Сказания о белых камнях - Сергей Михайлович Голицын

были вывезены из села Васильевского и нашли себе достойное место в Третьяковской галерее и в Ленинградском Русском музее. Фрески Рублева внутри Успенского собора были расчищены.

А самому собору ныне возвращен его прежний облик, каким он был при Всеволоде Большое Гнездо. Пять богатырей по-прежнему стоят на высоком холме над Клязьмой, все пять в золотых шлемах. И стоят богатыри, как восемь веков назад стояли…

В поисках красоты

Моя книга подходит к концу, возможно, читатель отложил ее на часок-другой, задумался…

Научились ли мы ценить и любить красоту старины, беречь ее, заботиться о ней?

Вот Суздаль. Как он похорошел, принарядился за последнее время! С каждым годом все больше и больше людей нашей страны — пожилых, молодых и вовсе подростков, а также туристов всех стран мира — приезжают сюда, чтобы полюбоваться обновленным городом из царства сказок. Число его посетителей достигло миллиона в год.

В суздальских монастырях и церквах теперь развернуто семь самостоятельных музеев, на отдельную площадку перевезены со всей Владимирской области три деревянные церкви, несколько старинных домов и надворных построек, ветряные мельницы, которые за ненадобностью хотели было разбирать по бревнышкам…

Хочется добрым словом помянуть работников краеведческих музеев земли Владимирской, и прежде всего — экскурсоводов.

Каждый день, более того — по нескольку раз на день проникновенно повторяют они прекрасные слова о памятниках прошлого, вдохновенно объясняют, в чем их благолепие, почему мы должны преклоняться перед ними, перед созданиями древних зодчих.

И говорят экскурсоводы неизменно горячо, пылко, убежденно.

И покидают туристы землю Владимирскую в раздумьи. И поднимается в их сердцах любовь к прошлому, любовь к своему Отечеству…

Есть на земле Владимирской малый городок Гороховец на Клязьме. Еще в 1239 году был он сожжен полчищами хана Батыя, а с тех пор и до последних лет лишь изредка в трудах по истории и географии упоминался.

А ведь в Гороховце три монастыря, два огромных собора, сколько-то церквей. И все это сплошной XVII век. И сохранились там редкие в нашей стране двухэтажные каменные жилые дома, и тоже XVII века.

Теперь все это восстановлено в своей первозданной, прихотливой красе. И начал Гороховец соперничать с самим Суздалем. Ведь в Суздале нет широкой реки, а тут Клязьма вдвое шире, чем во Владимире. И вся здешняя трехсотлетняя, ослепительная белая старина смотрится в клязьминские воды. И нет в Суздале столь высокой горы, как в Гороховце, на какую можно подняться по деревянной лестнице в 249 ступенек. А поднимешься, отдышись полной грудью и любуйся неоглядными, как море, лесными зелено-голубыми далями противоположного берега…

Наше государство не жалеет средств на восстановление старины не только Суздаля и Гороховца. Создано добровольное Общество охраны памятников истории и культуры, насчитывающее миллионы членов.

Как принарядились города и села, расположенные по Золотому кольцу, — Ярославль, Углич, Ростов, Переславль-Залесский, Муром, Загорск, Дмитров! Не перечислить всех тех мест, куда в автомашинах, в автобусах, в поездах, на лодках и пешком устремляются туристы со всех областей нашей страны. А сколько иностранцев едет!

И в селе Любец, где я живу, восстановили церковь XVII века, и сюда приезжают туристы.

Но не везде прошлое бережется: в том же Ковровском районе ни на одном памятнике старины нет охранных досок, в селах Клязьминский городок, Малышево и Великово погибают когда-то великолепные храмы-пятиглавики XVIII века. А местные жители, в том числе учителя и подростки-школьники, равнодушно проходят мимо потемневших громад. Хочется думать, что и эти храмы восстановят, спасут, но с каждым годом будет все сложнее и дороже их восстанавливать.

Дорогие читатели, если и в ваших местах есть такие же погибающие исторические ценности, пишите, поднимайте тревогу…

За последние годы скончались те оберегатели владимирской старины, о которых я рассказывал в предыдущих главах. Ушел из жизни и мой большой друг Александр Сергеевич Потресов, чьи фотографии украшают эту книгу.

Теперь другие энтузиасты-ученые, моложе и энергичнее, заботятся о красоте владимирской старины. Некоторые из них за это получили высокую награду нашей страны — Государственную премию…

Об одном из них скажу несколько слов. Это Игорь Александрович Столетов, сын Столетова Александра Васильевича; о последнем рассказывалось выше, как он спас Дмитриевский собор. Под влиянием отца, впечатлительный мальчик с детства полюбил старину земли Владимирской. Он стал архитектором, теперь занимает должность главного архитектора Владимирских реставрационных мастерских, и еще он депутат городского совета. Как учитель молодых реставраторов и как общественник он — деятельный и неутомимый — первой задачей своей жизни поставил: уберечь старину родного края, восстановить ее былое благолепие…

Какое же воздействие оказала древняя белокаменная красота на русское искусство последующих лет, на современные народные промыслы, на архитектуру современного градостроительства?

В белокаменной Москве с XV века стали строиться пятиглавые храмы по образу и подобию Успенского собора во Владимире. От того яблоневого сада, что раскинул свои ветви на белых стенах Последней жемчужины, сквозь череду веков протянулись невидимые нити к узорам на прекрасных тканях фабрики «Авангард», и теперь эти ткани украшают наши жилища.

От тех же цветущих яблоневых ветвей пошло шитье на церковных пеленах и ризах, какое долгими зимними вечерами, до боли в глазах вышивали мастерицы в монастырях и в покоях московских боярынь. А прошли века, и узоры с того невиданной тонкости шитья переняли крестьянские девушки и перенесли их красоту на льняные холщовые рушники да на рубахи своим суженым, да на хитросплетенные кружева. А теперь в специальных художественных мастерских — в Вологде, в Торжке, в других городах создаются вышивки и кружева, которые расходятся по всему миру.

И от тех же яблоневых ветвей пошли затейливые узоры на пергаменте рукописных книг, что при тусклом свете лампад кисточками в три волоска выводили писцы вокруг заглавных букв и вокруг цветных миниатюр. От книжных украшений то мастерство перекинулось к иконникам древних владимирских сел — Палеха, Холуя и Мстеры. А грянул на Руси гром революции, иконы писать перестали, и мастера-иконописцы, их ученики и потомки, обладавшие истинным талантом, верным глазом, твердой рукой и хорошо знавшие древние былины, сказки, песни, перенесли свои умения, свой вкус и свою любовь на миниатюры и на узоры, что ныне украшают прославленные по всем странам лаковые тончайшие изделия народного творчества…

Восемь веков тому назад белокаменная резьба на Владимирщине зародилась от той резьбы по дереву, какую древние мастера выводили не только на теремах боярских, но и на своих избушках малых, да на посуде либо на игрушках.

Многие годы спустя плотники, рубившие зажиточным крестьянам избы, приноровились