Королевы Маргины - Владимир Михайлов

И все же – не та это была усталость, что порой одолевала Зору в других мирах – и на Неро, и на Армаге – везде. Там такое изнеможение обязательно приносило с собой и желание видеть все в черном цвете, тупой пессимизм, ощущение: «Все потеряно, осталось только покориться, сдаться или просто умереть, потому что нет больше сил переносить такое». А здесь было не так: силы вроде бы и иссякли, но настроение оставалось светлым – какая-то подсознательная уверенность в том, что все в конце концов будет прекрасно, не только не исчезла, наоборот – как бы прибавила в весе. Это было хорошо, это было здорово: значит, можно еще сопротивляться тем бедам, что вдруг обрушились на нее. Все будет хорошо, обязательно будет – если… Если что – Зора не знала, но чувствовала: это «если» существует, и скоро она поймет, в чем именно оно заключается. «Похоже, – подумала она, – хоть в этом старшая сестричка не ошибалась: тут сам воздух взбадривает, успокаивает, усиливает желание жить. И не только воздух, кажется. Лес – тоже, сейчас среди деревьев у меня возникло вдруг такое ощущение, что я не в зарослях, а в хорошей компании, среди если не друзей, то во всяком случае существ, настроенных очень доброжелательно. Странные деревья, кстати, на Неро и даже на Армаге такие мне не попадались, хотя лес я всегда любила. Тут они какие-то… уверенные в себе, что ли, словно получающие удовольствие от своей жизни, каждое разрослось и ввысь, и вширь, множество воздушных корней, листья у одних круглые, слегка вогнутые, с суповую тарелку величиной, у других – почти правильные шары, маленькие зеленые планеты с отверстием на месте северного полюса, надеюсь, что это не хищники. Нет, не может быть, кажется, это от них и исходит то желание жить, какое я и сама вдруг начала ощущать – хотя казалось, что отчаяние уже близко». Значит, сейчас – во-первых, выжить. Во-вторых – дождаться.

Выжить – это понятно. Почему-то верится, что в этом лесу не умрешь с голоду, найдется что-то, пригодное в пищу. Какие-нибудь плоды, грибы может быть, птичьи яйца, съедобная мелочь, начиная с насекомых. Спасибо Марианскому колледжу, в котором выживание преподавали всерьез и качественно, и вовсе не только в теории. (Зора почувствовала, как рот наполняется слюной при одном воспоминании об этом. Странно – отвращение, с каким все они вначале относились к такому подножному питанию, сейчас не возвращалось, а вот голод уже давал себя чувствовать.) Конечно, в таком лесу могут существовать и хищники, даже крупные, однако. Рик в своих рассказах ни разу не упоминал о них, да и старшая, успевшая побывать здесь, тоже ни словом не обмолвилась. Нет, мысль о хищниках не вызвала страха. В отличие от мыслей о людях, возможно, уже идущих по ее следам. «Ну-ка, прибавь шагу!» – приказала Зора себе и послушно выполнила команду.

Выжить представляется возможным. А дождаться?

Дождаться – чего? Рик, конечно бы, пришел, прилетел, примчался – и выручил. Но его не было. Дождаться Смирса? В его появление верилось почему-то с трудом. Своих преследователей? Нет уж, вот кого не хотелось встретить больше ни под каким видом. Даже если они дадут страшную клятву больше не пытаться овладеть ею – ничем хорошим общение с ними не кончилось бы, несмотря на все ее способности и умения, и она уже, пусть и смутно, начала понимать – почему.

«Да потому, – сказала она себе, еще ускорив шаг, – что тебе тут пришлось бы бороться не с их психикой – здесь ты, может быть, чего-то и добилась бы, – но с влиянием самой этой планеты, с ее природой. А с нею мне заведомо не совладать. Потому что… потому что, скажу откровенно, если бы эта орава накинулась на меня сейчас – я, пожалуй, и не стала бы сопротивляться. Такие возникают желания, что… А ведь я тут – считаные часы. Что же сказать о бедных мужиках, находящихся тут месяцами? Вот отчего они и бастуют. Их можно понять. Но нельзя привести в состояние, которое принято считать нормой в современном обществе. Потому что вся Маргина дышит каким-то первобытным влечением, страстью; наверное, все пригодные к обитанию планеты проходили через такую фазу – иначе жизнь на них не могла и возникнуть. На большинстве миров Федерации этого нет, потому что жизнь на них принесена извне – нами, людьми. Господи, это чуть ли не ломка какая-то происходит, окажись ты, Рик, сейчас по соседству – честное слово, я тебя изнасиловала бы.

А если не Рик? Может быть, мне и не стоит убегать, а, напротив, вернуться и покориться – по своей воле?».

Но эта мысль не понравилась; напротив – вызвала чуть ли не отвращение. Да, Рик – да. Мощное желание отдаться. Но, как говорится, адресное. А мысль о ком угодно другом, не гася желания, вызывает чувство отталкивания. Что-то похожее на то, как если бы тебе, совершенно голодной, поднесли на тарелке – ну, скажем, кирпич. Стала бы ты есть его? Похоже, что ее ощущения – не просто желание тела, но и духа. Потребность в любви, а не в одном лишь сексе.

Желание это идет из подсознания, ясно. Как и сама любовь. Однако же… постой, постой. У подсознания свои каналы. И если оно шлет мне такие сигналы, то их могут получать и другие, а это может означать… нет, должноозначать, что они вообразят: Рик на самом деле жив? Но тогда… Ладно, прежде всего эти сигналы свидетельствуют о том, что сейчас все более или менее в порядке. Подсознание не заставило бы меня страстно желать близости с мертвым, это было бы уже патологией.

Получается, что есть чего дожидаться? Ради чего выживать?

Для этого надо в первую очередь позаботиться о своей безопасности – хотя бы на время большого привала. При этом хорошо бы и поесть чего-нибудь, но ничего съедобного у нее не было, а переходить на жуков и гусениц она еще не решилась: голоду еще далеко было до такой степени. Хотя, наверное, и до этого дойдет. Ладно, сейчас – укрыться понадежнее. Опасность преследования все же оставалась реальной.

Оказывается, здесь это было не так просто, как показалось на первый взгляд. Лес не был такой чащобой, какой представлялся издали; на самом деле жизнеутверждающие великаны стояли поодаль друг от друга, как бы оставляя каждому место для развития; то было светлое редколесье, без завалов, буреломов, без заросших кустарником полян, где можно заползти в самую гущу и растянуться, наконец, на сухой, слегка пружинящей почве. Три десятка людей пройдут редкой цепью – и никуда она не ускользнет. Тем более что бежала и затем шла она, не заботясь о том, чтобы оставлять поменьше следов: не до того было. И ни одной норы – такой, куда можно было бы заползти, пусть и с немалым риском. Лес этот никак не годился для сокрытия беглецов.

А впрочем, так ли? Внизу – да, не укроешься. Ну а в третьем измерении? Деревья достаточно редкие, зато тень от их крон – плотная, густая, лучи светила не пробиваются сквозь листву. Вот там – гуща, в которой можно укрыться. Если только найти такой ствол, по которому хватит сил взобраться повыше. Там можно будет, наверное, заплести ветви, создать что-то вроде гамака. Ну-ка – пошли искать, пусть даже на полусогнутых!

Минут через десять Зора остановила свой выбор на великане неизвестной породы, с круглыми листьями. Толстые сучья его начинались метрах в полутора от грунта, и самым трудным при ее усталости оказалось как раз – взобраться на этот нижний ярус. Дальше пошло легче, даже сил прибавилось, неизвестно откуда. «Генетическая память, – подумала она весело, – далекие предки так и жили, только у них еще хвосты были, а мне придется обходиться без него. Но тут и так можно». И в самом деле, забираясь все выше, уже не видя землю, она чувствовала, как наливается спокойствием все тело – спокойствием и предвкушением отдыха. Земля закрылась, зато чем ближе приближалась Зора к верхушке дерева, тем больше возникало в листве просветов, позволявших увидеть, что прочие верхушки остались ниже, теперь лес можно было обозреть сверху. Тут уже можно, пожалуй, остановиться: та часть кроны, что оставалась выше, уже не казалась надежной, слишком тонкими были ветви. Но зато снизу ее никто не увидит, хоть бы все глаза проглядел. А тот сук, на котором она сейчас расположилась, двойной, развилок мог послужить основой для временного убежища.

Зора принялась пригибать ветки, которых на этих сучьях было немало. Выбирала самые длинные, чьи концы можно было переплести. Пригнула очередную – и, не выпуская ее из пальцев, всмотрелась в даль. И увидела.

Там – километрах в полутора – виднелось свободное от деревьев пространство. Глядя отсюда, было, конечно, трудно установить его форму, однако больше всего чистое пространство было похоже на правильный круг. То ли он зарос очень низким кустарником, то ли там вообще ничего не росло – но, во всяком случае, деревьев в этом кольце не было. Возможно, – с надеждой подумала Зора, – это какое-нибудь лесное озеро, в таком лесу наверняка есть и какие-то ручьи, значит, может быть и место, куда они вливаются. Потому что непохоже на то, что лес этот страдает от сухости, наоборот. Ну а там, где вода, там наверняка окажутся и люди – если они тут вообще есть. И даже если нет – у воды всегда можно выжить, комендант говорил ведь, что пропитаться тут можно и подножным кормом, тем более если человек, как я, например, имеет такую подготовку к выживанию, какую давал Марианский колледж. Да и Сана ведь не зря говорила о живущих тут женщинах. Они были раньше – надо надеяться, что никуда не девались. Ну что же: очень даже здорово… Если там действительно кто-то обнаружится – у них можно будет найти хоть какую-то помощь. Или, допустим, отдых и нормальный обед. А если очень повезет – с их помощью удастся покинуть этот мир, вернуться на Неро и там искать Рика или его следы хотя бы. Зора невольно усмехнулась: придется идти по стопам старшей сестрички.