Сказание о Ли Лань - Мия Моцзинь

– Ай-я! Вот так гигантский журавль! – прозвучал возглас Ню Бао. – Это сакральная птица, что живет более тысячи лет. Не могу поверить! Как она сюда попала?

«Кто-то из богачей Светлых заклинателей спрятал его здесь?» – подумала Ли Лань, но вслух произнесла:

– Тоже не могу представить.

Утром в скрытой комнате в художественной мастерской дедушка Чэнь сказал ей:

– Если вдруг в Запретном старом городе появится расщелина, открой веер-ловушку и используй на себе. Мы в Хэй Ань проверяли такие ловушки и серебряный пар. Если ты не появишься дома до полуночи, я использую заклинание быстрого перемещения, которым соединил две ловушки, и вытащу тебя.

– Хорошо, дедушка.

– В ловушке можешь спрятать и белую накидку с вуалью из нитей духовного растения. Но закутай голову так, чтобы не было видно даже твою прическу.

Она не могла использовать ловушку, когда Ню Бао слонялся рядом. Зная его, можно было понять, что скоро он приведет сюда других офицеров. «А если среди них окажется тот, кто служит хозяину этого места? Тогда бедную птицу не спасти».

– Ах, что-то мне нехорошо! – произнесла Ли Лань, начав махать ладонью перед лицом. – Воздух такой плохой, словно запах жженой духовной травы. Я же долгие годы училась алхимии в лучшей домашней школе при клане Ба. Понимаешь? Мне-то не знать о разных дурманах…

– Не чую ничего, но посиди у стены, – ответил Ню Бао, помогая ей опуститься на колени.

Она схватила его за запястье, посмотрела в его темные маленькие глаза и стала расстегивать ворот темно-пурпурного одеяния под верхним одеянием стража.

– Что ты д-делаешь? – воскликнул он, посмотрев в другую сторону. – Я не знаю, как тебе помочь. Сам я ничего не могу унюхать. Только пыль, да грязь…

– Старший офицер Ню, не бросай меня! Так страшно стало, аж жар поднялся изнутри. Кожа моя под одеждой так и чешется. Понимаешь, что чешется? Посмотри, есть ли там краснота?

Она показала оголенную шею и ключицы, услышав, как громко сглотнул Ню Бао. Но не успел он и слово сказать, как Ли Лань нажала на точку на его плече, и тело юноши потеряло контроль, обмякло, будто комок клейкого риса. Он заснул, но придавил Ли Лань своим весом. Сильный запах пота и легкий аромат османтуса заставили ее простонать:

– Ай-я! За что мне это? Тяжелый, бык. Не подумала я об этом!

Когда она выбралась из-под Ню Бао, то подошла ближе к журавлю, в этот раз проверяя его источник духовной силы. «Судя по цвету оперения, ему лет четыреста. В старых книгах дедушки было написано, что для сакральных зверей и птиц это равно десяти годам жизни простого человека».

Глаза журавля так и оставались закрыты. На длинном темном клюве виднелась кривая царапина, как от рубящего удара мечом. На длинных лапах оперения было поменьше. Из правого крыла выдраны перья, будто кто-то их выщипывал. Розовая кожа в том месте покрылась красными точками.

– Должно быть отравление искаженной бай-ци, – произнесла Ли Лань, а приложив ладонь к птице, ощутила под своей кожей покалывание. – Кто-то воспользовался твоей бедой и поймал, заточив в этом темном и пыльном месте. Бедняжка.

Она погладила крыло журавля и села рядом. «Тяжело прожить в заточении, оставаясь чьей-то игрушкой. С такими крыльями ты должен был летать высоко и свободно».

Ли Лань собралась с духом и отвязала веер-ловушку от пояса, раскрыла и произнесла заклинание, зашифрованное в вышивке. Длинную фигуру птицы окутал синий туман, и спустя один удар сердца веер окрасился в синий и сам сложился в ее пальцах. Она привязала его обратно к поясу, а погладив ладонью, прошептала:

– Обещаю, что помогу тебе выжить, Журавлик.

– Сяо Лань, – прозвучал тихий голос, похожий на шелест страниц, заставив вздрогнуть и обернуться.

– Лун Кай?!

– Тише.

Через мгновение он в темной накидке, напоминающей жидкий дым, и в бронзовой маске слуги ночи, коими в народе считали членов ордена Хэй Ань, оказался рядом, а его рука в кожаной печатке прикрыла ей рот.

Лун Кай повернул голову в сторону Ню Бао. В свете факела лицо того казалось безмятежным. Он спал, прижавшись щекой к пыльному полу.

– Я уберу руку, а ты слушай, что скажу, – прошептал Лун Кай. – Это тайное место принадлежит одному из членов клана Ба, что держит город под своим контролем. Он связан с Принцем воров, а когда что-то крадешь у него, крадешь у всей палаты Серых рынков…

– Но это преступление их…

Его палец надавил на ее губы, заставляя замолчать. Сердце застучало быстрее в груди, ощущая опасность, будто воля его сковала ее движения, отравляя дурманом. Сквозь прорези бронзовой маски глаза Лун Кая были не такими, как у Гоу Цзянчэна. В их темной глубине горел синий огонь.

– Да, это их преступление, – ответил он наконец. – Никто не смеет так обращаться с сакральными зверями и птицами. Но…

Ли Лань ощутила, как рука Лун Кая медленно двигалась по ее талии. Мурашки пробежали по коже, заставив сглотнуть, а щеки покраснеть. «Почему он не такой отстраненный и сдержанный, как обычно?»

– Я позабочусь о журавле, – закончил он, отпустив ее.

Она протянула руку к поясу, не ощутив веера-ловушки на месте. Лун Кай подошел к Ню Бао и поднял несчастного, опустив на плечо. Между складок его темного одеяния она заметила на поясе свой веер и белую флейту с синей кисточкой.

– Нужно выбираться, – сказал Лун Кай, подходя к дверям комнаты, – крик птицы уже привлек внимание дозора, но я нашел временное занятие для их отряда. Ты представляешь, что было бы, найди вас здесь кто другой? Вдруг кто-то из тайной службы императора? Никто не смог бы открыть тайную комнату с каменной фигурой, не обладая светлой ци. А у тебя повязка. Гоу Цзянчэн рассказывал, что случилось с младшим офицером Бин Хэ и его отцом. Теперь два новых скелета, свидетель на моих руках. Ли Лань, почему ты творишь дела, не думая о последствиях?

– Извини, что не умею работать скрытно, как вы с Цзяном! – вспылила она, ощущая, будто ее отчитывает учитель. – Я прослужила три года в армии императора, где нас не учили заметать, скрывать дела и притворяться…

– Люблю тебя, – вдруг громко сказал Лун Кай.

– Что… ты сказал?

– Люблю слушать тебя и твой голос, но сейчас лучше идем молча. Молча. Не хочу поступать так, как Гоу Цзянчэн. Уверен, что ты поняла.

Ощутив, что стыдливый румянец покрыл щеки и уши, она могла только кивнуть в ответ и последовать за ним. Только синий жидкий огонек, летящий рядом с Лун Каем, освещал им путь, пока они спускались ниже