно выдавал Наоми на еду и хозяйство. Но это не имело значения – его ничего не интересовало, кроме Юлии.

Он оказался прав, когда, впервые встретившись с ней, решил, что она согласится делать все те вещи, о которых он фантазировал. И был прав, считая ее вольной птицей. Теперь же он узнал, что она настоящая хищница. Они почти каждый день встречались за обедом. Бывало, что, минуя ресторан, сразу отправлялись в ее квартиру. Он виделся с ней каждый день, и она вовсе ему не надоедала. Наоборот, вдали от нее он только о ней и думал, вспоминая, что было между ними днем.

Его бизнес страдал. Он начал ощущать себя в своей жизни и в своем браке как в ловушке. Подумывал даже обратиться к кому-нибудь, чтобы ослабить ту власть, которую Юлия взяла над ним. Но как он рассказал бы равви, что натворил? Он начинал ощущать, что совершил ошибку – ужасную, непоправимую ошибку. «Я впустил эту женщину в свою жизнь, и, как некошерная пища, которую я употреблял, эти отношения между нами – грязные. Но я не могу с ней расстаться. Она приворожила меня. С каждым днем я хочу ее все сильней и сильней. Что я с собой сделал? Что сделал со своей семьей?»

Эти мысли постоянно кружились у него в голове, но стоило Хершелю ее увидеть, как он забывал свои страхи и позволял Юлии увести его за собой в постель.

Однажды ночью он лежал в своей кровати, прислушиваясь к тихому дыханию Наоми. Он больше не мог продолжать эту двойную жизнь. Невозможно было каждый раз возвращаться вечером домой, когда больше всего ему хотелось быть с Юлией. Кроме того, становилось слишком дорого содержать и семью, и любовницу. Хершель негромко вздохнул. Ему было жаль Наоми, но он готовился покинуть их маленький штетл, оставить жену и детей и начать новую жизнь с женщиной, которая держала его в плену.

Он представлял себе, как женится на Юлии и каждую ночь она будет уводить его в края, о существовании которых он и не подозревал раньше. Тихо, очень тихо он вылез из постели и вытащил из шкафа свой чемодан. Начал собирать вещи. Поглядел на жену: она мирно спала. Постарался выкинуть из головы образы детей. Они как-нибудь справятся и без него. Им окажут благотворительную помощь.

Закончив сборы, он пошел поглядеть на близняшек. Они спали, крепко обнявшись. Сердце Хершеля заныло. Потом он заглянул к Шошане – скоро ей потребуется отец, чтобы выбрать для нее достойного мужа. «Но я не хороший отец. Я не заслуживаю своей семьи. Без меня им будет лучше», – оправдывал он себя. Он достал из кармана небольшую скрутку купюр и поделил на две половины. Половину оставил на своей постели для Наоми. А вторую сунул обратно в карман.

Он надел пальто, поднял с пола ботинки и босиком вышел на крыльцо, чтобы стук каблуков по полу не разбудил домашних. Ему невыносимо было думать о том, чтобы посмотреть им в лицо. Его терзало чувство вины, но Хершель его подавлял. Оказавшись снаружи, он обулся и пошагал в квартиру, где, он знал, сейчас спала Юлия. Он представлял себе ее волосы, разметавшиеся по подушке, ее обнаженное тело под одеялом, и чувство вины отступало.

«Я должен сказать Юлии, что чувствую к ней. Я не могу быть вдали от нее, просто не могу. Если любовь действительно существует, то я влюблен. Поэтому я скажу ей, что хочу развестись с Наоми. Предложу жениться на ней. Надеюсь, она поймет, что мне придется содержать Наоми и девочек, поэтому денег будет не так много, как ей бы хотелось. Но я стану работать еще усерднее, если смогу каждый вечер возвращаться домой к ней».

В три часа ночи он оказался перед квартирой Юлии. У него был ключ. «Она сейчас спит. Я заберусь в постель рядом с ней и тоже отдохну. А утром скажу ей все, что хотел сказать», – думал Хершель, тихонько поворачивая ключ в замке. В квартире было темно и тихо, но еще и очень чисто и прибрано. Он понял, что проголодался, и вытащил пару печений из пачки на полке. Быстро их прожевав, снял пальто и шляпу и прошел в спальню, с которой были связаны самые сладкие его воспоминания. Ночник не горел, и только слабый свет луны проникал в незашторенное окно. Хершель Айзенберг посмотрел на свою спящую подругу. Она выглядела именно так, как он представлял. Золотистые волосы рассыпались по подушке. У него перехватило дыхание, но вдруг он увидел еще что-то, и его сердце пронзила острая боль. Неосознанным жестом он поднес руку к груди.

Глава 44

Наоми заворочалась во сне. Что-то было не так. Она это чувствовала и потому проснулась. Сев на постели, посмотрела на кровать Хершеля. По какой-то непонятной причине его отсутствие не удивило ее. Но она не думала, что он ушел навсегда. Ей показалось, что он на кухне. Наверное, не мог уснуть. В последнее время муж стал еще более отстраненным, чем обычно. Что-то тяжким грузом лежало у него на плечах, тревожило, лишало сна. Раньше такого не бывало – ни разу за те годы, что они прожили вместе.

В отличие от Наоми, которая не могла уснуть, если хоть что-то ее беспокоило, Хершель всегда прекрасно спал. Стоило ему опустить голову на подушку, как он засыпал сразу же и спокойно похрапывал до самого утра, когда надо было собираться на работу. Наоми вспомнилась ужасная ночь после смерти матери Хершеля. Это было вскоре после того, как они поженились. Его мать много лет до смерти вдовела. Наоми думала, что Хершель будет страдать, переживать, плакать. Она была готова сидеть с ним рядом всю ночь и утешать мужа в его горе. И изумилась до глубины души, когда, выйдя в тот вечер из ванной,