До чего ж оно все запоздало - Джеймс Келман

Сэмми уже у «Глэнсиз». Вот он где. Прошел чуть дальше, завернул в первый попавшийся двор; снял очки, скрутил цигарку.

Отлично. Теперь вперед.

Внутри было тихо, может, из-за этого он немного разнервничался. Не от того, что на него люди глядят. Конечно, о нем уже прослышали. Да люди и так всегда глядят, это не проблема, с этим ты справляешься; вернее, обычно справляешься. Просто иногда, друг, понимаешь, эти мудаки и их взгляды, они же все разные. Это не то что просто мимоходом мазнуть по человеку глазами, бывало, сидишь здесь

ну вот представь, ладно, ты слепой, слепой и сидишь здесь, просто размышляешь о своих делах, спокойный такой, тихо-мирно потягиваешь пивко. Но ведь ты же слепой и ничего не знаешь, а каждый мудак пялится на тебя, прямо на тебя и пялится, как в одном из этих кошмарных ужастиков, в «Сумеречной зоне»[32] или как его там. Только тем это и хорошо, что ты ничего видеть не можешь. Единственная польза от слепоты. Не знаешь, что творится вокруг.

Войдя в «Глэнсиз», он уже без труда отыскал дорогу к бару, а от него и к стулу за столиком у задней стены. Он уже ополовинил первую кружку, когда кто-то подошел к нему: Ну, как делишки, Сэмми? Я видел, как ты вошел, белая палка и прочее. Слыхал про тебя.

…

Это я. Херби.

А, Херби, ну да, как дела?

Да ничего, нормально; я говорю, слыхал…

Да.

Жуткое дело, а?

Да, Сэмми пожимает плечами. Ты, кстати, чего пьешь-то? хочешь еще кружку, большую? или маленькую?

Э-э… большую, да, спасибо.

Херби отходит к бару. Собутыльник. Приносит кружку и, поболтав пару минут, возвращается к своей компании. Если у него есть компания. Сказал, что есть. Не уверен.

Мать-размать, да уж если на то пошло, в чем же их, мудаков, и винить-то.

Минут через десять старина Моррис приносит от бара виски и, пробормотав: «от Алекса», исчезает.

Это, надо полагать, Алекс Дункан. Еще один собутыльник. Интересные штучки, если это Алекс, че ж он сам-то не подошел, вместо того чтобы полстопки прислать.

Ну, скажем, так: ты видишь, как в бар входит малый, про которого говорили, что он ослеп. Ходили такие слухи. Ты-то знал его не слепым, ну то есть он не всегда такой был, не все то время, что ты с ним знаком, раньше он видел не хуже прочих. Опять же, поговаривают, будто у него нелады с фараонами. И, значит, из-за всего, что ты слышал, тебе не очень-то интересно, чтобы тебя увидели в его компании. А с другой стороны, сердить его тебе тоже не с руки, не важно уж, по какой такой причине. Ну хорошо, ладно, ты вроде как знаешь – ему неизвестно, что ты здесь, в пабе; то есть это если он и вправду ослеп – он же тогда ни хрена увидеть не может. Так-то оно так, но ведь ты ж в этом не уверен, а рисковать тебе неохота, вот ты и посылаешь ему выпивку. Просто для верности. И надеешься, что он подумает так: Ага, ладно, Алекс прислал мне выпивку, а сам не подошел, значит, впутался во что-то, иначе подошел бы, так что все у нас путем, все вроде нормально. Да только какое уж там нормально. Понимаешь, о чем я? Потому ты и сидишь, гадаешь, чего это он не подошел, не поздоровался. Правда, может, у него там тоже своя компания или еще чего.

Сэмми отхлебывает виски. Что-то никто в домино не играет, стука не слышно. По пятницам тут, бывает, сразу три игры идут. Есть тут пара ребят, помешанных на этом деле. Сидишь себе, играешь и вдруг слышишь шепоток, оказывается, какой-то дрочила поставил на тебя полета фунтов. Сэмми играл часто, ему это нравилось. Да и вообще ты в этих делах был мастак. Некоторые здорово играют в шахматы. Он, когда первый срок тянул, тоже в шахматы играть насобачился, но с этими ребятами ему и тягаться-то нечего! Совсем другая игра. В крытке часто рассказывали, что настоящий чемпион мира это вовсе не один из тех мудаков, которых по ящику показывают, настоящий в долбаной тюряге сидит. Можешь не сомневаться. В какой тюряге-то? Да в любой, на хер, ты давай, на хер, выбирай, в какой руке.

Вообще-то в домино он, может, и сейчас смог бы сыграть. Там же эти пятнышки на фишках, чем тебе не брайль. Так что попробовать можно. Но только не здесь! тутошние ублюдки как начнут мухлевать, так сразу тебя и сделают, они еще и в очередь выстроятся, чтобы поживиться на твой счет! А, ладно, не треньди; не такая уж они и сволота.

И все-таки лучше играть с другими незрячими. Хотя и с ними как ты проверишь, что происходит? кто что выставляет? Что же, каждый мудак так и будет все фишки ощупывать? Нет, тут понадобятся особые правила. Судья понадобится, чтобы ходы записывал. А как, на хер, он их записывать будет, если тоже ни черта не видит? Это ж хрен знает какая неразбериха получится. Вот шахматы, там да, там совсем другая история. Потому как в шахматах важны только будущие ходы, а те, что уже сделаны, они уже сделаны, все уже на доске, на их счет волноваться нечего, важно, что дальше будет. Прежние ходы и помнить-то не обязательно. Хотя кто его знает, может, и обязательно. Кто-то неподалеку препирается по поводу бокса; неприятно, не так чтобы прямо над ухом, но достаточно близко, чтобы слышать обрывки разговора. Сэмми пытается вслушаться, нет, его только зло берет, так что он это дело бросает. Потом кто-то подходит к нему. Сэмми ждет; снимает руку с кружки, сдвигает ее к краю стола.

Привет. Привет, Сэмми.

Это ты, Тэм?

Ага.

Ну точно; господи, а я-то думаю, кто это тут…

Ты как, в порядке?

Да, Тэм, да, справляюсь. Сам-то как?

Нормально.

Я так и думал, что встречу тебя; надо бы поговорить… Не присядешь?

Тэм, помявшись, садится.

Что пьешь?

Сейчас, принесу… Тэм снова вскакивает. Сэмми слышит, как он отчаливает. Проходит несколько минут, прежде чем Тэм возвращается; теперь он говорит вполголоса: Это что, навсегда? говорит он; глаза и все такое?

Трудно сказать, Тэм.

Совсем ничего не видишь?

Совсем.

Охереть можно.

Слушок-то уже прошел, а?

Да…

Всегда удивлялся, как это получается, хотя, сам понимаешь! Сэмми улыбается. Прям как будто какие-нибудь долбаные почтовые голуби разносят!

Да, знакомо. У доктора-то был?

Повидался нынче утром с мудилой… Сэмми пожимает плечами, проглатывает то, что осталось в стопочке, немного отхлебывает из второй. Твое здоровье, говорит он.

Ага.

Мог бы с таким же успехом и дома остаться; гребаный козел, друг, я с ним поцапался под конец. Ну, просто надо было к нему сходить, УСО и все такое. Иначе я бы ни хрена и с места не сдвинулся; пустая трата времени. У них все схвачено, Тэм, ты же знаешь, как эти дела делаются.

Противно, сил нет.

Вот тут ты охеренно прав. Сэмми лезет в карман за табаком.

Держи. Тэм дает ему сигарету.

Ногу в последнее время не видел?

Нет, последний раз когда с тобой. А что, он тебе нужен?

Да не так чтобы очень. Господи, ты тогда правильно сделал, что отвалил, мы с ним нарезались до соплей; с ума можно сойти. У меня вся суббота из памяти выпала. Хрен его знает, где нас носило. Полная дичь. Ты нас потом не видел, а?

Нет.

Я думал, может, мы здесь приземлились.

Может, и так. Ты у Морриса спроси.

Да… хотя иногда лучше и не выяснять ничего; понимаешь, не будить спящих собак.

Может быть, может быть.

Кругом сплошные напасти. Еще и Элен куда-то, на хер, пропала.

Элен?

Да, ни слуху ни духу. Сгинула, на хер, друг, я ее уже неделю не видел; хрен ее знает, куда она подевалась. Такая моя везуха! Сэмми покачивает головой; отпивает пива. Долбаная дичь, говорит он, вся последняя неделя.

Так ты не думаешь, что это только на время, глаза и все прочее?

Откуда мне, в жопу, знать.

Да…

Они же ни хера не говорят.

Когда тебя выпустили-то?

В среду.

В среду?

А что?

Да нет, просто интересно.

Потом они меня снова забрали; в субботу вечером. Только этим утром и вышел. Сэмми отпивает пива.

Ко мне тоже заглядывали.

Да ну?

В пятницу.

Понятно.

В полпятого утра.

Эка.

Да, жена им открыла. Чуть не обосралась. Сам понимаешь, ни с того ни с сего, без предупреждения.

И что, забрали тебя?

Нет.

…

Нет, они меня не забрали, что нет, то нет. Тэм шмыгает. Ну, правда, и злющие были, знаешь, о чем я?

Сэмми кивает.

Судя по базару, злые-презлые.

Да.

…

Так что все путем?

Да нет, какое уж там путем, ни хрена не путем.

А что случилось-то?

Да так, задавали они мне всякие там вопросы, сам знаешь, Сэмми. Только я им ни хрена не сказал, ничего. В общем, да, нормально.

Сэмми поднимает стопку, опрокидывает ее содержимое в рот, дергает себя за нижнюю губу.

Понимаешь, о чем я?

…

Ладно, проехали. Жаль, что у тебя так получилось с глазами.

Сэмми гасит окурок, начинает свертывать новую сигарету. Спрашивает: В чем дело-то?

Да, в общем, ни в чем.

Ты вроде разволновался.

Нет, ничего.

Из-за меня, что ли? Я что-то не так сказал?