Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

— лето 1972 /5; 433/) = «Огляделся — речка рядом» (АР-1-22); «Вместо крови дал им пить вино» /5; 433/ = «Я воскликнул, наливая: / “Вывози меня, Кривая!”».

Тождество «судьба = власть» можно проследить также, сопоставив «Песню о Судьбе» с трилогией «История болезни» (оба произведения датируются 1976 годом).

Если Судьба лирического героя «схватила за кадык», то так же поступил и главврач: «Вот в пальцах цепких и худых / Смешно задергался кадык».

Судьба атакует героя сзади: «И, сзади прыгнув на меня…» (этот же мотив встречается в стихотворении «Вооружен и очень опасен»: «Судьба заходит со спины»; АР-13-188), — как и врачи: «Ко мне заходят со спины / И делают укол».

Помимо того, они хватают героя за шею: «Не надо за шею!» = «Мне обложили шею льдом». И поскольку ему обложили шею льдом, в «Песне о Судьбе» он скажет: «А горлом немею» (вспомним также песню «Отпустите мне грехи / мои тяжкие…», 1971: «Горло смерзло, горло сперло: / Мы — покойники»). От всего этого героя охватывает тоска: «Морока мне с нею: / Я оком тускнею, / Я ликом грустнею» = «Но тут смирят, но тут уймут — / Я никну и скучаю», и он попадает в одинаковую ситуацию: «Бывают дни — я голову в такое пекло всуну…» = «Жар от меня струился, как / От доменной печи», — и ведет себя одинаково: «И петь не хочу. <.. > Без водки пьянею — / Мне всё по плечу» (АР-17-130) = «Идешь, бывало, и поёшь — / Все волны до колен» (АР-11-58); «Я чувствую: смею / Пойти к палачу» (АР-17-130) = «Вдруг — хвать! — на стол тебя, под нож, — / Допелся, черт возьми!» (АР-11-58); «А сам я наглею, / Врываюсь в аллею» (АР-17-130) = «Яобнаглел и закричал: / “Бегите за бутылкой!”» /5; 386/.

Но ярче всего связь судьбы с советской властью прослеживается при сопоставлении с медицинской трилогией «Двух судеб» (1977).

И врачи, и Нелегкая появляются внезапно и обладают одинаковой внешностью: «Огромный лоб возник в двери» /5; 77/, «И мне готовила укол / Сердитая карга» /5; 386/ = «И огромная старуха / Хохотнула прямо в ухо, / злая бестия». Причем если старуха «хохотнула», то и врачи смеются над героем: «Всё разом хохотало» /5; 382/, «И грохнул персонал» /5; 388/ = «И хихикали старухи / безобразные» /5; 462/[2522].

К тому же эти «безобразные старухи» мало чем отличаются от «рыжей чертовки». Таким образом, врагами лирического героя оказывается нечистая сила: шабаш и чертовка («Ошибка вышла») и Кривая с Нелегкой — «злой бестией» («Две судьбы»).

Герой одинаково обращается к врачам и к двум судьбам: «Вы, как вас там по именам?» = «“Кто здесь?” Слышу — отвечает: / “Я, Нелегкая!”», «Я спросил: “Ты кто такая?” / А она мне: “Я — Кривая…”». Причем главврач является «полномочным представителем» этой Кривой: «А он кряхтел, кривился, мок…».

В песне «Ошибка вышла» герой предстает «с похмелья», а в «Двух судьбах» выпивает: «Лежал я, голый, как сокол» /5; 390/, «И это был не протокол: / Я перепил вчера» /5; 400/ = «Ялежал, чумной от браги. / в отключении» /5; 460/.

В обоих случаях герой упоминает свое «нутро»: «Когда давили под ребро, / Как ёкало мое нутро]» = «А во мне нутро от браги / всё хихикает» /5; 456/, «Мне ж — нутро не позволяет / трогать женщину…» /5; 458/; и у него возникают проблемы со зрением и слухом: «Уже я свой не слышу крик, / Не узнаю сестру» = «Я кричу, не слышу крика <…> вижу плохо я». А кроме того, он испытывает страх: «По телу ужас плелся» = «Не вяжу от страха лыка», — связанный с приближающейся смертью: «Я едва живой остался» («Диагноз»; АР-11-52) = «Блажь нашла — остаться жйвым» («Две судьбы» /5; 463/); «И, конечно, испугался — / Думал, до смерти забьют» (АР-11-52) = «Влез на горб к ней с перепугу, / Но Кривая шла по кругу…» (единственное различие связано с тем, что в песне «Ошибка вышла» герой говорит: «Но не поверил я ему» /5; 381/, - а в «Двух судьбах» он скажет: «Я поверил с перепугу»; АР-1-6; хотя еще в песне «Корабли постоят…» поэт заявлял: «Я не верю судьбе, а себе — еще меньше»).

Если в песне «Ошибка вышла» героя избивают, то такую же возможность он предполагает и при встрече с Нелегкой: «Когда ударили под дых, / Я — глотку на замок» /5; 387/ = «Ну, как вздумает отвесить /мне затрещину?!» /5; 458/.

Поэтому и врачи, и Нелегкая характеризуются им одинаково:

1) «Колите, сукины сыны, / Но дайте протокол!» = «И ты, маманя, сучья дочка, / На-ка выпей полглоточка…» (как мы знаем, поэт часто называет представителей власти словом «суки» — глава «Высоцкий и Ленин», с. 22 — 24);

2) «Но чья-то гнусная спина / Ответила бесстрастно» (АР-11-40) = «Вот споткнулась о коренья, / От большого ожиренья / гнусно охая»;

3) «А он кряхтел, кривился, мок» /5; 78/, «А доктор бодро доктор сел за стол, / Икнул осатанело» /5; 383/ = «А она сопит, икает» /5; 461/.

Однако действия главврача напоминают поведение не только Нелегкой, но и Кривой: «Но и врач не лыком шит — / Он хитер и осторожен» = «Вдруг навстречу нам живая / Колченогая Кривая — / морда хитрая»

И главврач, и Кривая обещают лирическому герою спасение и обращаются к нему, используя похожую лексику: «Смени, больной, свой быстрый бег / На здравый смысл больничный!» /5; 375/ = «Ты, — кричит, — стоишь над бездной, / Я спасу тебя, болезный» /5; 459/ (а «над бездной» герой находился и в «Истории болезни»: «Я лег на сгибе бытия, / На полдороги к бездне, / И вся история моя — / История болезни»; похожа даже рифма в этих цитатах: «бездной — болезный» и «бездне — болезни»).

В песне «Ошибка вышла» герой говорит о своем состоянии во время пыток: «И слезы с искрами из глаз» (АР-11-39). Поэтому Кривая скажет ему: «…слёзы вытру я!».

В обоих произведениях герой оказывается в изоляции от людей: «Мне здесь пролеживать бока / Без всяческих общений» /5; 407/ = «Ни души вокруг единой» /5; 458/. Но, ухватившись за возможность спасения, он готов даже выпить с врачами и угостить выпивкой Кривую: «И я воскликнул: “Свят-свят-свят!”, / И грохнул персонал <.. > Я, обнаглев, заверещал: / “Бегите за бутылкой!”» /5; 388, 390/