Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах - Николай Владимирович Переяслов

не было предусмотрено. Командир дивизии извинился за «прокол» и пообещал исправить ошибку. И так, без манной каши, прошёл этот завтрак маршала. Конечно, на результатах инспектирования 12-й дивизии ракетных кораблей вряд ли это отразилось, но начпродам снизу и до самого верха досталось на орехи. Потом ещё долго вспоминали на флоте эту злосчастную манную кашу.

Балтийский флот под руководством Командующего адмирала В. Михайлина достойно выдержали инспекторскую проверку. Были, безусловно, и замечания, но они не могли затмить главный вывод инспекции: Балтийский флот боеготов и способен выполнять поставленные задачи. В ходе инспекции проведено 10 инспекторских учений.

Маршал К.С.Москаленко на борту БПК Маршал Ворошилов

В сентябре 1976 года Большой противолодочный корабль «Очаков», вступивший в строй 4 ноября 1973 года и 28 ноября того же года включённый в состав Краснознамённого Черноморского флота, посетил главный инспектор Министерства обороны СССР маршал Советского Союза К. С. Москаленко. За два года до этого на корабле был поднят флаг Министра обороны СССР, после чего он был представлен для ознакомления министрам обороны Польши, Югославии, Финляндии, начальнику Генерального штаба Франции.

1976 год оказался для Москаленко весьма насыщенным, и в октябре этого года была проведена инспекция Министерства обороны СССР большого противолодочного корабля «Азов», который 19 февраля 1976 года был включён в состав Краснознамённого Черноморского флота. На выходе в море этого ВПК присутствовал заместитель министра обороны маршал Советского Союза Кирилл Семёнович Москаленко.

В том же 1976 году Москаленко побывал ещё и на крейсере «Ворошилов», следя с него за стрельбами в Татарском проливе с АПЛ из-под воды.

О встрече со знаменитым маршалом Кириллом Семёновичем Москаленко рассказывает капитан 2 ранга, сопредседатель межрегионального общественного движения военных моряков «Союз ветеранов боевых служб ВМФ» Виктор Александрович Блытов, выпускник Высшего Военно-Морского училища радиоэлектроники имени Попова в 1971 году по специальности радиосвязь и Военно-морской академии в 1984 году по специальности радиоэлектроника, служивший на вертолётоносцах и авианосцах «Москва», «Киев», «Минск», преподававший в Калининградском высшем военно-морском училище (Балтийском военно-морском институте имени Ф. Ф. Ушакова).

В своём очерке «Последний парад "Покойного"» он писал об участии старого корабля «Спокойного» в инспекции маршала К. С. Москаленко, которую тот в 1977 году проводил на Северном флоте:

«Инспекцию Министерства обороны долгие годы возглавлял старый заслуженный и украшенный всеми видами боевых наград маршал Москаленко. Он входил в знаменитую плеяду полководцев маршала Жукова, благодаря деятельности которых была выиграна Великая Отечественная война. Во всех учебниках истории встречается фамилия знаменитого маршала.

В 1977 году знаменитый маршал в сопровождении группы офицеров Министерства обороны прибыл осуществлять инспекцию Северного флота. Учитывая, что в составе комиссии были в основном сухопутные офицеры, то ждать послаблений по линии знакомств и дружественных связей не приходилось.

К инспекции готовились все заранее – готовили корабли, вооружение и технику, личный состав. Руководство флота требовало максимальной отдачи. Проверить могут любой корабль – поэтому готовились все. Красились корабли, здания, причальная стенка, приводилась в порядок форма одежды матросов и офицеров. Сходы на берег были напрочь отменены. С утра до вечера на причальной стенке проходили смотры формы одежды экипажей, прохождение сформированных коробок, при прохождении до корабля доносились слова только что придуманных песен. "Тяжёлый авианосный…" – неслось при прохождении экипажа тяжёлого авианосного крейсера "Киев"; "Впереди всех наш «Севастополь»" – доносилось от коробки ракетного крейсера «Севастополь». Корабельные стихоплёты выдумывали песни про свои корабли, которые тут же другими умельцами перекладывались на музыку и на следующий день экипажи маршировали с новой песней.

– Маршал любит строевую подготовку, прохождение с песнями и очень любит смотреть стрельбы, – рассказывал нам всё знающий штабной офицер.

Все военно-морские базы Северного флота встали, грубо говоря, на рога. С утра до вечера личный состав разводился на корабельные работы, проводились физические упражнения. Покраски, маршировки, пение и т. д. Времени было мало, а сделать надо очень и очень много. Командование эскадры, дивизии, бригад в буквальном смысле слова терроризировало все корабли.

– Не сдадим – маршал всех переснимает с должностей, – пугали нас информированные источники из штаба флота.

Командование флота носилось, сломя голову, по всем кораблям, в панике подписывались приказы по наказанию нерадивых и нераспорядительных. В принципе, изменить коренным образом уже ничего было нельзя, но хотелось сделать хоть что-то.

Мы, офицеры с борта "Спокойного", с огромным удовольствием наблюдали за всей суматохой на берегу. Нас никто почему-то не трогал, казалось, что все забыли о нашем стареньком корабле. Хотя экипаж соседнего собрата «Бывалого» маршировал, бегал, красился и готовился к проверке.

– Нас спрячут подальше. Ну не показывать же маршалу это убожество? – делился с нами своими мыслями неунывающий и опытный командир БЧ-2 Толя Мамай, стоя на баке. – Мы толком даже ход дать не можем.

– А я почти всю радиоаппаратуру сдал в ремонт – пара приёмников и радиостанция УКВ остались только, – с волнением говорил я офицерам.

По приказанию командира мы должны были и днём, и ночью приводить в порядок корабль и готовить своих подчинённых к проверке.

И мы собирались в кают-компании и по-своему готовились к проверке. Мамай и другие более опытные офицеры рассказывали нам о предыдущих инспекциях флота.

– Да нас вообще перетащат куда-нибудь в Сайду-губу, подальше от начальственных взглядов. Вон – все тридцатки (эсминцы тридцатого проекта, стоявшие у соседнего причала и входившие в отличие от нас в десантную дивизию] более расторопные начальники уже куда-то спрятали. Утащили на буксирах, и теперь голова у них не болит, – успокаивал нас слегка подпивший в честь надвигавшейся проверки старпом.

Наконец, наступил день, когда приехала инспекция. На всех углах и выходов с причалов расставлены ответственные офицеры различных штабов. Выход на верхнюю палубу корабля был категорически запрещён. По палубе могли передвигаться только дежурный по кораблю, командир и замполит, видимо, в силу специфичности своих обязанностей. Чернел чёрным пятном у трапа вахтенный старшина, да сигнальщики с сигнального мостика докладывали командиру обстановку на причалах и рейде.

– Маршал на "Киеве" что-то проверяет. Подняли флаг маршала. На верхней палубе паника, по-моему, построили экипаж, – докладывал командиру рослый старшина сигнальщиков старшина 2-й статьи Ваулин.

Командир пулей взлетел на ходовой мостик и, обращаясь к появившемуся рядом замполиту, сетовал на жизнь:

– Не успели утащить нас в Сайду до начала проверки. А как я просил! Теперь уже даже не знаю, что и делать. Я каждый день докладывал комбригу, а он… Ну что стоило один буксирчик выделить? Пара часов – и никакого позора… А что, если маршал и кто-нибудь из его нукеров к нам завернут? Да даже если просто кто-то со штаба нашего флота