Мистер Фермер. Между Адом и Раем! - Focsker

погасила все чужеродные голоса, поделилась со мной энергией. «Не отвечайте им, но и не забывайте их молитв. Через боль и страдания, управляйте их душами». — По-взрослому, словно сама не своя, говорит Облачко. Да… этот мир привык к боли, жестокости, подчинению, титулам и прочей грязной ерунде.

— Воины, — пошатнувшись, вновь уверенно становлюсь обеими ногами на твердую землю, — мы выживем, мы победим.

Очередной волны криков, молитв, или, чего-то ещё в этом роде не последовало. Кажется, я не смог их впечатлить, замотивировать своей пафосной речью. Вместо возгласов, тирад и хвалебных од, солдаты, те, кто ещё мог стоять на ногах, просто поднимались опираясь на свои постели, брались за оружие и… шли, шли на баррикады, исполнять свой долг. Мотивация, призыв действовать, он был, меня услышали, и, сердца их по-своему, отозвались. Глядя на ангела, на его тело, вместо смерти, искалеченные и измученные жизнью увидели свет и избавление, от той, земной, грязной жизни и её забот.

Мощный, звучный хлопок, а после — осыпающиеся на крышу бараков щепки, сообщили о новом этапе атаки врага на наш форт. По крикам внутри стен понял, что вновь кого-то убили. Испытав негодование, лёгкий, едва заметный приступ страха, взглянул на восставших из своих постелей солдат. На лицах их зияли безумные улыбки.

— Настал наш час сделать шаг на пути к бессмертию! — произнёс неизвестный, с выбитым глазом и повязкой на голове и плече.

— Мы верим в тебя, воскреси нас после смерти, Матвеем, — произнёс другой, опирающийся на своё копьё, солдат.

Сделаю всё что смогу, обещаю!

Вслед за первыми, ринувшимися на баррикады бойцами, выбегаю на улицу, забираюсь на стены. На переднюю линию, с вражескими ангелами, вышла дева, та, что для меня недавно выглядела подобно серой, зашуганной, измученной котами мышке. Она стояла в окружении ангелов, толпы разодетых в дорогие одеяния мужчин и воинов, что с виду напоминали сливки аристократии, павлинов, распустивших свои пёстрые перья. Астаопа… гребаная шлюха, так это всё-таки ты.

— Поднять барьеры тьмы! — Воскликнул я при виде всех тех, кого это животное выставила для атаки. — Готовьтесь отражать удары света. Стрелки, спуститься со стен, залечь, приготовиться к обстрелу!

Едва я произнёс последние слова, как в сторону нашу с Облачком, одновременным залпом, устремился сразу пяток белых сгустков размером метр на метр.

Маги поднимали барьеры, что разлетались подобно стеклу вставшему на пути у локомотива. Солдаты в панике прыгали со стен, не успевшие, попавшие в прицел, превращались в кровавый туман, чьи куски задетых тел размазывало по земле и строениям внутри форта. Мы несли тяжёлые потери, разлетались в щепки стены, вновь были пробиты врата, и башен уже совсем не осталось. Повсюду смерть, трупы, и… восполнить потери, из полуразрушенных бараков выходили раненые с прокажёнными.

— Матвеем восстал. Никто более не умрёт, — сменяя павших, с лицами будто зомби, вещали воины.

Оглядев стену, магическую баррикаду, что возвела Облачко, Четырёхрукого и вставшего на защиту мою Серого ангела, вижу, барьер даже не оцарапан. В отличии от всего другого. Что стена наша разорвана в клочья, что врата разрушены, там, где стояла башня, в стене зияет огромная дыра. Ебут нас во все щели, убивают безнаказанно, сука, так что мы и ответить ничем не сможем?

— Облачко! — Понимая, что если ничего не изменить, всех нас размотают в ноль, кричу я.

— Поняла! — Отвечает демоненок, снимает свой барьер и создает черный, магический заряд, направленный в обстреливающих нас. С гудением взлетающего самолета, сгусток черной энергии отправляется в высь, пытаясь парировать нашу контратаку. Враг выпускает десятки ослепительно белых лучей, что пронзают снаряд, провоцируют взрыв. Облачко предвидела подобное. Знала что её медленные атаку заметят. Десятками тысяч игл, направленных на горлеонцев, взрывается, разлетается по площади в сторону врага черный снаряд. Неся хаос, смерть и сотни ран, излечить которые не сможет простой целитель…

Зеленым туманом, над войском, стоявшим позади вражеских ангелов, распространяется целебная магия Астаопы. Бойцы, те, что были полуживыми, даже лишившиеся конечностей, встают, вновь берутся за оружие, готовясь к схватке. Блять… Забыл с кем имеешь дела, Матвей⁈ Эта сука и в момент нашей первой встречи вдоволь напилась крови.

Вспоминай ту партию, как это было: Сначала разведка боем, незначительная, грубая, с потерями. Казалось, враг слишком расточительно использует юнитов, не считает потраченные на производство ресурсы, время. Но так только казалось, ведь в игре она уже успела захватить дополнительные источники добычи ресурсов. Значит… Все повторяется? И теперь, пропустив момент с вытягиванием моих сил из главной базы, она готовится разом уничтожить нас, пока не прибыло подкрепление? Беда… Если все и вправду так, то рассчитывать я могу разве что на Слуг. Юнит, не подверженный панике и другим эмоциональным чертам, свойственным людям. Однако стоит быть осторожным. Слуги — отличные стрелки, в ближнем бою они уязвимые мишени, прикрыть которые я смогу разве что четырёхруким, либо же новоиспеченной ангельской фигурой. Кстати о ней…

— Что ты можешь? Каким оружием владеешь? — Обернувшись, спрашиваю я у Серебряноглазого.

— Оружием тысячи. — Протянув руку, в которой один за другим мелькали сотни разных видов холодного оружия, проговорил ангел. Пиздатая способность, возможно, она унаследована им от всех тех, кого я видел в том, мертвом строю. Осталось только понять, как он относится к Слугам и их госпоже (Облачко), которую он отверг. — Ваши волнения излишни… — Унаследовав дурную, ненавистную мне привычку ангелов лезть в мою голову, добавил тот, после чего спрыгнув со стены, занял место рядом с четырёхруким. Один демон, высокий, здоровенный размером со стену, черно серый как сажа и пепел, страшный как ночной кошмар, а другой, будто писанный герой из книжек. И оба стоят в одном ряду, будто братья, глядят туда, где стоит наш общий, единый враг. Тьма и свет? Нет, они представители совершенно других видов. Как и я, они серость, невзрачность, никем незамеченная обыденность и повседневность, дорвавшаяся до силы и могущества, коим не владела при прошлой жизни. Они — это я, а я — это то, что двигает их вперёд, к силе.

Я… ощущаю их эмоции, понимая, чего хотят мною созданные сущности, начинаю сходить с ума. Их мысли, стремления, желания отомстить ничем не отличаются от моих. Они тоже хотят жить, существовать, и то, что я сдерживаю их праведные порывы, раздражает нас всех. Но я знаю, что можно, а что нельзя. Возьми себя в руки, Матвей.

Астаопа продолжает обстрел. Удар за ударом, щепки