Королевы Маргины - Владимир Михайлов

– Понятно…

– Еще не все. Сядь лучше на корточки: сейчас…

Штель не договорил, когда Казус торопливо последовал его совету. Вовремя: через секунду-другую снова нахлынуло головокружение – но теперь ненадолго. Партнер сказал:

– Ну вот, сделали кувырочек, теперь все будет нормально. Скоро остановимся. Дыши спокойно, редко, быстрее придешь в себя.

– Что значит – кувырочек?

– Не понял? Мы теперь – головами к центру планеты, поверхность – под ногами.

– Черт! Как же станем выходить?

– Так же, как сейчас стоим. Для наблюдающего сверху – шагать станем по кровле. Только осторожно, потому что в штреке гравитация примерно такая, как на Сельпе. Приходилось бывать там?

– Давным-давно, еще когда там была десантная тренировочная база.

– Ну, тогда освоишься быстро: эти навыки не забываются.

– Мне и там-то не нравилось, – признался Казус.

– Ну, мы тут не навсегда… Погоди, не вставай с пола: сейчас остановка.

И нажал на клавишу. Казус успел заметить – на какую: не самую нижнюю, но и не верхнюю, что-то понадобилось Штелю на предпоследнем уровне. Остановились.

– Если не по себе – оставайся тут, я на несколько минут только выйду.

Наверное, совет был разумным. Однако Казусу совершенно не хотелось даже и несколько минут пробыть тут в одиночестве: ему не нравилось здесь, совершенно не нравилось. А кроме того – побывать тут и не увидеть всего, что только возможно было бы, считал он, непрофессионально: мало ли где потом смогут пригодиться новые знания.

– Я с тобой.

– Ты, однако, упрям, сыщик. Ладно, пошли.

Казус встал на ноги не очень решительно – однако никаких неприятных ощущений не последовало, разве что под ложечкой ощущалась неуверенность, немножко сосало. Ничего, пройдет, – пообещал он сам себе, вслух произнося:

– Я готов. Где это мы?

– Шагаем. Транспортный штрек.

Можно было и не спрашивать: достаточно было одного взгляда, чтобы понять: этим путем добытая руда доставлялась транспортером к стволу, где лифт, доставивший людей сюда, занимал лишь малую часть пространства, а большая была отведена подъемнику. Вернее, то был не один какой-то подъемник, но конструкция, известная под названием «патерностера», цепь из объемистых камер или ковшей, медленно появлявшихся откуда-то снизу и на этом уровне загружавшегося с транспортера; руда падала с двухметровой высоты, и пока ковш проходил эти два метра, он успевал загрузиться почти полностью, крышка, коротко лязгнув, захлопывалась, а снизу уже выдвигался следующий, перехватывая каменный поток. Казус не удержался от вопроса:

– А как же они там… кувыркаются?

– Погоди ты…. Чьи же это?.. Ну-ка, ну-ка… Так и есть. Прости, о чем ты? Ах, да. А никак. Ковши не кувыркаются. Вектор гравитации меняется, а наверху они появляются крышками вниз. Запоры срабатывают – и груз сыплется в приемники, все целесообразно.

– Ну, ты сообразил уже, что хотел?

– Похоже, да. Но спустимся еще на уровень – туда, где работает комбайн-автопроходчик. Надо и на него посмотреть.

– Эй, коллега, ты ведь говорил – только прихватить пару камешков – вот и возьми с ленты. Время уходит.

– Как в давние времена сказано – время стоит на месте, это мы уходим, – ответил Штель как бы в некоторой задумчивости. – Нет, обязательно надо посмотреть хотя бы, что там за машины. Потому что… Стой!

Последнее слово было вызвано тем, что Казус шагнул в сторону, поближе к ленте транспортера, чтобы взять там пару осколков. В руке он держал только что вынутую из кармана плоскую коробочку.

– Ты что?

– Ни шагу ни туда, ни в другую сторону: вообще никуда.

– Да не попаду я в его ролы, не маленький…

– Кто говорил о ролах? Ты попадешь в поле зрения камеры, за которой следит наверху машинист транспортера; объяснить, какими будут последствия?

– Что же ты сразу не предупредил?

– Решил, что ты не ребенок; признаю ошибку. Думаешь, я не запасся бы уже образцами, если бы не эта опасность?

– А внизу что – лучше будет?

– Да. Комбайн, проходя дальше, какие-то осколки всегда оставляет, механизм – не более чем механизм, за собой не убирает, это потом, раз в трое-четверо суток. К счастью, здесь грунт – сам видишь какой, – массив, так что можно обходиться без крепления. А иначе тут гравина и не осталось бы, будь тут какие-нибудь наносные отложения – он сквозь них давно ушел бы в пространство, только его бы и видели. Ну вот, а там камеры смонтированы на самом щите, оператору важно видеть, как идет добыча, а не то, что остается в штреке. Ну а мы под его буры, естественно, соваться не станем. Так что – возвращаемся в клеть, едем дальше. Кстати, что это у тебя за штука? Уж не портсигар ли? Собрался здесь закуривать? И не думай!

– Да я вообще не курю, с чего ты взял? Это просто так, приборчик такой – регулирует сердечную деятельность.

– Дай взглянуть.

Казус, однако, успел уже спрятать приборчик в карман. Объяснил:

– Тебе он ни к чему – тут строго индивидуальная настройка. Идем, что ли? Или станешь придумывать еще какую-нибудь задержку?

– Ну что ты! Я ведь разумное существо.

– Правда?

Выразив таким образом свое сомнение, Лен Казус без дальнейших понуканий возвратился в лифт, Штель – за ним. Дверца затворилась, замок щелкнул, последняя кнопка нажалась.

На этот раз обошлось без головокружения, самого глубокого уровня достигли без приключений. И только когда снижение – то самое, что представлялось тут подъемом, лишний раз свидетельствуя о том, что чувства нас подводят – уже совсем замедлилось, кабину не сильно, но вполне ощутимо тряхнуло – раз, другой, третий…

– Эй, что с твоей техникой, Штель?

– Она не моя… Не знаю, что такое. Может быть, сейсмика какая-нибудь. Незначительные смещения где-то, не очень далеко – но уж во всяком случае не в руднике.

Однако мнение Казуса было иным:

– Ты уверен в своем диагнозе?

– Ну, во всяком случае… А ты что полагаешь?

– Боюсь, что это хуже землетрясения.

– Именно – что же?

– Мне приходилось такое переживать. Корабль не уменьшил скорость до безопасной заблаговременно, и теперь был вынужден тормозными импульсами выправлять ошибку. Три импульса. Сел благополучно. Иначе был бы четвертый – и очень мощный.

– Корабль?

– Сел едва не на головы нам.

– Это нехорошо.

– Тот самый, с которого я ловил мысли. Так что ничего удивительного. Говорил же я тебе: надо экономить время. Не то оно и в самом деле остановится, а мы с тобой уйдем.

– Прения открывать не будем. Так… так… Ну, вот что. Раз уж мы здесь, я предлагаю прежде всего закончить дело, из-за которого мы тут и оказались. А потом заняться оценкой ситуации и поиском выхода.

– Если он есть.

– Если нет – придется создать.

– Дай бог.

– Его и будем просить. Так что – шагаем вперед.

– Постой минутку. Ты не хочешь подстраховаться?

– Точнее?

– Кто-то прилетел, ведь так? Кому-то может захотеться того же самого, чего и нам: посетить производство. Лифт поднимут для него. И мы окажемся уже в самой настоящей мышеловке.

– А если он не поднимется…

– Решат, что возникла неисправность. Пустая кабина в самом низу. Или там есть еще одна такая?

– Я не заметил. Думаю, что нет. Может быть, аварийное средство для спуска в случае неисправности. Скорее всего, для одного человека – мастера-ремонтника. Или для двух. Ты прав. Выключаю его – и пусть теперь они ломают головы.

– Не наши, – уточнил Казус. Так, на всякий случай. Всегда есть смысл высказать свое пожелание – такая убежденность жила в нем издавна.

6

Маргина. Лес. Днем 17 меркурия

Зора бежала, поминутно оглядываясь – но никто ее не преследовал, даже не показался из-под купола, и добежать до опушки ближнего леса, нырнуть в густую тень удалось без приключений. Только тут она остановилась, чтобы перевести дыхание («Отвыкла, лентяйка, от таких упражнений, вообще позволила себе раскиснуть, поверила было, что все сложности в жизни решились раз и навсегда – вот тебе и устроили такую отрезвляющую комбинацию. Дорогой, надо сказать, ценой. Хотя осталось два дня, они пройдут – и все будет в порядке…»)

Она недоуменно потрясла головой, взмахнув волосами; так встряхивается собака после купания, поднимая облако брызг. Что за два дня? Откуда они вдруг появились? Совершенно непонятно, никто такого срока ни для чего не устанавливал – и все же память уверенно подсказывает: два дня. Даже не память скорее всего, а подсознание. Эй, девушка, тебе, пожалуй, стоит разобраться в себе еще до того, как станешь вглядываться в других. Но только не сейчас и не тут: купол «Круга-4» слишком близко, и оттуда того и гляди появятся то ли десять, то ли двадцать, то ли все вместе, объединившиеся для решения частной задачи: схватить и попользоваться. Сначала удалюсь на безопасную дистанцию, найду местечко поукромнее и там уже и отдохну, и как следует обдумаю, что делать, как искать…

Она углубилась в лес, на ходу успокаивая дыхание и одновременно всматриваясь в то, что было под ногами: сухие листья, отмершие ветки – хворостины шумно ломались под ногами; искала какие-нибудь следы – если те женщины, или комбионы, уходили из купола, то должны были заметную тропинку протоптать, и сейчас хорошо было бы ее отыскать. Но ничего похожего не было, она прошла уже километра два, пожалуй, точнее сказать нельзя было, в лесу не пройдешь напрямик, это не поляна; почувствовала, наконец, что теперь необходимо отдохнуть по-настоящему: страх, помогавший до сих пор держаться на ногах, преодолевавший и нервную, и физическую усталость, отступил, и его место заняла такая усталость, что говорит, отметая всякие возражения: «Ни шагу дальше не сделаю, нужен отдых, восстановить силы – не то их не окажется как раз в то мгновение, когда они станут действительно нужны!» Приходилось подчиниться.