Королевы Маргины - Владимир Михайлов

– Свидетель, хочу напомнить вам, что вы не должны читать лекцию о способах совершения преступления: на людей с неуравновешенной психикой ваши наставления могут повлиять не самым лучшим образом.

– Ваше достоинство, я хотел лишь, чтобы у суда возникла полная ясность по поводу того, что, строго говоря, нет достаточных оснований считать происшедшее именно убийством – я имею в виду прямые основания. Что же касается косвенных, то хочу сказать следующее: именно попытка, глупая, наивная и логически необъяснимая уничтожить тело путем его сжигания свидетельствует о том, что лицо, обвиняемое в убийстве, действовало в то время в состоянии невменяемости. Необходимо проведение психиатрической экспертизы подсудимой для определения степени вменяемости подсудимой. Потому что если она была невменяемой – а сделанное ею тут заявление, да и все поведение, свидетельствует об определенном нарушении психики, – то она подлежит не наказанию, а лечению, и…

– Свидетель, выносить подобные суждения и принимать решения – прерогатива суда, а не свидетелей. Лучше ответьте вот на какой вопрос: каким способом подсудимая – или другое лицо – сожгло тело жертвы? Надеюсь, это вы можете установить достоверно?

– Разумеется, ваше достоинство. Попытка была предпринята при помощи военного дистанта первого класса, работающего на полную мощность. Это оружие обеспечивает испепеление трупа без помощи каких-либо горючих жидкостей или иных легковоспламеняющихся составов.

– Однако такое оружие на месте преступления, как и вообще где-либо, обнаружено не было. Не могло ли применяться какое-либо иное средство для сожжения?

– Отвечаю с уверенностью: не могло.

– Благодарю вас. Подсудимая, есть ли у вас вопросы к свидетелю?

– Разумеется, ваше достоинство. Скажите, эксперт, что я такого сделала, чтобы вы сочли меня сумасшедшей?

– Свидетель, на этот вопрос можете не отвечать. Суд объявляет перерыв до завтрашнего утра. До этого времени подсудимая побеседует с психиатром.

4

Простор. Борт транспорта «Красотка Тау». 18 меркурия

Срезать уголок – это легко сказать. Да и сделать тоже не очень трудно, например, на поверхности планеты, в общем, достаточно устойчивой, надежной, прочной. Конечно, бывает риск – сокращая путь, угодить в болото или в зыбучие пески, или же – где-нибудь в горах или предгорьях – наткнуться на такую расселину или, напротив, отвесную скалу, которые придется обходить большим крюком, и в результате путь не сократится, а, напротив, потратишь лишнее время. Но все это, в конце концов, можно предвидеть, имея хоть какое-то представление о местности, по которой предстоит шагать или ехать. Иными словами, на поверхности риск минимален.

Куда сложнее плыть в незнакомых водах. Или пусть даже в знакомых – таких, где известен и обвехован фарватер, и двигаться нужно, внимательно следя за знаками – каков цвет вехи, что на ее топе – один голик или два, а то и просто крест вместо них, – и точно выполнять указания, какими вехи по сути и являются. Но если вам нужно быстрее, быстрее, а фарватер представляет собою ломаную линию, и он в итоге потребует вдвое больше времени, чем движение по прямой к нужной точке, и если вы решаетесь пойти на риск, то разумный человек не поставит на вас ни дикона. Потому что под нормальной, казалось бы, поверхностью воды может оказаться отмель, а может – риф, или еще хуже – мины, не вытраленные еще со времен последней войны. Так что опасность увеличивается, пожалуй, на целый порядок.

А еще хуже – продвигаться в недрах земли, в глубоких и длинных, беспорядочно ветвящихся пещерах, если даже там до вас уже бывали люди и тоже каким-то образом обозначили безопасный маршрут. Время в подземельях течет по-другому, и вот вам начинает уже казаться, что вы находитесь тут долго, очень долго, слишком долго. Общее направление движения вам известно – или вы полагаете, что известно, – и вот это ответвление, с которым вы только что поравнялись, уходит именно в нужном направлении, и прямо-таки требует, чтобы вы в него свернули. Плохо, если здравый смысл не одержит верх над нервным возбуждением: пройдет немного времени – и вы начнете по-настоящему понимать, что такое лабиринт, войти в который куда легче, чем выбраться, даже если вы образумитесь и повернете назад: вдруг окажется, что по сторонам возникает множество новых ответвлений, мимо которых вы спокойно проходили, – а теперь вместо прямого пути, ведущего обратно, видите перед собой целый веер, словно руку с растопыренными пальцами, и их даже больше пяти. Приходится в волнении искать собственные следы – и если они остались, то вам повезло, если же нет – таки плохо, как говорил старый извозчик из столь же старого анекдота.

Так вот: все эти опасности, сложности и страхи – просто детский сад по сравнению с той обстановкой, в какую попадает судоводитель, вломившийся, как и полагается, в сопространство – или Простор, как любят называть его профессионалы, – и вместо того, чтобы найти свою силовую линию, по которой ему следует двигаться до узла, где можно (если потребуется) изменить курс, – вместо этого совершенно разумного, хотя действительно не самого короткого пути между точкой, в которой вы вошли в Простор, – и той, где надеетесь из него выйти, вы, вынуждаемые обстоятельствами, отходите от этого надежного (если не штормит, конечно) фарватера и устремляетесь…

А куда, собственно?

А в никуда, вот самый простой ответ. Потому что если силовая линия как-то определяла ваш курс, то здесь нет ничего, что могло бы помочь вам определиться. Потому что Простор – такая среда, в которой известные нам законы, константы и даже логика просто не действуют. И полагаться на них – все равно что рассчитывать на спасение в водовороте благодаря тому, что вы хороший бегун и недурно играете в шахматы. Здесь нет звезд, нет даже нормальных атомов. Простор – это то ли предвещество, то ли его останки, оно везде – но, похоже, не занимает реального объема, и единственное, о чем точно известно как о постоянном его свойстве – это даже не одно, а, как теперь считает большинство исследователей, не менее двух дополнительных измерений, в которых Простор располагается. Шесть дименсий, и именно они дают возможность чуть ли не мгновенно оказаться в нужной вам точке, в которой сможете вернуться в наш родной пространственно-временной континуум. Движение по силовым превращает эти мгновения в часы и сутки корабельного времени – зато более или менее гарантируют безопасность. А вот сход с этих рельсов – увы…

И все же, как мы уже знаем, находятся звездоплаватели – хотя не часто, и их очень мало, – идущие на такой риск и, как ни невероятно, выходящие из такой переделки, во всяком случае, сохранив корабль и жизнь людей. Совершая весь путь вслепую и без помощи каких-либо приборов, которые способны что-то замечать и отмечать лишь при движении по силовым. Человек, осуществивший такую операцию хотя бы однажды (впрочем, неизвестно ни одного, кто отважился бы ее повторить), навсегда становится даже не героем – он почитается как существо сверхъестественное, как пророк, чудотворец…

И, наверное, такое отношение к нему совершенно обоснованно. Потому что пройти таким путем можно лишь одним способом: целиком положившись на свою интуицию, на подсознание, получающее информацию из таких источников, которым и Простор подчинен – как подчинено и все прочее, существующее ныне, существовавшее ранее или то, чему еще только предстоит осуществиться.

Это – полет с закрытыми глазами, поскольку даже открытые они не видят ничего: вокруг черно. Недаром вначале предполагалось, что Простор – это та самая черная материя, что занимает во Вселенной куда больше места и объема, чем сияющие миры. Однако черная материя не обладает пятью линейными измерениями, так что сходство тут всего лишь внешнее. Силовые установки корабля работают на полную мощность – но вы не можете увидеть, смещается ли он относительно черной среды, в которой находится, или так и остается на месте. Вам может показаться, что вы изменили направление – но через миг вы уже будете уверены, что ничего подобного, вы никуда не свернули, а еще через мгновение окажетесь готовы поклясться, что корабль кувыркается, вращаясь одновременно вокруг продольной и одной из поперечных осей, а вскоре после этого…

– Я, похоже, схожу с ума, слышишь, ты? Рогнед, ты меня слышишь? Тогда какого же рожна молчишь? Или, может, ты уже помер?

– Не дождешься.

Они двое сидели в центральном посту: капитан «Красотки Тау» и Рогнед, мастер ситуаций.

– У меня голова идет кругом – такая болтанка…

– Приди в себя, парень. Это у тебя в башке болтается – мозг или что там у тебя. На самом деле все нормально – нас несет…

– Несет! Сейчас нас так хрястнет обо что-нибудь…

– Тут нет ничего такого, не трясись.

– Какой-нибудь другой полоумный вроде нас.