Ненависть - Петр Краснов

Отцы и матери разстрѣлянныхъ, замученныхъ дѣтей, «классовый врагъ», умирающiе отъ голода «лишенцы», лишенные права на трудъ и хлѣбъ, тихо вымирающая старая Императорская Россiя.

Имъ-ли скажетъ онъ свои сокровенныя мысли, имъ-ли проповѣдуетъ подлиннаго Христа?.. Не имъ… Они и такъ знаютъ Христа и горячо въ Него вѣруютъ. Они Его не забыли… О нихъ его усердная молитва… Вотъ какая гора записокъ лежитъ на деревянномъ подносѣ — и все — «за упокой»!.. Вымираетъ, выбивается, разстрѣливается, замучивается въ чекистскихъ подвалахъ старая Россiя. Слезы давно выплаканы. Сердца ожесточены голодомъ и терроромъ… Имъ осталась еще молитва. Да и та на половину запрещена… Онъ скажетъ свое огневое слово вотъ тѣмъ, кто смотритъ съ нескрываемымъ любопытствомъ и презрѣнiемъ на золото украшенiй, на ободранныя иконы, кто прислушивается съ насмѣшливой улыбкой къ тому, что читаетъ на крылосѣ чтецъ.

Отецъ Петръ отошелъ отъ малыхъ вратъ.

Четко и ясно читалъ псаломщикъ. Любительскiй хоръ, устанавливался на крылосѣ. Пришла Ольга Петровна съ Женей и Шурой. Она сговаривается съ остальными пѣвчими. Она знаетъ, какъ любитъ ея отецъ, чтобы пѣли. Чуть слышно, въ полголоса, подъ сурдинку напѣваютъ, даютъ тонъ. Точно въ оркестрѣ настраиваютъ инструменты.

Послѣднее слово проскомидiи отдалось эхомъ въ высокомъ, свѣтломъ куполѣ. Въ наступивщей тишинѣ мѣрно звякаютъ кольца кадила передъ иконостасомъ и поскрипываютъ сапоги отца дiакона. Медленно и торжественно открываетъ Царскiя врата отецъ Петръ и благоговѣйно произноситъ возгласъ.

— Аминь, — отвѣчаетъ хоръ, и дивными, звенящими голосами разносится къ самому куполу его аккордъ.

«Хорошо спѣли», — думаетъ отецъ Петръ. Рокочущимъ басомъ дiаконъ говоритъ ектенiю. Служба идетъ чинно и мѣрно. Точно и нѣтъ никакой совѣтской антихристовой власти. Ни выкриковъ, ни театральныхъ, драматическихъ прiемовъ, введенныхъ «обновленцами», у кого невѣрующiй Александръ Введенскiй, прозванный въ народѣ «митрополитомъ Содомскимъ и Гоморрскимъ» поощрялъ обращенiе молитвы въ храмѣ въ нѣкiй кощунственный театръ.

Умилителъно нѣжно пропѣли «Херувимскую», которую вела за собою несказанно прекраснымъ голосомъ Женя, и вотъ уже вступило тихое, внятное, четкое «Вѣрую». Отецъ Петръ совсѣмъ ушелъ въ служенiе. Три старухи и Женя прiобщались святыхъ Даровъ, Ясно и проникновенно читалъ отецъ Петръ стоя съ чашей у алтаря передъ-причастныя молитвы и Женя звонкимъ голоскомъ повторяла за нимъ и пришепетывая лепетали старухи. Послѣ причастiя радостенъ и свѣтелъ былъ точно пронизанный солнцемъ выкрикъ стройнаго хора:

— Видѣхомъ свѣтъ истинный, прiяхомъ Духа Небеснаго, обрѣтохомъ вѣру истинную, нераздѣльнѣй Троицѣ покланяемся: — Та бо насъ спасла есть.

Конецъ службы. Сзади у ящика церковнаго старосты — движенiе. «Шапочный разборъ».

Отецъ Петръ неслышными шагами вышелъ на амвонъ и сталъ передъ Царскими вратами. Въ рукахъ онъ держалъ старинный Петровскiй крестъ. Голубые глаза отца Петра сiяли необычнымъ свѣтомъ. Худое, изможденное лицо было прекрасно.

Шорохомъ пронеслось по церкви: — «проповѣдь… Господи!.. Вѣдь запрещено… Или не знаеть?.. Предупредить его?.. Да какъ»…

Заднiе подались впередъ. Пѣвчiе вышли изъ глубины крылоса ближе къ амвону. Ярко свѣтятъ солнечные лучи на позолоту храма, играютъ на крестѣ, свѣтлымъ нимбомъ озаряютъ сѣдѣющую голову священника.

Вздыхаютъ старики и старухи. Вызывающе смотритъ молоднякъ.

Въ густую, затаенную, внимающую тишину входятъ ясно, отчетливымъ голосомъ сказанныя простыя слова:

— Во Имя Отца и Сына и Святого Духа…

— Апостолъ Павелъ въ посланiи къ Римлянамъ пишетъ: — «всяка душа да будетъ покорна высшимъ властямъ; ибо нѣтъ власти не отъ Бога, существующiя-же власти отъ Бога установлены. Посему противящiйся власти противится Божiю установленiю; а противящiеся сами навлекутъ на себя осужденiе. Ибо начальствующiе страшны не для добрыхъ дѣлъ, но для злыхъ. Хочешь-ли не бояться власти?.. Дѣлай добро и получишь похвалу отъ нея; ибо начальникъ есть Божiй слуга, тебѣ на добро. Если-же дѣлаешь зло, бойся, ибо онъ не напрасно носитъ мечъ; онъ Божiй слуга, отмститель въ наказанiе дѣлающему злое. И потому надобно повиноваться не только изъ страха наказанiя, но и по совѣсти»…[11]

Сказавъ это отецъ Петръ замолчалъ на мгновенiе. Женя и Шура, съ ужасомъ смотрѣли на дѣдушку. Имъ вспоминался Ангелъ Господень, какъ Онъ описанъ евангелистомъ Матѳеемъ: — «видъ его былъ какъ молнiя и одежда его бѣла, какъ снѣгъ».

Свѣтлый подрясникъ и точно блисталъ въ солнечномъ лучѣ, какъ снѣгъ. Молнiи сверкали изъ глазъ и все лицо было строго и непреклонно.

Отецъ Петръ продолжалъ:

— Этими словами апостола Павла думаютъ прикрыть свое преступное заблужденiе тѣ, кто принялъ совѣтскую власть коммунистовъ, какъ власть отъ Бога намъ посланную. Надо знать времена! Апостолъ Павелъ писалъ это посланiе Римлянамъ. Римляне заблуждались, но они имѣли боговъ. У нихъ была своя строго продуманная религiя многобожiя. Они создали свою мораль и они отстаивали своихъ боговъ. Они не понимали христiанъ и они преслѣдовали ихъ потому, что думали, что христiане не вѣрятъ въ Бога. Они говорили христiанамъ: — «поклонись нашимъ богамъ и мы отпустимъ тебя»… Тогдашнiе христiане въ большинствѣ были евреи, а Римляне знали, кто такое евреи вообще… Апостолъ Павелъ, писалъ Титу, что евреи непокорны, пустословы и обманщики. Римляне и гнали обрѣзанныхъ, какъ непокорныхъ, пустослововъ и обманщиковъ. Римляне установили у себя законы, благотворные для добрыхъ дѣлъ и эти-то законы призывалъ апостолъ Павелъ исполнять.

— Что-же мы видимъ теперь?.. У насъ власть не только не знающая Бога, отрицающая Его, но власть борющаяся съ Богомъ, стремящаяся уничтожить Бога въ сердцахъ людей. Мы, вѣрующiе, стоимъ на одномъ концѣ браннаго поля — они, большевики, на другомъ. И между нами ничего другого не можетъ быть, кромѣ самой ожесточенной борьбы. Большевики говорятъ: — «мы боремся за душу человѣка, чтобы вытравить ее, насмѣшкой, издѣвательствомъ, прямымъ преслѣдованiемъ уничтожить въ ней вѣру въ Бога». Что-же будемъ молчать на это?.. Ссылаться на апостола Павла?.. Никакъ!..

— Начальствующiе страшны для злыхъ дѣлъ… Но, если начальствующiе сами покровительствуютъ злымъ дѣламъ, отъ Бога-ли они поставлены?.. Декретами нашего правительства всѣ заповѣди Господни нарушены и изврашены… Со страхомъ наказанiя, жестокой кары входите вы въ храмъ и далеко не увѣрены благополучно-ли вы выйдете изъ него… Гдѣ благостный перезвонъ колоколовъ, гдѣ наши великiе благовѣсты, возвѣщавшiе и старому и немощному о томъ, что идетъ служба въ церквяхъ?.. Все это запрещено. Гдѣ почитанiе родителей и семья, произрастающая въ мирѣ и любви? Злые безпризорные бродятъ по улицамъ, какъ стаи голодныхъ волковъ и вы сторонитесь, страшно сказать Русскихъ дѣтей! Горы дѣтскихъ сиротскихъ труповъ валяются по подваламъ безъ погребенiя!.. Сравню-ли я такое: наше правительство, такую нашу власть съ Римскими властями и скажу-ли что эта власть отъ Бога постановлена?… А что, если это не Господня власть, но дiавольская сила антихриста поставила намъ всѣхъ этихъ комиссаровъ и коммунистовъ? Господь учитъ нась — «не укради» — а вамъ говорятъ: — «грабь награбленное»… Господь заповѣдалъ намъ: — «не убiй» — смрадомъ мертвечины множества невинно разстрѣлянныхъ людей пропитанъ самый воздухъ нашего союза… «Не прелюбы сотвори» и — браки на сутки и несчастныя брошенныя женщины, обращенныя въ рабство!.. «Не сотвори себѣ кумира» — каменные и бронзовые истуканы стоятъ по всѣмъ городамъ и въ самой Москвѣ высится мавзолей, къ которому водятъ принудительно на поклонъ народныя толпы!..

Страшная, придавленная, послѣдняя тишина, какая бываетъ въ судѣ въ ожиданiи вынесенiя смертнаго приговора стояла въ храмѣ. Звенящимъ металломъ благовѣста неслись прихожанамъ въ самыя ихъ сердца волнующiя, вдохновенныя слова протоiерея Петра. Во дни апостоловъ только и бывало такое пламенное краснорѣчiе. Люди стояли, низко опустивъ головы. Казалось, если-бы могли они, какъ птицы вобрать головы въ шеи, спрятать ихъ подъ крылья, они сделали-бы такъ. Ноги свинцомъ налились. И выйдти уже не смѣли и боялись даже вздохнуть: — самый вздохъ могъ быть истолкованъ, какъ сочувствiе.

Молодежь съ узкими лбами и глазами, напряженно смотрящими не опускала головъ. Она, казалось, ожидала, чѣмъ кончитъ этотъ дерзновенно смѣлый попъ.

— Говоритъ писанiе про дiавола: — ложь есть и отецъ лжи. Какимъ густымъ туманомъ лжи окутаны вы, весь народъ, всѣ прiѣзжiе, скажу прямо — весь мiръ! Не было никогда въ мiрѣ такой лжи. Вамъ объявили пятилѣтку. Строятъ громадные заводы, говорятъ объ индустрiализацiи страны. На послѣднiе гроши нищаго, голоднаго народа строятъ при помощи иностранцевъ всевозможные гиганты — Днѣпро-строи, Кузнецк-строи, Ангаро-строи, Волхов-строи… Безумцы и наглые обманщики! Они забыли, что «аще не Господь созиждетъ зданiе — всуе трудяйся зиждущiе»… Всуе!.. Понапрасну тяжелыя, каторжныя работы строющихъ. Понапрасну громадныя затраты на машины и оборудованiе. Кому нужна электрофикацiя въ такихъ размѣрахъ, какiе можетъ дать Днѣпрострой?.. Кого будутъ освѣщать, какiя машины приводить въ движенiе въ Прибайкальской тундрѣ… И такъ все, что ни дѣлаетъ дiавольская, лживая власть. Пыль въ глаза пускаютъ… Яко ложь есть и отецъ лжи!.. Шайка фанатиковъ?.. Нѣтъ стая бѣсовъ владѣетъ вами… Имъ-ли буду призывать я повиноваться словами апостола Павла?..