Точка Бифуркации #11 - Дейлор Смит

Мы замолчали, наслаждаясь тишиной. Лишь спустя несколько минут Андрей, скрестив руки на груди, медленно произнёс:

— Лёх?

— М? — ответил я, вытирая пот со лба.

— В каких вы отношениях с Алисой? Мне доложили, что вы были вместе на этом злосчастном балу.

Я почувствовал, как волна жара усилилась, но не из-за температуры в бане, а из-за темы, которую затронул Белорецкий. Я поднял глаза, встретившись с его пристальным взглядом.

— Всё-то ты знаешь, Андрюха, — усмехнулся я, стараясь скрыть лёгкое напряжение. — Мы, к слову, там все были в тот вечер.

— Но не все сидели с ней за одним столом, — продолжил он, не сводя с меня глаз. — И не все потом находились в одной тюремной камере наедине несколько часов.

Я на это лишь коротко кивнул, откидывая голову назад, с улыбкой вспоминая недавний вечер. За калейдоскопом произошедших событий, казалось, что уже прошёл чуть ли не месяц, но нет — все эти события произошли всего несколько дней назад.

Андрей, молча меня оглядев, кивнул собственным мыслям и тоже уставился прямо.

— Мы с ней в последнее время действительно сблизились, — произнёс я, чтобы немного разрядить обстановку. — К сожалению, все эти события оставляют мало места для романтики. Хотелось бы оградить её от опасности.

— Я благодарен, что ты вытащил девчонок из дворца и переправил в Тюмень, — на свой лад ответил собеседник. Голос княжича стал чуть мягче. — И слава богам, ты не притащил их сюда.

— О да, им только дай волю, — усмехнулся я, прекрасно зная, что девчонки бы от такой затеи точно не отказались.

— Угу.

Я пожал плечами, вновь взглянув на каменку. Парная наполнилась тишиной, нарушаемой лишь шипением раскалённых камней. В воздухе висел лёгкий аромат эвкалипта, и я, несмотря на жар, чувствовал себя удивительно спокойно.

— Ладно, пошли. С тобой тут особо не повеселишься, — наконец произнёс я, поднимаясь с места и направляясь к двери.

— Напротив! — качнул головой Андрей, следуя за мной. — Могу тебя веником попарить. Ни один банщик столько, сколько я, не продержится.

— Нет уж, спасибо, — отмахнулся я, приняв на веру его слова, и указав большим пальцем себе за спину, добавил: — Боюсь, что в котлах преисподней обстановка помягче, чем сейчас за этой дверью.

Мы вышли из парилки, и нас тут же встретил взглядом Максим, наблюдавший за нами с весёлой ухмылкой. Его лицо было красным, но довольным, а руки крепко держали кружку с пивом.

— О, а мы думали уже идти вас спасать, — произнёс он, разглядывая нас.

Я лишь отмахнулся и уселся за стол, с удовольствием наблюдая за тем, как пар валит с нас, словно мы только что вышли из дымящегося вулкана. Андрей, несмотря на свой обычный хладнокровный вид, тоже выглядел чуть менее собранным, чем обычно.

Рассевшись вокруг стола, мы вновь набросились на еду, словно неделю не видели мяса. Генерал Ситников не обманул — шашлыки и правда были отменными. Мясо таяло во рту, а разнообразие приправ и соусов добавляло каждому кусочку свой неповторимый вкус. Да и в целом, всё было на высшем уровне. На столе красовались свежие овощи, тонкие ломтики белого хлеба и пара тарелок с запечённой картошкой. Все ели с аппетитом, и в комнате царила тёплая, дружеская атмосфера. Даже Андрей временами улыбался, хотя его взгляд всё чаще вновь становился отстранённым, словно он мысленно блуждал где-то в другом месте.

Через полчаса, когда мы сделали ещё пару заходов в парную и успели уже все вчетвером искупаться в холодном, невероятно бодрящем горном озере, находившемся в двух десятках метров от входа в баню, я откинулся на спинку удобного кресла и оглядел своих товарищей. Максим и Степан, весёлые и немного хмельные, что-то оживлённо обсуждали. А вот Андрей выглядел иначе. Он сидел, слегка наклонившись вперёд, и его взгляд был устремлён куда-то вдаль. На лице читалась задумчивость, а в глазах — тень грусти.

— Знаешь, Лёха, что думаю? — наконец созрев в своих мыслях, произнёс он, подняв на меня взгляд.

— И что же? — я почувствовал, как настрой в комнате начал меняться. Голос княжича звучал слишком серьёзно для нашей расслабленной обстановки.

Белорецкий выпрямился, облокотился на стол и, слегка нахмурившись, заговорил:

— Нам вот не в бане сейчас нужно сидеть, а идти и турка бить!

Я улыбнулся, сделав вид, что его слова меня не удивили. Подняв кружку с недопитым пивом, я откинулся назад и, мысленно отмечая, что Белорецкому как раз, пить, возможно, уже и не надо, с иронией в голосе произнёс:

— Не, теперь пока эту бочку не допьём, я никуда отсюда не сдвинусь.

Максим, поддержав мой настрой, тут же добавил:

— Верно, Лёха. За победу!

— За победу! — подхватил Степан, встав с кружкой в руке.

Мы все дружно чокнулись, стеклянный перезвон наполнил комнату. Андрей тоже поднял свою, но пил медленно, словно обдумывая что-то важное. Опустив кружку на стол, он оглядел нас, как будто пытаясь понять, насколько серьёзно мы воспримем его слова. Затем, неспешно и с очевидной уверенностью, продолжил:

— Я ведь не шучу. Весь день об этом думаю. Мы такую работу проделали колоссальную, и что думаете дальше?

Степан слегка нахмурился, его весёлое настроение на миг угасло:

— Что?

Андрей перевёл взгляд с него на Максима, затем на меня. Его голос стал твёрдым, а лицо — решительным:

— Думаете, главный турок пожалеет сложившую этой ночью головы армию? Остановится? Не верю, — качнул он головой. — Мстить будут. И ресурса у них на это пока что достаточно.

Слова Белорецкого прозвучали тяжело, но в них была правда. Настроение в комнате ощутимо изменилось. Максим, который до этого казался самым весёлым из нас, слегка сдвинул брови, а Степан выпрямился, явно готовый включиться в обсуждение.

Я решил немного разрядить обстановку, но при этом поддержать тему:

— Вижу, у тебя и предложение какое-то дельное на этот счёт имеется? — произнёс я, глядя прямо в глаза княжичу.

Белорецкий кивнул, его взгляд стал ещё более сосредоточенным:

— Есть. Уничтожить главный штаб их войск. Не их армию, не технику, а именно штаб. Обезглавить всю верхушку. От штабных генералов до министра обороны. Армия без командиров — это сброд. Дальше у них такие проблемы начнутся, в том числе и со своими соседями, что османам будет не до нас. Вот о чём я думаю, господа.