Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин

условия, необходимые для выработки оснований намеченного введения в крае российской монетной системы. В виду приведенных соображений, статс-секретарь Витте возбудил вопрос об открытии на предусмотренных уставом Государственного банка основаниях в городе Гельсингфорсе отделения банка, которое, по его мнению, было бы к тому же полезным для проживающих в крае русских промышленников и торговцев, представляя им кредит на однородных с принятыми в Империи основаниях, и в то же время, в качестве правительственного учреждения, давало бы возможность как казенным, так и общественным установлениям, а равно и частным лицам, пользоваться им для исполнения поручений банкового характера, возникающих по торговле и иным деловым сношениям.

Финляндский генерал-губернатор, с своей стороны, считал открытие отделения Государственного банка весьма желательным, с чем согласился также министр статс-секретарь. Представление 18 декабря 1903 г. Государем Императором было одобрено и того же дня воспоследовало Высочайшее повеление: открыть в Гельсингфорсе отделение Государственного банка и за сим, по мере надобности, открывать таковые и в других городах Великого Княжества Финляндского.

По вступлении наших войск в Финляндию (12 апреля 1808 г.), таможенная линия между Россией и новой, или шведской, Финляндией немедленно была снята и таким образом установлен был совершенно свободный товарообмен, на подобие того, «как отпускается товар из одного российского порта в другой российский порт». Когда вновь покоренный край был присоединен к Империи, наше министерство финансов стало жаловаться на то, что в Петербург из Новой Финляндии начали проникать товары, запрещенные к ввозу русским тарифом, почему Высочайшим постановлением учреждена была таможенная граница.

Высочайшие рескрипты, указы и объявления 1811 г., положенные в основу всех последующих таможенных правил и распоряжений, рассматривали Финляндию, как русский <край» (а не особое государство), и потому ограждали Империю не от товаров финляндского производства, а исключительно от иностранных; «внутреннее сообщение» Финляндии с Россией, по воле Императора Александра I, должно было остаться «совершенно свободным и беспрепятственным, т. ф. таким-же, каким оно было между другими частями Российской Державы, почему в Высочайшем объявлении и говорилось о ввозе финляндских товаров «в прочие губернии Российского государства».

К барону Густаву Армфельту, который в то время является главным деятелем по всем очередным вопросам Финляндии, начали стекаться заявления и проекты, касавшиеся таможенного дела. В одной из подобных записок, поданной еще 29 декабря 1811 г. (Леманом) сказано было, что «пользы Финляндии требуют, чтобы эта провинция пользовалась свободным сообщением со всеми местами Империи и чтобы никакая таможенная линия, в роде той, какая учреждена, не делала препятствий. Единственное средство к тому есть избранное вашим превосходительством, т. е. распространить на Финляндию тариф, введенный в России в 1812 г... Невозможно, чтобы Финляндия имела торговую систему иную, чем в России. Она может сохранить свои законы, администрацию и проч., но торговая система должна быть та же, что и для России».

Цель первого тарифа (1812 г.) заключалась в сближении русской и финляндской таможенных систем. В 1839 г. издан был таможенный и мореходный устав для Великого Княжества и эти узаконения также не обособили Финляндии. Впервые таможенное обособление произошло при издании постановления 1859 г.

Не смотря на крупное политическое и финансовое значение таможенных доходов, они всегда являлись предметом административного законодательства. В царствование Императора Александра III финляндский сенат входил с представлением о передаче вопросов таможенного законодательства на обсуждение сейма, но ходатайство это не было уважено, так как оно неизбежно связало бы свободу действия правительства.

Таможенные отношения сделались вопросом дня уже в 1890 г., когда имелось в виду привести финляндскую таможенную систему к соглашению с русскою. Но разные обстоятельства мешали осуществлению задуманного.

По мнению министра финансов С. Ю. Витте, «как в интересах нашей отпускной торговли, так и в целях достижения возможных льгот при заключении новых торговых трактатов с иностранными государствами, представлялось бы настоятельно необходимым, чтобы окончательное объединение таможенного тарифа Великого Княжества Финляндского с тарифом Империи последовало не позже истечения срока нашего торгового договора с Германией, т. е. 18 — 31 декабря 1903 года, ибо при заключении новых торговых договоров иностранные державы примут в соображение те тарифы, которые в то время будут действовать, а посему как при ведении переговоров, так и после оных, всякое повышение финляндского таможенного тарифа будет поставлено нам в счет при установлении взаимных тарифных уступок».

По всеподданнейшему о сем докладу Государь Император 5 мая 1900 года Высочайше повелеть соизволил немедленно приступить к обсуждению вопроса о наиболее целесообразном порядке и способе объединения финляндского таможенного тарифа с общеимперским и для этого образовать особую комиссию, возложив председательствование в ней на члена Государственного Совета инженер-генерала Петрова. В заключительном заседании своем, происходившем 10 апреля 1901 года, комиссия постановила: отсрочить объединение таможенных тарифов Империи и Великого Княжества до 1 января 1906 года, т. е. до истечения срока дарованных городу Таммерфорсу привилегий.

Обрабатывающая промышленность сделала большие успехи, но она не успела превратить Финляндию в фабричную страну. Пока благосостояние народа зависит от земледелия. Фабрично-заводская промышленность имеет много шансов на развитие. Край богат естественными двигателями, запасами древесного топлива. Европейские рынки расположены близко к Финляндии. Лесом Финляндия снабжает Англию, Францию и Испанию, маслом — Англию и Данию, а бумагой — Россию. В Финляндии старательно проводится система экономического отчуждения от коренной России. Финляндцы стремятся основать свою экономическую политику на вывозе в Англию и ввозе из Германии.

Финляндцы напрягают все свои усилия, чтобы сохранить таможню, которая исполняет у них два важных назначения: пополняет казну и служит знаменем финляндской «государственности». Финляндцы говорят, что включение Великого Княжества в общую таможенную черту представляется «почти неосуществимым». Этому препятствует, по их мнению, юридическая сторона дела, определяющая, что управление краем должно находиться в руках собственных чиновников, а государственные доходы — поступать в собственную кассу края. Финляндцы доказывают затем, что таможенный тариф Империи окажется непосильным обременением для их края и в тоже время неблагоприятно отзовется на некоторых отраслях промышленности России, — бумажной и металлургической, — так как Финляндия работает при лучших условиях, имея даровые водяные силы и меньшее число праздничных дней. При сравнении таможенных ставок выясняется, что русские ставки иногда превышают финляндские в 2, 3 и даже в 20 раз и, тем не менее, выходит, что на каждого жителя Финляндии выпадает более таможенного обложения (8 мар.), нежели на жителя Империи (3 марки пли 75 коп.). Финляндский и русский тарифы построены на различных началах. Условия производства разные: Империя обилует сырьем и дешевыми рабочими руками; ее почва плодородна. Почва Финляндии скудная, в рабочих чувствуется недостаток, а заработная плата относительно высока. Далее следуют гадательные предположения,