Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах - Николай Владимирович Переяслов

– Кто-то из штабных опять перехватил – пойдёмте лучше поднимем тосты за нас, за то, что мы не такие сволочи, – позвал он меня, штурмана и механика. – Режим: "Тишина! Осмотреться в отсеках!" – и закрыл на ключ дверь в каюту.

А ещё через месяц наш "Спокойный" на буксирах уволокли в завод в Росту, из которого он так больше назад и не вышел…»

Таким запомнился Виктору Блытову и членам экипажа эскадронного миноносца «Спокойного» маршал Советского Союза К. С. Москаленко.

А два года спустя после этих учений, в 1978 году, по рассказам бывшего комдива Альфреда Семёновича Берзина, Кирилл Семёнович захотел лично повидать командиров двух подводных лодок, которые осуществили переход с Северного флота на Тихоокеанский. Запланировано было эту встречу провести в Доме офицеров, для чего были закуплены часы для этих командиров, которые должен был им вручить сам маршал Москаленко. Но все планы он же и изменил. Встреча в Доме офицеров не состоялась, так как маршал решил пообедать на ПКЗ, где ему приготовили всякие деликатесы. Он на них посмотрел и потом спросил: «А манную кашу приготовить можете?» В рекордный срок была приготовлена манная каша, которую он с удовольствием съел и, придя в хорошее настроение, спросил: «Кто кашу приготовил?» Тут же к нему привели очень упитанного мичмана-кока. Маршал его поблагодарил и, вспомнив, что он должен кому-то вручать часы, он и вручил часы упитанному коку, а с командирами уже не было времени беседовать.

На следующий день за обедом на ПКЗ подавала молодая официантка. Когда она принесла маршалу борщ, то он спросил её: «На каком фронте вы воевали? Мне ваше лицо знакомо». Та ответила, что она родилась после войны и ни на каких фронтах не воевала. Через некоторое время она приносит маршалу второе. Он опять спрашивает: «Где-то я вас видел?» Та отвечает: «Так я вам борщ приносила!»

В том же 1978 году за свои достижения большой противолодочный корабль «Керчь» был награждён специальным правительственным призом по ракетной специализации, а ещё через несколько месяцев – вымпелом Минобороны «За храбрость и боевую доблесть». Ещё через два года судно удостоилось переходящего Красного знамени Военсовета Краснознамённого Черноморского Флота. А осенью 1981 года флагман выдвинулся в полигон боевой подготовки в акватории Севастополя и на его борту присутствовал советский маршал Кирилл Семёнович Москаленко…

В очерке «Главный инспектор Вооружённых сил СССР» выпускник Нахимовского училища, Факультета ракетного вооружения, Санкт-Петербургского военно-морского института и Санкт-Петербургской Военно-Морской Академии Николай Шиленко писал о своей встрече с Москаленко в 1979 году: «Главным инспектором ВС СССР с 1962 года являлся маршал Москаленко Кирилл Семёнович. На момент, когда он прибыл в нашу дивизию с инспекцией, ему уже шёл 77-й год. Этот благообразный старичок с редким белым пушком на голове наводил ужас на многих военачальников того времени. У Кирилла Семёновича была одна особенность. Во всех полках и дивизиях его интересовало в первую очередь состояние туалетов, а по-морскому – гальюнов. Можно было на отлично провести ракетные и торпедные стрельбы, но если в казарме гальюн будет не в порядке, то удовлетворительной оценки по итогам проверки получить было невозможно. Поэтому основной задачей всех экипажей дивизии подводных лодок являлось подготовить к смотру казармы, а главное привести в идеальный вид гальюны.

По плану инспектирования сегодня как раз осмотр береговой базы и проверка казарм. Старпом после большой приборки казарменного помещения отправил экипаж на корабль за исключением дневальной смены, а сам перед визитом инспекции решил совершить контрольный обход своих казарменных владений. До начала проверки инспекцией оставалось где-то минут сорок. Он ещё раз морским выпуклым глазом осмотрел помещение гальюна: белоснежные ряды писсуаров, на подоконнике горшки с цветами, четыре закрытые кабинки, недавно выкрашенные в зелёный цвет, кафельный пол и стены в порядке. Он в целом остался доволен внешним видом объекта, но медвежью болезнь перед боем никто не отменял. Старпом занял одну из кабинок, и как только он расправил крылья в орлиной позе, так какой-то наглец оккупировал соседнюю кабинку, позволив себе аналогичные привилегии в преддверии инспекции. При этом этот наглец с таким удовольствием и шумом начал отправлять естественные надобности, что старпом не выдержал:

– С твоими талантами тебе надо выступать в театре!

– Николай Александрович, мне пока и на своей должности неплохо живётся.

– Извините, товарищ командир, не узнал.

– Ничего, я только что из штаба, завтра выходим в море на торпедную стрельбу с главным инспектором на борту.

После этих слов старпома также шумно прорвало.

Надо отметить, что наш кэп был мастером торпедной атаки. Он без помощи БИПа (боевой информационный пост] и КБР (корабельный боевой расчёт) только по одним докладам акустика о пеленге на корабль противника самостоятельно рассчитывал элементы движения цели, в уме рисовал треугольник стрельбы и никогда не ошибался в выборе времени атаки и пеленга стрельбы. Он очень гордился своими навыками, а также всем любил рассказывать известную байку о том, как один командир в ходе торпедной стрельбы дал команду: "Торпедные аппараты, пли!", а потом, поняв, что ошибся, скомандовал: "Ой, не пли, не пли!" – но было уже поздно. И он так часто повторял эту фразу: "Ой, не пли, не пли!" что она стала у него своеобразным выражением-паразитом.

23 августа 1979 года где-то в 10.00 мы вышли из Кольского залива и направились в полигон для выполнения торпедной стрельбы. Полный штиль. Тепло. Светит солнце. Такая погода на Севере бывает только в августе. Маршал Москаленко на мостике заворожённо наблюдает, как подводный крейсер на полном ходу всей своей мощью вспарывает гладь Баренцева моря. Красота, но маршал уже полтора часа на ногах, устал. Из центрального подняли банку (стул по-морскому). Он сел, но вот незадача: в сидячем положении ничего, кроме железа и голубого неба, не видно. "А вы мне поставьте стул вон туда", – говорит маршал и показывает рукой на ракетную палубу. Закрепили банку страховочными тросами, надели на маршала спасательный жилет, укрыли одеялом, выставили вахту из числа кормовой швартовной команды, и Кирилл Семёнович задремал.

Тем временем мы заняли полигон, доложили о готовности к выполнению боевого упражнения и получили добро с командного пункта на погружение. Все силы и средства Северного флота развёрнуты к выполнению торпедной стрельбы. Командир отправил старпома к маршалу с докладом о готовности к погружению. Старпом вышел на ракетную палубу и заметил, что маршал спит. Он хотел было дотронуться до божества рукой, но потом передумал, вытянулся в струнку, поднёс руку к пилотке и громким голосом доложил: "Товарищ маршал,