Перезагрузка - Миика Ноусиайнен

что у меня больше нет сил, о стрессе, страхах и даже о своем намерении сдаться. Сами удивлен. Говорит, что и представить себе не мог моих переживаний.

– Прости, Маркус. Я просто всегда восхищался твоей полноценной жизнью.

– Этой полноценности уже многовато. Я мечтаю, чтобы Салла пришла в норму. Мы могли бы развестись и заботиться о детях по отдельности.

Оба смеемся над этой идеей. Сами мечтает о семье. У меня семья уже была, и я мечтаю стать отцом-одиночкой. Неудивительно. Среди моих друзей более счастливыми себя чувствуют те, кто развелся. Те, кто наладил жизнь после развода. Рассказываю об этом Сами.

– Высшая форма цивилизованных отношений – это родители-одиночки. На все ключевые политические должности следует выбирать родителей-одиночек, которые сумели договориться о совместной опеке над детьми. Уверен, что они обладают мудростью, гибкостью и способностью адаптироваться к ситуации. Это то, к чему стремятся все общества и религиозные конфессии. Подумай хотя бы о христианстве и любви к ближнему. Легко взаимодействовать с теми, кого любишь, но попробуй договориться с врагами. Это моя мечта, к сожалению, несбыточная. Салла не может быть частью функционирующего целого. Мне надо официально стать единственным законным представителем детей и исключить Саллу из нашей жизни.

Сами смущен.

– Это… это серьезное решение. Но ведь Салла пока еще… Может, она еще вернется.

Сами не в состоянии защитить Саллу, но предлагает мне свое решение проблемы. Он включает ноутбук и заходит на сайт турфирмы. Я пытаюсь остановить его, взывая к разуму, но он меня не слушает.

– «Длинные выходные» в Берлине, с пятницы по понедельник, отель «Циркус», с завтраком. Перелет включен. На твое имя. Отмена или замена пассажира не допускаются. Клик, клик. Вот так. Плачуя. Готово.

– Ты не можешь!

– Могу. Дело сделано. Тебе ничего не остается, как улететь в пятницу утром. Я позвоню твоему шефу. У тебя наверняка нет никаких неотложных дел.

– Но ведь… Хелми не уснет без меня.

– Не бывает детей, которые не спали бы всю ночь. Мы с Суви придем и позаботимся о девочках. Сводим их в «Линнанмяки» [68], покормим, а ты займешься собой. Возражения не принимаются. Все, пока, мне пора идти.

– Погоди, дай подумать…

– Думать поздно, билеты не сдаваемые. Если не поедешь, мои деньги пропадут. Ты ведь не станешь грабить своего бедного друга?

Сами отказывается выслушать мои возражения и уходит. Я не представляю, как проведу время в Берлине. Да и где угодно. Что мне там делать одному? Я уже и забыл, как это. Чем мне заняться в то время, когда не вытираю со стола йогурт из опрокинутого стакана?

Все даже лучше, чем просто хорошо, поэтому принимать помощь трудно. У меня та работа, о которой я всегда мечтал. За нее платят так много, что благодаря зарплате и щедрости моих родителей я легко справляюсь с текущими расходами. У меня трое прекрасных детей, успешных во всем и даже здоровых, если не считать сезонных простуд и редких проблем с животом.

Сами прав. Мне нужен отдых. Я и сам это понял сегодня утром, когда Сюльви посмотрела на меня и озвучила свои наблюдения:

– Папа, почему ты никогда не улыбаешься?

Хороший вопрос. Как и большинство вопросов, которые задают дети. Такой же хороший, как и «Кто сильнее – Бэтмен или Человек-Паук?» и «Можно ли накакать на другого ребенка, если спросить разрешение?» На все эти вопросы одинаково невозможно ответить. Я так устал от всей этой суеты, что нет сил смеяться даже в такие веселые моменты.

– Наверное, я уже так счастлив, что больше и не нужно.

Я достаю с верхней полки шкафа запылившийся чемодан. Начинаю укладывать в него вещи. При этом понимаю, что чемодан слишком большой. Мне не нужна с собой аптечка, детские лекарства от боли, еда, продукты, чтобы быстро перекусить, сменная одежда, разные пони и прочие тяжелые предметы неудобной формы. Я беру небольшую спортивную сумку и бросаю в нее подштанники, три пары носков, три рубашки. Вот и все. Пятница, наступай.

Сами

Мы встречаемся с Суви уже несколько месяцев. На самом деле мы вместе живем. И каждый день я собираюсь признаться в той моей первой лжи. Но не могу. Боюсь, что былое вранье все испортит.

Вопросы Суви я свожу к шутке. Это ее раздражает. На нашем этапе отношений надо уже уметь говорить серьезно.

– Сами, похоже, я тебе по-настоящему нравлюсь. Почему же ты все время как будто злишься на меня?

– Прости. Наверное, это защитная реакция.

– От чего ты защищаешься?

– Не знаю.

– От привязанности?

– Может быть. Да. Наверное. Видимо, готовлюсь к тому, что мы разбежимся. Тогда только и останется, что злиться.

– А нам обязательно разбегаться?

– У меня всегда этим заканчивалось.

Вообще-то, она права. Опять я играю в детские игры, с которыми обещал покончить. Надо себя сдерживать. Разница между влюбленным и психопатом так ничтожна, тоньше волоса, все время есть опасность соскользнуть на сторону безумия. Я так влюбился, что всюду таится опасность переусердствовать.

Сколько цветов, шоколада и знаков внимания можно отнести на любовь, а сколько – уже признак безумия? Есть ли тут какой-то предел, точно выверенный в граммах? А может, исчисленный в процентах от месячного заработка? Или нужно полагаться на разум? Трезвый расчет? Где ж его взять?

Мы с Суви отправляемся пожить к Маркусу на время его поездки в Берлин. Идем из Тёёлё [69]с продуктами для пиццы, купленными в супермаркете, расположившемся в бывшем здании Главпочтамта.

– Суви, это не ролевая игра на тему семейной жизни. Я просто хочу помочь Маркусу. Ему действительно нужно отдохнуть.

– Не волнуйся. Выдержим несколько дней с девочками.

Маркус в предотъездной суматохе дает всевозможные инструкции:

– Пижамы лежат в кроватках. Они знают, у кого какая зубная щетка. Хелми спит вон с той черепахой…

– Давай поезжай уже! Опоздаешь на самолет.

– Девочки, слушайтесь Сами и Суви.

– Разумеется, будут слушаться. И вытянут из нас все сладости, и мы в конце концов разрешим им играть в телефоны, когда заблагорассудится, и это все совершенно нормально. Отправляйся!

– Папа вас любит, идите поцелуемся. Я привезу вам из Берлина гостинцы. Будьте послушными детками!

– Пока-пока, папа!

Маркус закрывает за собой дверь. Девочки, улыбаясь, глядят в окно на Маркуса, который посылает им воздушные поцелуи и садится в такси.

– Так, девчонки, какие начинки вы хотите в пиццы?

– Ананас!

– Шампиньоны!

– Тунец!

– Каждая получит то, что попросила.

Когда пиццы съедены, садимся смотреть фильм «Холодное сердце». Девочки видели его раз десять, но для меня это премьера. Трогательный. Принцесса Эльза обладает магическим даром, но вынуждена скрываться от окружающего мира. Сестра Эльзы, Анна, находит принца, который оказывается подлецом, но сила любви позволяет растопить лед. Невероятно. Сюжет из моей жизни.

Девочки засыпают по одной, и после того, как засопела последняя, мы с Суви садимся на край дивана. Еще раз благодарю ее за то, что согласилась мне помочь.

– Классно, Сами, что ты меня