Пост-Москва - Олег Петухов

Офелия молчала. Ведьмочка смотрела на меня, как будто впервые увидела, или же подумала, что у меня поехала крыша. Утенок, скорее, соглашался со мной. Трудно спорить с очевидным, что и говорить.

— Что вы хотите сказать? — спросила Офелия, глядя мне прямо в глаза.

— Разве не понятно? — ответил я ей. — У вас тут прошло три месяца, или, возможно, три года, которые вы вспоминаете, как три месяца. Или вы три года были в летаргическом сне, а потом только очнулись. Масса вариантов может быть. Я не удивился бы даже, если бы вы оказались моей дочерью или женой Утенка, или сестрой Ведьмочки.

— Меня зовут Ксения, — вдруг сказала Ведьмочка. Мне показалось, что ее слова прозвучали вызовом.

— Да, Ксения, — согласился я с неизбежным и добавил:

— Да, Ксюша.

Но она не согласилась на ничью:

— А тебя? Как зовут тебя, Фидель?

— Зови меня Фидель, — сказал я мягко.

— Ты не знаешь? Ты не знаешь, как тебя зовут? — Ведьмочка могла быть неумолимой. — Ты нашел свою родную дочку, хотя понятия о ней не имел.

Ну, что ж, она была права. Я действительно не знал своего имени. На месте моего имени у меня в уме зияла черная дыра. Я поступил, как настоящий лицемер и манипулятор, то есть перевел тему разговора:

— Хорошо, Офелия, пусть будет так, как вы рассказываете. Три месяца назад случилась авария, вы пострадали… Кстати, что с вами конкретно произошло?

— Я попыталась спасти активный элемент реактора.

— Вещество Первотворения?

— Мы называли его активным элементом.

— Понятно. Ксю, не дуйся, сейчас не время заниматься моей биографией.

— У тебя всегда не время, — сказала она тоном капризной девочки.

Я реально начал в нее влюбляться, но долг прежде всего.

— И что было дальше? — спросил я Офелию. — Вы сохранили этот элемент?

— Я не знаю, — буднично отозвалась она.

— Хорошо. Но сейчас реактор работает?

— Более-менее.

— Что это значит «более-менее»?

— Он работает, если я его запускаю.

Утенок посмотрел в свой ультрабук и неуверенно так спросил ее:

— Вы хотите сказать, что это вы сейчас активный элемент био-реактора?

Офелия выглядела немного потерянной, но собралась с духом и утвердительно кивнула.

— То есть, вы можете из неживого вещества производить живую материю? — Утенок выглядел немного обескураженным.

— Да, — просто, как констатацию факта, выдала девушка. — Я могу оживлять мертвых и залечивать любые раны. Но вот только…

Она сидела с несчастным видом.

— Что — «только»? — спросил я, боясь услышать ответ.

— Мне кажется, я умерла тогда, три месяца назад.

Офелия была красивая девушка: высокая, стройная зеленоглазая блондинка. Наверняка она потрясающе смотрелась на фотографиях и видео. Наверняка при одном взгляде на нее мужчины теряли дар речи, а их сердца издавали звук лопнувшей струны. Однако сейчас Фидель видел перед собой маленькую испуганную девочку, по прихоти судьбы попавшую в самую гущу сражения и оставшуюся в живых среди мин и взрывов снарядов только благодаря случайному стечению обстоятельств.

Она рассказывала им свою историю, как будто читала книгу из жанра фантастики, а не описывала события собственной жизни — немного отстраненно, с легкой долей иронии и без всякого любования своими несчастьями:

— Я работала тогда над типовым проектом под условным названием «альтер-дворник». Были определенные трудности: оказалось, что стандартный набор базовых навыков недостаточен для выполнения ими необходимых функций. Нужны были новые идеи, какой-то прорыв, свежий взгляд на проблему. Дело тут в чем: нетрудно запрограммировать альтера на определенную схему действий, и это прекрасно работает в модели «альтер-сборщик-на-конвейере». Однако уже в проекте «альтер-дворник» выяснилось, что эффективность его работы напрямую зависит от правильного понимания такой абстрактной категории, как чистота. С этого все и началось.

С одной стороны, жесткое закрепление системы ценностей, например, стремление к абсолютной чистоте, делало альтеров обычными биороботами и резко снижало эффективность их работы. С другой, размывание ценностной шкалы приводило к саботажу ими своих обязанностей.

— По пути сюда мы видели гаста-дворника, — заметил Утенок. — Он мел одно и то же место.

— Одна из ранних моделей с жестко закрепленными ценностями, — пояснила Офелия. — Характеризуется перфекционизмом в крайних формах.

— А те гасты, что нападают на людей, наверно, лишены ценностей? — предположил Фидель.

— Не лишены, а освобождены, — поправила Офелия. — Если просто исключить систему ценностей, альтер потеряет способность к обучению и познанию, не сможет принять никакого разумного решения в нестандартной ситуации, что сделает его бесполезным работником. В ходе экспериментов мы пытались найти баланс между этими крайностями. Одним из вариантов был альтер-нигилист — он обладает способностью принимать решения, но руководствуется не базовыми ценностями, а инстинктами — самосохранения, завоевания жизненного пространства, устранение конкурентов и тому подобное. Наиболее продвинутые модели вышли на новый уровень и создали свою ложную систему ценностей, поверх базовой, чтобы замаскировать истинные свои цели, — очень полезный навык, как оказалось. Мы не сразу их раскусили, некоторые из них долго морочили нам голову своими идеями.

— Это как когда мужик хочет поебаться, но морочит голову разговорами о музыке? — Ведьмочка, то есть, Ксения, всегда умела смотреть в корень.

— Ну, да, — согласилась Офелия. — Вы встретили эту модель — крылатые альтеры. Или гасты, как вы их называете. Они решили, что возможность летать делает их сверх-существами, а все остальные, в том числе и люди, должны им подчиняться. Чтобы решить эту проблему, мы спроектировали модель с предельно низкой самооценкой, в основном они предназначались для выполнения грязной и тяжелой работы под землей — ремонт и чистка канализации, работа в шахтах и все такое.

— Ага, — сказал Фидель. — Мы их тоже встретили — подземные гасты. И они не менее злобны, чем ваши летающие крокодилы.

— К сожалению, это так, — согласилась она. — И вряд ли вас успокоит тот факт, что их агрессия исходит не из идеи сверх-человечества, но, напротив, из ложного осознания своей ничтожности. Те же ложные ценности, только перевернутые с ног на голову.

— Да, — согласился Фидель. — Это слабое утешение. И как же вы решили ваши философские проблемы?

Офелия выглядела смущенной, но после некоторого колебания справилась с эмоциями: