Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо - Герд Шверхофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Англии XVII века унитарии стали главной мишенью для обвинений в богохульстве еще до радикальных рантеров и квакеров. В 1612 году купец Варфоломей Легат, отрицавший божественность Христа, был сожжен на костре в Смитфилде как богохульник и еретик[576]. Пол Бест и Джон Биддл, центральные фигуры распространения унитарианской мысли в период гражданской войны в Англии, были подвергнуты суду за богохульство. В мае 1648 года парламент, в котором доминировали строгие пуритане, даже принял суровый закон о наказании за ересь и богохульство, угрожающий отрицателям Троицы или атеистам смертью. Когда Биддл, оказавшись в центре растущей группы приверженцев, снова предстал перед судом в Лондоне, его обвинили по этому закону, но Кромвель лично вывел его из-под удара, выслав его на несколько лет из страны[577].
Скептики, неверующие, атеисты
Католики, протестанты, анабаптисты, антитринитарии – эти ярлыки для обсуждавшихся до сих пор позиций, как групп, так и отдельных людей, указывают на четкие догматические контуры. Но не все так однозначно, ведь зачастую высказывания, заклейменные как богохульные, вряд ли можно так четко разграничить. Они развивались, накладывались друг на друга или просто были настолько индивидуальны, что трудно точно определить стоящую за ними позицию. Например, антитринитарий Сервет был осужден за отрицание не только Троицы, но и крещения младенцев. В других случаях охарактеризовать догматические позиции гораздо сложнее – в частности, здесь обвинение в богохульстве давало представителям ортодоксии ценное экстренное решение, поскольку в центре внимания были скорее негативные и скандальные высказывания, чем точные доказательства ошибок в догматике.
Некоторые грубые шутки в адрес основных христианских догматов или их жесткое неприятие позволяют поставить вопрос, не появляются ли здесь первые признаки более глубокого неверия или даже систематического атеизма.
Конечно, это не относится к тем лишь на первый взгляд радикальным, очень ситуативным проклятиям, таким как «Бог – ничто» или «Я отрицаю Бога!». Однако помимо этих проклятий, как мы видели, в источниках начиная со Средних веков можно найти следы отдельных «виртуозных» богохульников, за словами которых могли скрываться более глубокие сомнения (см. главу 7).
Уже в период ранней Реформации были сомнительные случаи, в которых не совсем ясно, в какой степени такие высказывания были связаны с радикализацией реформаторской мысли, а в какой – с более фундаментальными сомнениями в вере. По мнению тогдашних теологов, трое молодых людей, арестованных и допрошенных в Нюрнберге в январе 1525 года, совершили «высшее кощунство». На основании их показаний братья Зебальд и Бартель Бехамы, а также их друг Георг Пенц вошли в историю как три нечестивых художника[578]. На самом деле, их лаконичные заявления на допросе поражают своей радикальностью: они не только выразили сомнения в Евхаристии, крещении и Священном Писании, но и официально заявили, что «ничего не знают о Христе». Очевидно ли здесь влияние радикальных реформаторов, таких как Томас Мюнцер или Ганс Денк, или речь шла уже о более фундаментальном скептицизме? А может быть, просто юношеское желание провокации? В этой ситуации Нюрнбергский совет прежде всего опасался, что религиозные взгляды будут сочетаться с опасным бунтарством. Он изгнал братьев Бехамов и Пенца из города, но через десять месяцев разрешил им вернуться благодаря заступничеству высокопоставленных лиц. Карьера молодых людей от этого не пострадала; Пенц даже стал городским художником в Нюрнберге в 1532 году.
Однако в течение XVI века в результате раскола вопрос нечестия и неверия стал более актуален. Обвинения в адрес атеистов и атеизма стали обычным делом. Из этого нельзя автоматически сделать вывод, что на основании философских обоснований отрицалось существование Бога. В истории философии такие рассуждения встречаются в основном с середины XVII века – например, в анонимном сочинении «Theophrastus redivivus» («Возрожденный Теофраст»)[579]. Но число неортодоксальных мыслителей и вольнодумцев явно росло, на что указывает и вышеупомянутое изображение вольнодумца с киркой в английском каталоге сектантов 1647 года. Некоторые из них, совершенно разные по своим мыслям и делам, столкнулись с обвинением в богохульстве; и некоторых из них ждала печальная участь. В 1546 году гуманист и издатель Этьен Доле был казнен на виселице на площади Мобер в Париже, его тело впоследствии сожгли вместе с его книгами. Скромное поведение заранее избавило его от вырывания языка и сожжения заживо. В основном Доле был осужден за богохульство, подстрекательство к мятежу и продажу запрещенных книг. Впоследствии его чествовали как раннего атеиста и мученика за свободу мысли, но истинные причины его осуждения далеко не ясны. Обвинение в богохульстве, похоже, основано, в частности, на том, что он якобы отрицал бессмертие души, исходя из перевода Платона[580].
Через год после этой показательной казни в католическом Париже от меча палача в реформатской Женеве погиб Жак Грюэ как богохульник и мятежник против городского магистрата[581]. Даже если судьба антитринитария Сервета, казненного шесть лет спустя на том же месте, привлекла больше внимания, дело Грюэ вряд ли является менее волнующим с точки зрения его предмета. Его, очевидно, давно подозревали в принадлежности к свободомыслящей оппозиции жесткому церковному режиму Кальвина, не в последнюю очередь из-за «аморального» образа жизни Грюэ с экстравагантными нарядами и запрещенными танцами. Он был арестован за пасквиль, найденный в церкви Сен-Пьер, который в резких выражениях нападал на городское духовенство. Грюэ отрицал, что написал этот текст, а также утверждал, что не является автором письма, найденного при обыске среди его бумаг. По словам Теодора Безы, это письмо содержало «невыносимые богохульства» против Моисея и Христа, и Кальвин также придерживался мнения, что автор высмеивал Священное Писание и Спасителя. Очевидно, что показания свидетелей и конфискованные документы были слишком ясны, чтобы Грюэ мог выпутаться из петли, отрицая их: Кальвин и его соратники поносились как изобретатели новой религии, Моисей двусмысленно назывался cornutus – «рогатым», вера в бессмертие души отвергалась как «глупость» и лаконично заявлялось, что «все законы, будь то божественные или человеческие, созданы для удовольствия людей»[582].
Опасения судей оправдались, когда в конце 1549 года в доме казненного была обнаружена рукопись, содержащая еще более нечестивое сочинение. В мае 1550 года книга была публично осуждена за «огромные, проклятые, презренные и отвратительные хулы на Бога, на Его Сына – Спасителя нашего Иисуса Христа, на Святого Духа, на святых патриархов, пророков, апостолов, евангелистов, на преславную Деву Марию, на все Священное Писание, на все божественное и на христианскую религию» – вердикт, который в своей почти беспрецедентной последовательности выражает пропасть между ортодоксией и свободомыслием
