Мандаринка на Новый год - Дарья Александровна Волкова

Я Любовь Станиславовна. Сестра супруги Виктора. – Люба по-хозяйски обняла Витьку за плечи. – Я… как это называется, Витюш? Кажется, свояченица… Вот, я свояченица Вити.

– Вы очень похожи… с супругой Виктора, – Маргарита кивает на фотографию на столе.

– Мы близнецы. – Любина улыбка демонстративно безмятежна. – Вы знаете, близнецы часто бывают похожи.

– Ясно. – Коллега Виктора слегка растеряна. – А я Маргарита, мы с Виктором вместе работаем.

– Замечательно, – Люба улыбнулась еще слаще, – что у Витеньки такие чудесные коллеги.

Повисает пауза.

– Ну… Не буду вам мешать.

– Спасибо. – Улыбка Любы сочится патокой. – Всего хорошего. – И, как только за Маргаритой закрылась дверь, она повернулась к Виктору: – Только не говори мне, будто ты не замечаешь, что она на тебя запала!

– Замечаю, – хмуро ответил Вик.

– А говоришь, повода нет! Эта Маргоша по тебе сохнет, спит и видит, как бы тебя прямо на рабочем месте совратить!

– А что делать прикажешь? Работу менять? Это несерьёзно. Мне здесь нравится, я на хорошем счету у руководства, здесь есть перспективы профессионального роста. Я уже говорил… с шефом.

– О чём?

– Чтобы нас с Маргаритой больше не ставили на одни проекты. Ну, объяснил. Как мужчина мужчине. Он понял, вроде бы. Но у нас с Ритой еще два проекта! Один вот в конце года завершится. А второй долгоиграющий, еще на год. И как бы… Мы там оба практически незаменимы. Чтобы кого-то из нас с проекта снять, даже представить невозможно. И не заменишь нас. Мне бы как-то год продержаться…

– Боишься, что не устоишь перед Марго?

– Влепить бы тебе подзатыльник…

– Но-но, руки не распускай! Я твоему тестю пожалуюсь!

– Я боюсь, что Надя за этот год совсем к чёрту нервы истреплет – и себе, и мне.

На Вика действительно жаль смотреть. И объективно – ну, не виноват парень. И что эта Маргарита прилипла к нему как банный лист? Хотя… – Люба окинула свояка взглядом. Женитьба Витьке пошла на пользу: из милого лохматого ботаника Витёк превратился в секси-блондина с проницательным прищуром голубых глаз, брутальной стрижкой и в неизменно стильном костюме. Люба сестру понимает – стеречь надо такое сокровище зорко. Да только и другое Любе совершенно очевидно: в одном Вик не изменился – как был по уши влюблённый дурак в свою королеву Надин, так и остался.

– Слушай, а вот скажи мне, Витенька, как ты считаешь, Надька – умная?

– Дурацкий вопрос.

– А ты ответь.

– Умная! Очень. На мою голову.

– Тогда скажи мне: что делать умной, деятельной женщине, которая сидит дома с маленьким ребёнком?

На лице Вика мелькает виноватое выражение. Видимо, сам думал об этом, и неоднократно.

– Люб, ну а что мы можем сделать? Ваня маленький еще. От няни Надя категорически отказывается, да и всё равно рано ей на работу выходить – она еще грудью кормит. Надюша и не рвётся, собственно, знаешь ли. Ванькино благополучие нам важнее. Просто…

– Вить, я не говорю о выходе на работу.

– Тогда я не понял тебя.

– Надя у нас кто? Юрист?

– Юрист.

– Специализация у нее – семейное право, верно?

– Мы играем в игру «Дай ответ на очевидный вопрос»?

– Нет, – Люба переводит взгляд на монитор. – Вот же решение. Такое же, как для меня, или схожее.

– Что?.. Ты о чём?

– Сделай ей интернет-приёмную. Консультации по семейному праву по скайпу. Ну, ты же умный, придумай что-нибудь. Чтобы она могла, не выходя из дома, работать понемногу. Как только Надя займёт свой мозг, – Люба постучала указательным пальцем по виску, – она перестанет есть твой.

Вик молча перевёл взгляд с Любы на монитор и обратно. А потом вдруг широко улыбнулся.

– Любка, я тебе говорил, что люблю тебя?

А у нее вдруг каменеет лицо, начинает дрожать подбородок.

– Вить, не надо так говорить, пожалуйста…

– Эй, ты чего? Любаш, ну я же как брат…

– Всё равно не надо. У меня аллергия на эти слова.

Он хочет что-то сказать еще, это видно. Но так и не решается.

– Ладно, понял. В общем, спасибо за совет. Тогда, если у нас все – давай по домам?

– Давай. Ты меня добросишь до метро?

– Обижаете, Любовь Станиславовна. Только до подъезда.

* * *

– Ну, как у нас идут продажи?

– Пап, ты где таких слов нахватался?

– Я человек разнообразных интересов. – Станислав Александрович садится за стол. – Как там твой магазин?

– Да ты знаешь… как ни странно… на этой неделе продала три фигурки. Не знаю, почему информация так быстро расходится. Витька, правда, что-то там оплатил за свой счёт – какие-то рекламы на поисковиках, я не очень поняла. Но люди пишут, интересуются.

– Так это же замечательно!

– С одной стороны. – Люба потёрла висок. – А с другой – это времени занимает кучу. Всё равно, надо встречаться с людьми, отдавать им покупку, а ее еще надо упаковывать и для пересылки тоже, и…

– Тебе нужна помощь?

– Нужна, – кивнула она. – И я даже знаю чья!

* * *

Люба пришла к Берковичу.

– Егор, у меня к тебе предложение.

– Какие люди пожаловали! – Егор искренне рад, подошёл, чмокнул в щеку. – Давно ты у меня не была.

– Да не так уж и давно – месяц, наверное.

– Поболее. Ну, что там за предложение? Руки и сердца?

– Сердце занято, извини. А вот руку…

– Заинтриговала, – усмехнулся Егор.

– Слушай, Егорий, ну зашиваюсь я одна со своим магазином. Времени нет. Да и не очень мне это интересно, если честно.

– И ты хочешь спихнуть продажи на меня?

– Не спихнуть! Давай сделаем совместный магазин-мастерскую. Твои и мои работы. Ты же сбытом занимался? А тут готовая площадка. Удобная, кстати! Вик переделает нам дизайн, будет наш совместный проект. Что скажешь, Егорушка? – Люба использовала запрещённый приём – жалостливый взгляд. Но Егора таким не прошибёшь, и она этому отчасти рада, значит, действительно никаких романтических чувств у него к ней нет.

Егор интересуется:

– А что будешь делать ты, Люба?

– Работать. Со стеклом.

– Хитрая какая. А ты не думала совсем бросить работу в редакции?

– Не, пока не могу. Мне это тоже интересно и важно. Ну, Его-о-ор… Ну, пожалуйста-а-а…

– Ладно, шут с тобой. Давай свою руку и бери меня замуж.

– Ура!

Глава восемнадцатая,

в которой Виктор и Надежда осуществляют по одной результативной передаче, а Варвара забивает победный гол

– Ну, ты и тяжёлый, парень, – Ник ловко устроил крестника на сгибе локтя. – Откормила ты богатыря, Надежда Станиславовна. У самой спина не отваливается? Эй, хулиган, ухо мне и самому пригодится!

– Да отпусти ты его, – засмеялась